Проблемы правовой регламентации судебно-экспертной деятельности на современном этапе

Следующим законодательным актом о судебной экспертизе является «Артикул воинский», в котором, указывалось об обязательном привлечении лекарей

297

для установления причины смерти .

Законодательная регламентация судебно-психиатрической экспертизы также была начата Петром I с издания Указа от 6 апреля 1722 г. «О свидетельствовании дураков в Сенате» . Во всех нормативных документах, принятых в период царствования Петра Великого, просматривается тенденция отнесения результатов судебных экспертиз в разряд доказательств, которые служили основанием для вынесения приговора. Впоследствии их стали называть совершенными доказательствами, в противоположность несовершенным доказательствам, которые могли быть опровергнуты подсудимыми и не могли лечь в основу приговора.

Решающее значение для активного использования знаний сведущих людей имело принятие в 1832 г. Свода законов Российской империи. Например, ст. 943 Свода предписывала «истребовать показание и мнение сведущих людей, соображаясь с правилами, изложенными в главе об исследовании происшествия и

299

осмотре» , и приравнивала экспертизу к осмотрам, но только проводимым сведущими людьми.

В 1842 г. был принят Устав судебной медицины, регламентировавший деятельность судебно-медицинских учреждений. В 1857 г. введен в действие новый Свод законов Российской империи, в котором появились положения о привлечении к почерковедческим исследованиям секретарей, несущих службу в канцеляриях, учителей чистописания и др.

Большое значение для законодательного регулирования судебной экспертизы в уголовном процессе имели положения Устава уголовного судопроизводства 1864 г., в которых указывалось о необходимости приглашения сведущих людей в тех случаях, когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии (ст. 325). Уставом был расширен круг сведущих людей, привлекаемых к расследованию: врачи, фельдшеры, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники и казначеи (ст. 326)^{[293] [294]; предпринята попытка регламентации использования специальных знаний и судебных экспертиз (в частности была подробно регламентирована судебно-медицинская экспертиза в отличие от других видов судебных экспертиз, о которых в этом документе вообще ничего не сказано). В том же 1864 г. был принят новый Устав судебной медицины. В ст. 1744 Устава указывалось, что врач, производящий исследование, как чи-}

новник, обладающий правом иметь особое мнение, считается в производимом действии первым лицом. Такое утверждение противоречило требованиями уголовного процесса, в котором признавалось «первенство» лица, производящего расследование.

Попытки обратить внимание на необходимость дальнейшего совершенствования процессуального законодательства в отношении судебной экспертизы, предпринятые учеными, специализировавшимися в уголовном праве и процессе, криминалистике и судебной экспертизе (А.Ф. Кони, В.К. Случевским, В.Д. Спа- совичем, Н.С. Таганцевым, И.Я. Фойницким и др.), привели к учреждению Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части под председательством министра юстиции России Н.В.

Еще одна попытка совершенствования правовой регламентации судебноэкспертной деятельности была предпринята в 1913 г. группой депутатов Государственной Думы. Ими был разработан проект закона «Об изменении порядка приглашения и вознаграждения экспертов и сведущих лиц по делам уголовным», в котором приводились основные положения «Объяснительной записки к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства», разработанной под председательством Н.В. Муравьева, и ряд новых положений. Некоторые из этих положений актуальны и в наше время: выбор и приглашение экспертов и сведущих людей осуществляется судом; справедливое и приличное вознаграждение экспертов и сведущих людей производится из сумм, находящихся в распоряжении Правительства. Представленный 23 ноября 1913 г. министром юстиции в Совет Ми- ^[295] нистров законопроект был обсужден, получил одобрение и был внесен на обсуждение в Г осударственную Думу, но в связи с начавшимися трагическими событиями (1 сентября 1914 г. началась Первая мировая война) он не реализовался в закон.

До Октября 1917 г. в России действовал Устав уголовного судопроизводства 1864 г. (с отдельными изменениями), который в первый же день Октябрьской революции был отменен вместе со всеми действовавшими на тот период нормативными правовыми актами. 24 ноября 1917 г. был издан Декрет о суде № 1, в ст. 5 которого объявлялось, что местным судам предоставляется право действовать в соответствии с существовавшими до революции законами. Таким образом, сохранялся порядок привлечения сведущих лиц в судопроизводство.

Отметим, что в принятых в 1922 и 1923 г. двух Уголовно-процессуальных кодексах РСФСР (последний из них, 1923 г., действовал до 1 января 1961 г.) содержались термины «эксперт» и «судебная экспертиза», что свидетельствовало о значении, которое придавалось этим институтам в судопроизводстве.

Однако принятые годом позже Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1924) конкретных положений о судебной экспертизе не содержали. В 20-30-е годы прошлого столетия широко использовались так называемые «местные наказы» и инструкции судам, в которых упоминалось о судебно-медицинских экспертизах. Лишь в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятых 25 декабря 1958 г., в ст. 16 «Доказательства» в перечень доказательств, устанавливающих наличие или отсутствие общественно опасного деяния и виновность лица, было включено заключение

302

эксперта .

В принятых в 1960-1961 гг. Уголовно-процессуальных кодексах союзных республик в формулировках статей, регламентировавших судебную экспертизу, отразились разные подходы, что стало причиной дискуссий, продолжающихся и поныне, так как многие спорные положения сохранились в постсоветском про-

302

Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Об утверждении «Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» : закон СССР от 25.12.1958 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1959. № 1.

цессуальном законодательстве. Обозначим наиболее значимые проблемные положения.

Так, в УПК РСФСР (ст. 78) Армянской, Белорусской, Латвийской, Молдавской, Таджикской, Туркменской ССР, принятых в 1960-1961 гг., статья о судебной экспертизе была изложена в следующей редакции: «Экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия и при судебном разбирательстве необходимы специальные познания в науке и технике, искусстве или ремесле». В УПК Азербайджанской, Грузинской, Казахской, Киргизской, Литовской, Узбекской и Украинской ССР формулировка статьи была несколько иная: «Экспертиза назначается в случаях, когда для разрешения определенных вопросов при производстве по делу необходимы научные, технические или другие специальные знания».

В задачу нашего исследования не входит полный исторический анализ и решение проблем развития всего законодательства, касающегося регламентации судебно-экспертной деятельности. Поэтому обозначим лишь современной этап законодательного регулирования судебной экспертизы, который мы связываем с принятием УПК РФ (от 18 декабря 2001 г.), ГПК РФ (от 14 ноября 2002 г.), АПК РФ (от 24 июля 2002 г.), КАС РФ (от 8 марта 2015 г.) и Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», и исследуем ряд проблем, связанных с их практической реализацией.

В процессуальном законодательстве имеется ряд положений, касающихся регулирования судебно-экспертной деятельности, которые содержат имплицитные определения понятий, могущие из-за их различной трактовки в практической деятельности замедлять и даже препятствовать реализации всех возможностей судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве.

В целях активизации использования специальных знаний в ходе проверки сообщения о преступлении, имеющей огромное значение для последующего (в случае возбуждения уголовного дела) его расследования, для объективизации и выяснения возможно более глубоких обстоятельств события предлагаем из ч. I² ст. 144 УПК РФ исключить следующий текст: «Если после возбуждения уголовного дела стороной защиты или потерпевшим будет заявлено ходатайство, то такое ходатайство подлежит удовлетворению». По нашему мнению, этот «реверанс», сделанный законодателем в адрес стороны защиты, не имеет ни практической целесообразности, ни теоретического обоснования. Тем более имеются положительные примеры решения этого вопроса в соседних странах.

Так, в аналогичной по направленности ч. 2 ст. 173 («Сроки рассмотрения заявлений и сообщений о преступлении») УПК Республики Беларусь указано, что до возбуждения уголовного дела могут быть получены объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребованы дополнительные документы, назначена проверка финансово-хозяйственной деятельности, произведены осмотр места происшествия, трупа, местности, предметов, документов, освидетельствование, экспертизы, задержание и личный обыск при задержании, а также может быть проведено извлечение трупа из места захоронения (эксгумация)³⁰⁴ без каких-либо дополнительных условий.

Кроме того, необходимо решить проблему с возможностью предоставления объектов, которые должны быть направлены для проведения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела: исходя из требований ч. 1 ст. 144 УПК РФ, возможно изъятие документов и предметов «в порядке, установленном настоящим Кодексом», а такой порядок установлен только для смотра места происшествия и освидетельствования. Как верно отметил Б.Я. Гаврилов, о возможности производства до возбуждения уголовного дела таких следственных действий, как обыск и выемка, в ходе которых и изымаются документы и предметы, законода- ^[297] телем ничего не сказано . Поэтому на практике приходится ждать изъятия таких объектов судебной экспертизы до момента возбуждения уголовного дела.

Полагаем необходимым установить в процессуальном законодательстве всех видов судопроизводства единые основания для назначения дополнительной и повторной судебных экспертиз. В настоящее время в ч. 1 ст. 207 УПК РФ («Дополнительная и повторная судебные экспертизы») указаны следующие основания для назначения дополнительной судебной экспертизы:

1) при недостаточной ясности заключения эксперта (подразумевается основная экспертиза);

2) при недостаточной полноте заключения эксперта;

3) при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела.

В ч. 1 ст. 87 АПК РФ («Дополнительная и повторная экспертизы») также предусмотрены три основания для назначения дополнительной экспертизы:

1) при недостаточной ясности заключения эксперта (подразумевается основная экспертиза);

2) при недостаточной полноте заключения эксперта;

3) при возникновении вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств дела.

В ч. 1 ст. 87 ГПК РФ и в ч. 1 ст. 83 КАС РФ («Дополнительная и повторная экспертизы»), а также в ч. 1 ст. 20 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» содержатся только два основания для назначения дополнительной экспертизы:

1) в случаях недостаточной ясности ранее данного заключения эксперта;

2) в случаях неполноты ранее данного заключения эксперта.

В вышеназванных основаниях назначения дополнительной экспертизы не учтено еще одно основание, нередко возникающее в ходе предварительного расследования и судебного следствия, - появление в распоряжении следователя (су- ^[298] да) новых объектов, не исследованных ранее, но, возможно, имеющих доказательственное значение, экспертное исследование которых может способствовать установлению новых обстоятельств по делу. На практике такие объекты появляются в распоряжении следователя после проведения определенных следственных действий (обысков, следственных экспериментов, осмотров и др.) или в результате получения образцов для сравнительного исследования (дактилокарт подозреваемых, образцов почерка, почвы, крови и др.). Поэтому предлагаем дополнить указанным основанием ч. 1 ст. 207 УПК РФ, ч. 1 ст. 87 ГПК РФ, ч. 1 ст. 87 УПК РФ, ч. 1 ст. 83 КАС РФ и ч. 1 ст. 20 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и изложить эти статьи в следующей единой редакции: «1. При недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств дела, а также при появлении новых объектов, не исследованных ранее, может быть назначена дополнительная судебная экспертиза, производство которой поручается тому же или другому эксперту».

Обращаясь к вопросу о порядке назначения повторной судебной экспертизы, отметим, что в ч. 2 ст. 207 УПК РФ предусмотрены два основания для назначения повторной экспертизы:

1) в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта (подразумевается первичная судебная экспертиза);

2) наличие противоречий в выводах эксперта или экспертов.

В ч. 2 ст. 87 АПК РФ и в ч. 2 ст. 83 КАС РФ также предусмотрены два основания для назначения повторной экспертизы:

1) в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта;

2) наличие противоречий в выводах эксперта или комиссии экспертов.

В ч. 2 ст. 20 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» второе основание отсутствует, однако указано другое, не менее важное - «в связи с возникшими у суда, судьи, лица, производящего дознание, следователя сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения».

В ч. 2 ст. 87 ГПК РФ содержатся три основания для назначения повторной экспертизы:

1) в связи с возникшими сомнениями в правильности ранее данного заключения эксперта;

2) в связи с возникшими сомнениями в обоснованности ранее данного заключения эксперта;

3) в связи с наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов.

Однако перечисление оснований для назначения повторной экспертизы в

ряде случаев недостаточно для соблюдения процессуального порядка назначаемой повторной судебной экспертизы. Анализ судебной и экспертной практики показал, что, оперируя только вышеназванными основаниями, судьи назначают судебные экспертизы, называя их повторными, формально опираясь на возникшие у них сомнения в правильности или обоснованности первичной экспертизы, или с целью установления противоречий в выводах эксперта, но при этом вводят новые объекты (якобы не представленные по разным причинам образцы почерка, листы бухгалтерских документов и т. д.), ставят вопросы в иной формулировке. В таких случаях статус судебной экспертизы меняется на дополнительную судебную экспертизу. Вследствие изложенного предлагаем внести в процессуальное законодательство дополнение в виде еще одного требования, соблюдение которого необходимо при назначении повторной экспертизы: экспертное исследование должно проводиться только по тем же объектам, которые исследовались в предыдущей экспертизе (экспертизах), и для решения тех же вопросов.

В рамках назначения повторной судебной экспертизы следователями (судом) нередко допускается нарушение, вначале - казалось бы, методологическое, но в результате проведенной судебной экспертизы выходящее на уровень процессуального нарушения. Речь идет о ставшей обычной при назначении повторной экспертизы постановке вопроса о нарушении методики проведения первичной судебной экспертизы: такого вопроса: «Имеются ли, и если да, то какие нарушения методики проведения первичной судебной экспертизы, приведшие к недостоверному выводу? В чем заключаются ошибки первичной судебной экспертизы?». Конечно, можно понять следователей (суд), стремящихся оценить первичную судебную экспертизу (особенно если это техническая экспертиза, заключение которой содержит множество специальных терминов и имеет объем от 50 до 100 страниц), но такие случаи надо категорически исключить из практики, так как в случае проведения судебным экспертом оценки первичной судебной экспертизы в ходе производства повторной экспертизы этот эксперт выходит за пределы своей компетенции и вторгается в компетенцию следователя и суда, имеющих эксклюзивное право оценки заключения эксперта.

Мы предлагаем ч. 2 ст. 207 УПК РФ, ч. 2 ст. 87 ГПК РФ, ч. 2 ст. 87 УПК РФ, ч. 2 ст. 83 КАС РФ и ч. 2 ст. 20 Федерального «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации» изложить в следующей единой редакции: «В случаях возникновения сомнений в правильности и обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или комиссии экспертов может быть назначена повторная экспертиза по тем же вопросам и по тем же объектам исследований, производство которой поручается другому эксперту или комиссии экспертов».

Полагаем необходимым внести изменения в еще одно крайне важное для регулирования судебно-экспертной деятельности положение в процессуальном законодательстве - о комплексной судебной экспертизе. Анализ определений понятия «комплексная экспертиза», содержащихся в процессуальном законодательстве, профильном Федеральном законе, показал, что они неполные. Так, в ч. 1 ст. 201 УПК РФ («Комплексная экспертиза») лишь констатируется, что «судебная экспертиза, в производстве которой участвуют эксперты разных специальностей, является комплексной». В ч. 1 ст. 85 АПК РФ («Комплексная экспертиза») указывается только о том, что «комплексная экспертиза проводится не менее чем двумя экспертами разных специальностей». Текст ч. ст. 81 КАС РФ («Комплексная экспертиза») изложен в крайне неопределенной редакции: «В случае, если при установлении соответствующих обстоятельств по административному делу возникает необходимость в проведении экспертизы с использованием специальных позна- ний в различных областях знаний или с использованием познаний в различных научных направлениях в пределах одной области знаний, суд назначает комплексную экспертизу». Такой формулировке вполне удовлетворяет назначение большого количества одноотраслевых судебных экспертиз экспертам разных специальностей, а не комплексной экспертизы.

Интересными и достаточно корректными можно считать основания, изложенные в ч. 1 ст. 82 ГПК РФ («Комплексная экспертиза»):

1) для установления обстоятельств по делу требуется одновременное проведение исследований с использованием различных областей (отраслей) знаний;

2) для установления обстоятельств по делу требуется использование различных научных направлений в пределах одной области (отрасли) знания.

В Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» термин «комплексная экспертиза» отсутствует в названиях статей, положения об этой экспертизе изложены в ст. 23 («Комиссия экспертов разных специальностей»).

Вопрос об определении понятия «комплексная экспертиза» в последние годы приобрел большое гносеологическое значение. Больше всего сущности такой экспертизы соответствует определение, данное И.В. Латышовым: «Комплексное экспертное исследование - это исследование, проводимое экспертами разных специальностей, результатом чего является совместно полученный общий вывод на поставленный перед экспертами вопрос»^[299]. Однако это определение можно дополнить словами о едином объекте комплексной экспертизы, а словосочетание «комплексное экспертное исследование», отсутствующее в процессуальном и профильном законодательстве, заменить на словосочетание «комплексная экспертиза». И все-таки, представляется, что указанное определение не до конца раскрывает сущность комплексной экспертизы.

Собственный опыт производства комплексных судебных экспертиз позволяет утверждать, что от того, насколько правильно изложена дефиниция этой важной группы судебных экспертиз, зависит не только состав экспертов разных специальностей, которых необходимо привлечь для решения поставленных вопросов, перечень оборудования и расходных материалов, но и, в конечном счете, результаты проведения назначенной судебной экспертизы, возможно, имеющие одно из решающих значений для достижения цели судопроизводства. Поэтому следует дополнить содержащиеся в нормативных правовых актах положения о комплексной экспертизе положением о том, что такая судебная экспертиза назначается в случаях, когда решение поставленного следователем (судом) вопроса по установлению обстоятельств, имеющих значение для дела или проверяемого сообщения о преступлении, возможно лишь путем совместного проведения экспертного исследования для решения одного общего вопроса специалистами разных специальностей. Без такого совместного комплексного исследования поставленный вопрос не решить.

Кроме того, уровень специальных знаний, которыми владеет лицо, уполномоченное назначать судебные экспертизы (следователь, дознаватель, судья), довольно часто бывает недостаточным для определения комплексности назначаемой судебной экспертизы, а также определения эксперта (экспертов), компетентного в необходимой области. Поэтому считаем, что организацию и производство комплексной судебной экспертизы можно поручить лишь руководителю судебноэкспертной организации. Он же, в случае необходимости создания комиссии экспертов, определит эксперта-организатора, координирующего процесс исследовательской работы. При этом следует соблюдать важное требование: общий вывод делают судебные эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода. В сложной экспертной ситуации, которая складывается в стадии формулировки выводов комплексной экспертизы, судебным экспертам рекомендуем использовать метод мозговой атаки - творческое обсуждение проблемы, предполагающей генерирование идей и более точную оценку проблемной ситуации . ^[300]

Наконец, в процессуальное законодательство необходимо ввести положение, которое приведено в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 : эксперт, владеющий достаточными различными зна

ниями, которые необходимы для проведения комплексной экспертизы, может единолично проводить такую экспертизу.

Таким образом, ст. 201 УПК РФ, ст. 85 АПК РФ, ст. 82 ГПК РФ, ст. 81 КАС РФ, ст. 23 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» предлагается изложить в следующей редакции:

«Комплексная судебная экспертиза соответствует следующим требованиям:

1) назначается в случаях, когда установление обстоятельства, имеющего значение для дела или проверяемого сообщения о преступлении, возможно лишь путем проведения совместных экспертных исследований с применением специальных знаний разных отраслей;

2) организация и производство комплексной судебной экспертизы возлагаются на руководителя судебно-экспертной организации либо на руководителей нескольких судебно-экспертных организаций;

3) при производстве комплексной судебной экспертизы комиссией судебных экспертов, владеющих разными экспертными специальностями, каждый из них проводит исследования для решения поставленного вопроса в пределах своей компетенции;

4) на одного из членов комиссии судебных экспертов, указанной в пункте 3 настоящей статьи, должна быть возложена роль эксперта-организатора, процессуальные функции которого не отличаются от функций остальных судебных экспертов;

5) в заключении экспертов, участвующих в производстве комплексной судебной экспертизы, указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый судебный эксперт, какие факты он установил и к какому выводу пришел;

6) каждый судебный эксперт, участвующий в производстве комплексной ^[301] судебной экспертизы, подписывает ту часть заключения, в которой содержится описание проведенного им исследования, и несет за нее персональную ответственность;

7) общий вывод комплексной экспертизы формулируют судебные эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и данного вывода. Если основанием общего вывода являются факты, установленные одним или несколькими судебными экспертами, это должно быть указано в заключении;

8) если судебный эксперт владеет разными экспертными специальностями, необходимыми для производства комплексной судебной экспертизы, в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, он вправе единолично дать заключение по поставленным вопросам».

На практике часто приходится сталкиваться с мнением (как правило, оно принадлежит адвокатам, представителям сторон, потерпевшим) о том, что «на судебно-экспертную деятельность по уголовным делам принцип состязательности и равноправия сторон не распространяется»³⁰⁹. Поэтому для реализации одного из принципиальных положений судебно-экспертной деятельности - обеспечения состязательности в судопроизводстве - считаем необходимым заострить внимание на возможностях повышения уровня состязательности процесса.

Согласно ч. 1 ст. 195 УПК РФ следователь, приняв решение о назначении судебной экспертизы, выносит об этом постановление (при этом иные участники процесса могут являться только инициаторами, «ходатаями» назначения экспертизы). В этой связи напомним, что очень интересное положение содержится в ч. 5 ст. 272 УПК Республики Казахстан («Порядок назначения экспертизы»), введенного в действие с 1 января 2015 г.: экспертиза может быть назначена по инициативе участников процесса, защищающих свои или представляемые права и интересы, которые в письменном виде представляют органу, ведущему уголовный процесс, вопросы, которые, по их мнению, должны быть поставлены перед судебным экспертом, указывают объекты исследования, а также называют лицо, которое может быть приглашено в качестве судебного эксперта. Орган, ведущий рас- ^[302] следование, не вправе отказать в назначении экспертизы, за исключением случаев, когда поставленные вопросы не относятся к уголовному делу или предмету судебной экспертизы. Об отказе в удовлетворении ходатайства лицо, осуществляющее досудебное расследование, выносит мотивированное постановление в течение трех суток с момента поступления ходатайства.

Еще больший вклад в состязательность уголовного процесса внесен ч. 7 ст. 272 УПК Республики Казахстан, в которой указывается, что экспертиза в уголовном процессе в порядке, предусмотренном п. 3 ч. 3 ст. 122 УПК Республики Казахстан, на основании адвокатского запроса о даче экспертного заключения проводится в случае отсутствия необходимости в истребовании объектов исследования из органа, ведущего уголовный процесс.

Согласно ст. 242, ч. 2 ст. 243 УПК Украины от 13 апреля 2012 г. сторона защиты также может сама назначить судебную экспертизу; каждая из сторон представляет суду заключение эксперта. В этой связи еще раз следует обратить внимание нашего законодателя на то, что дальнейшее развитие правовых основ использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве «неразрывно связано с эволюцией взглядов на основную форму использования специальных знаний - экспертизу»^[303].

Мы разделяем мнение Л.В. Лазаревой, согласно которому защитник в частном порядке на договорной основе может обратиться в негосударственное экспертное учреждение или иное учреждение либо к частному эксперту для производства экспертизы. Полученное заключение представляется следователю для приобщения в качестве доказательства к уголовному делу. Далее следователь должен вызвать лицо, проводившее экспертизу, на допрос, в ходе которого установить его компетентность, наличие научно обоснованной методики и достоверность выводов. Эксперт предупреждается об уголовной ответственности, ему задается вопрос о подтверждении им своего заключения. Если эксперт подтверждает свои выводы, его заключение подвергается оценке по существу^[304]. Полагаем, что описанный порядок назначения и производства судебных экспертиз можно процессуально закрепить в ч. 1 ст. 195 УПК РФ.

Процессуальные и криминалистические вопросы одного и того же явления, одной и той же деятельности постоянно переплетаются. И в случае с судебноэкспертной деятельностью криминалисты, разрабатывая криминалистические правила деятельности в некоторых направлениях криминалистики и судебной экспертизы, получают результаты, которые с большим энтузиазмом закрепляются в процессуальном законодательстве и используются в процессуальной деятельности (так было с допросом, обыском, следственным осмотром и др.). Такая совместная работа криминалистов и процессуалистов, привела к появлению в процессуальных кодексах фигуры «специалист». Понятие «эксперт» в современном его понимании стало использоваться в судопроизводстве гораздо раньше понятия «специалист». Ранее, до высказываний Л.Е. Владимирова, сведущие люди обозначались только термином «эксперт». Но в 1910 г. Л.Е. Владимиров высказал мнение о разделении экспертов на две категории:

а) научных экспертов (они проводят серьезные научные исследования, им должны быть предоставлены те же права, что и присяжным заседателям);

б) справочных свидетелей (им процессуальные права не предоставляются)^{[305] [306].}

В поддержку такого разделения выступил И.Н. Якимов. Он также предложил разделить экспертов на научных, проводящих исследования с применением науки, и справочных, предоставляющих только сведения из области какого-либо искусства, ремесла, промысла или занятия . Большая группа ученых (А.В. Дулов, В.А. Притузова, Р.Д. Рахунов, М.С. Строгович и др.) сущность судебной экспертизы видели в обязательном проведении исследований с использованием специальных знаний и исключали возможность ее производства без исследования. В основе этого утверждения лежит высказывание: «...где нет исследования - нет и

314

экспертизы» .

Идея разделения сведущих людей на экспертов и лиц, владеющих специальными знаниями, но не производящих исследования, а могущих высказать свои профессиональные суждения, была реализована в виде включения в процесс новой фигуры - специалиста. Сущность его деятельности заключается в содействии в обнаружении, закреплении, изъятии предметов и документов в ходе участия в процессуальных действиях; разъяснении сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию; составлении заключений и др. Принято считать, что заключение специалиста - это только суждение, представленное в письменном виде, содержащее ответы на вопросы, поставленные сторонами (ч. 3 ст. 80 УПК РФ).

После легализации справочного эксперта в судопроизводстве в качестве специалиста повысилась значимость этой фигуры в процессе доказывания: сторонам разрешено приглашать специалиста и пользоваться его помощью по собственной инициативе. Специалист, в частности приглашенный защитником, вносит существенный вклад в процесс доказывания (особенно в проверку и оценку доказательств) и, по нашему мнению, также может причисляться к субъектам этого процесса. Значительно повысилось значение специалиста с введением в соответствии с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» такого вида доказательства, как заключение специалиста. Следует согласиться с мнением о том, что, «создавая новый институт, законодатель стремился уравнять стороны обвинения и защиты в возможности привлечения специальных знаний для доказывания или ^{[307] [308]}

опровержения выдвигаемых ими или второй стороной положений»^{[309] [310].}

Однако, как показало изучение следственной и судебной практики, к заключению специалиста сложилось неоднозначное отношение. Некоторые судьи и сотрудники следствия отвергают возможность использования заключения специалиста по следующим основаниям: 1) заключение специалиста - это его личное мнение, суждение по определенным вопросам; 2) назначение и производство заключения специалиста процессуально не регламентировано (поэтому заключение специалиста не является допустимым доказательством); 3) специалист (в большинстве случаев это сотрудник негосударственной судебно-экспертной организации) не имеет специального экспертного образования и свидетельства о профессиональной подготовке; 4) велика вероятность личной заинтересованности специалиста в результатах в пользу привлекающей его стороны (при условии, что этой стороной оплачиваются расходы по производству заключения специалиста).

Указанные причины сомнения в доказательственном значении заключения специалиста при детальном рассмотрении оказываются беспочвенными и устранимыми. Так, в соответствии с определением доказательств, данным в ч. 1 ст. 74 УПК РФ, таковыми являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в определенном порядке устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для дела. Согласно толковому словарю С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой «сведения - 1) познания в какой-нибудь области; 2) известие, сообщение; 3) знание, представление о чем- нибудь» . На первый взгляд, суждение - это действительно не сведения, соответственно, заключение специалиста - не доказательство. Однако можно привести определения отдельных видов доказательств, в которых также указывается на то, что они не являются сведениями. Например, согласно ч. 1 ст. 81 УПК РФ вещественными доказательствами признаются любые предметы с соответствующими признаками, а согласно ч. 1 ст. 80 УПК РФ заключение эксперта - это представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами. Несмотря на то, что согласно УПК РФ вещественные доказательства и заключение эксперта - это не сведения, а, соответственно, предметы и содержание исследования и выводы, их доказательственное значение, тем не менее, не оспаривается: вещественные доказательства и заключение эксперта признаются доказательствами.

Провести аналогию с вышеуказанными понятиями, по нашему мнению, следует и с заключением специалиста: определение этого понятия не через термин «сведения», а через «суждение» не влечет автоматической утраты данным заключением доказательственного значения. Возможно, законодатель употребил слово «суждение» только с целью избежать повторения одних и тех же слов в тексте ст. 80 УПК РФ. Согласно тому же толковому словарю «суждение - 1) форма мышления, представляющая собой сочетание понятий, из которых одно определяется и раскрывается через другое; 2) мнение, заключение» . Поэтому заключение специалиста имеет правовую и логическую природу, аналогичную заключению эксперта, и является доказательством.

В отношении второй причины следует признать, что в УПК РФ процессуальный порядок привлечения специалиста для дачи заключения, порядок подготовки и предоставления материалов, а также сама структура заключения специалиста (по сравнению со ст. 204 УПК РФ («Заключение эксперта»)) не определены. Поэтому стороны, особенно сторона защиты, вынуждены руководствоваться ст. 58, 168, 270 УПК РФ. В случае необходимости привлечения специалиста для производства заключения субъект уголовного судопроизводства, не наделенный властными полномочиями, действует в соответствии с Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Согласно п. 4 ч. 3 ст. 6 указанного Закона адвокат вправе привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. При этом действия других участников уголовного процесса (подозреваемого, ^[311] обвиняемого, потерпевшего и др.) законодателем вообще не регламентированы. И заключение специалиста, выполненное по заявлению адвоката, может быть признано недопустимым доказательством только на том основании, что оно получено непроцессуальным путем.

Для решения создавшейся проблемы следует внести изменения в УПК РФ, дополнив его ст. 195.1 «Порядок привлечения специалиста для дачи им заключения», в которую перенести основные положения из ч. 1 и ч. 2 ст. 195 «Порядок назначения судебной экспертизы», при этом указав: основания назначения исследования специалисту; фамилию, имя и отчество специалиста; вопросы, поставленные перед специалистом; материалы, предоставляемые в распоряжение специалиста и т.д.

Рассматривая третье основание нежелания использовать заключение специалиста в уголовном процессе из-за того, что специалист в большинстве случаев является сотрудником негосударственной судебно-экспертной организации, не имеет специального экспертного образования и свидетельства о профессиональной подготовке, можно указать на несоответствие данного тезиса действительному положению дел на практике. Сегодня профессиональное обучение, дополнительное профессиональное образование по соответствующей экспертной специальности лиц, не являющихся работниками (сотрудниками) государственных судебно-экспертных организаций (подразделений), осуществляется в государственных судебно-экспертных организациях, в образовательных организациях, а также в ведущей негосударственной некоммерческой организации Союзе «Палата судебных экспертов им. Ю.Г. Корухова (СУДЭКС)» на курсах повышения квалификации, а также в ходе получения дополнительного послевузовского образования. Кроме того, негосударственные эксперты сертифицируются в Системе добровольной сертификации, после чего включаются в Реестр сертифицированных экспертов (с необходимостью подтверждения своей компетентности каждые 3 года).

Рассматривая последнее, четвертое, основание возможного непризнания заключения специалиста в качестве доказательства из-за вероятной его заинтересованности в результатах в пользу стороны, привлекающей его (при условии, что этой стороной оплачиваются расходы специалиста), следует напомнить, что заключения специалиста, «Справки об исследовании», выполненные сотрудниками экспертно-криминалистических подразделений силовых ведомств, априори должны признаваться в качестве недопустимых доказательств, так как они выполняются по постановлениям следователей и дознавателей тех же ведомств (нарушены ч. 2 ст. 70 и ч. 1 ст. 75 УПК РФ). А, как известно, у судебного эксперта, следователя и дознавателя силового ведомства - один прямой начальник. Формально в такой ситуации существуют огромные возможности, начиная от дружеского воздействия до служебного давления со стороны начальника, для получения необъективного, а в некоторых случаях - ложного заключения специалиста. Однако приведенные нами доводы формально могут быть опровергнуты тем, что эксперт не должен давать ложное заключение, поскольку предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения (ст. 307 УК РФ).

Один из путей признания заключения специалиста в качестве доказательства предлагает А.А. Тарасов - обязательный допрос такого специалиста следователем и судом как условие принятия в качестве доказательства заключения специалиста . Можно пойти и по другому пути: взять все прогрессивное, что имеется в УПК зарубежных стран, адаптировать, закрепить в УПК РФ и применить на практике. Например, ввести в УПК РФ ст. 204.1 «Заключение специалиста», в которой среди прочих известных положений, описанных в ст. 204 УПК РФ, предусмотреть пункт следующего содержания: «...сведения о предупреждении специалиста об ответственности за дачу заведомо ложного заключения».

До сих пор остается спорным вопрос о том, кто должен определять, является ли конкретное лицо специалистом или нет. На практике были случаи, когда ходатайства защитников о вызове специалиста на допрос судьи отклоняли, мотивируя это тем, что не видят оснований считать предложенное лицо специалистом. Несмотря на отсутствие в УПК РФ отдельной статьи о допросе специалиста, допрос специалиста упомянут в ч. 4 ст. 80 и в ч. 4 ст. 271 УПК РФ, обязывающей удовлетворить ходатайство о допросе в судебном заседании лица в качестве сви- ^[312] детеля или специалиста. При этом сторона, привлекающая специалиста, должна сама решить, является ли данное лицо специалистом.

Еще одна важная проблема заключается в необходимости регулирования судебно-экспертной деятельности процессуальным законодательством. Один из путей ее решения - принятие нового Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Анализ действующего Федерального закона «О государственной судебноэкспертной деятельности» показал, что в нем имеются серьезные недостатки и противоречия, устаревшие и не соответствующие современному состоянию судебно-экспертной деятельности нормы.

О необходимости скорейшего принятия нового закона, уже более двух лет перерабатываемого Государственной Думой, свидетельствуют и результаты проведенного нами анкетирования сотрудников следственных и экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел, МЧС РФ, негосударственных (частных) экспертов Санкт-Петербурга, Республик Татарстан и Башкортостан, Приморского края, Оренбургской и Челябинской областей. Так, за принятие нового Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» высказались 48 % следователей (18 % - против, 34 % - затруднились ответить), 44 % экспертов органов внутренних дел (16 % - против, 40 % - затруднились ответить). Из опрошенных негосударственных судебных экспертов 65,4 % высказались за принятие нового закона, 20,4 % - против, 14,2 % - затруднились ответить (см. прил. 9).

Остающееся значительным количество противников принятия нового Федерального закона среди сотрудников правоохранительных органов объясняется, на наш взгляд, тем, что, принятие его может привести к выведению экспертных служб из соответствующих ведомств (а их на сегодняшний день - 8) и слиянию их в составе единой вневедомственной службы или в составе Министерства юстиции. Естественно, сотрудники экспертно-криминалистических служб выражают обеспокоенность в связи с неопределенностью будущего своего правового статуса и выполняемых функций.

Экспертное сообщество в основном с воодушевлением приняло следующие конструктивные шаги по совершенствованию правовой регламентации судебноэкспертной деятельности: 20 ноября 2013 г. Государственной Думой Федерального Собрания РФ был принят в первом чтении законопроект № 306504-6 «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», разработанный РФЦСЭ при Минюсте и ЭКЦ МВД России ; 8 февраля 2016 г. из Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Государственной Думы в Г осударственно-правовое управление Президента РФ направлен доработанный законопроект № 3060504-6 «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», подготовленный к рассмотрению во втором чтении .

Анализ различных вариантов законопроекта позволил прийти к неутешительному выводу о перспективах его принятия и соответствии его требованиям всех заинтересованных сторон, в конечном счете - требованиям граждан и государства. Основная проблема видится в отсутствии тщательно разработанной концепции Закона.

Концепция (от лат. conceptio) - это 1) то или иное понимание явления, система взглядов; 2) основная мысль произведения, сочинения ; а концепция закона - это научное обеспечение обоснованности проекта закона, выражающееся в системе идей о содержании, целях и средствах регулирования этим нормативным

323

правовым актом конкретного участка юридически значимой деятельности . В концепции должны быть изложены цели, которые будут достигнуты в результате принятия и реализации закона.

Изучение международного опыта разработки и принятия законодательства о судебно-экспертной деятельности дает основание для использования его и в российском законотворчестве. Например, в основу концепции проекта Закона «О су- ^{[313] [314] [315] [316] дебно-экспертной деятельности в Республике Казахстан» заложена идея о дальнейшем совершенствовании и модернизации судебно-экспертного обеспечения правоохранительной и судебной системы. На заседании Мажилиса Парламента Республики Казахстан 24 ноября 2015 г. заместитель министра юстиции Б. Абди- райым изложил следующие концептуальные положения законопроекта:}

- централизация экспертных функций в одном государственном органе;

- совершенствование судебно-экспертной деятельности до уровня международных стандартов аккредитации;

- расширение конкурентной среды за счет развития института частной судебной экспертизы (вплоть до создания отдельной Палаты судебных экспертов);

- государственное регулирование в сфере судебно-экспертной деятельности (государственный контроль лицензирования судебно-экспертной деятельности, последующий контроль за деятельностью лицензиатов и др.) .

Недостаточная проработанность концепции проекта Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» выражается в том, что в нем отсутствуют положения, которые должны содержаться в концепции закона, изложенные в ряде научных источников . Особое внимание хотелось бы обратить на три пункта:

- анализ причин и условий недостаточно эффективного действия норм, подлежащих отмене или совершенствованию;

- обзор предложений ученых-юристов, иных лиц по совершенствованию, изменению нормативно-правового регулирования в сфере предмета проектируемого закона;

- обзор передового зарубежного правотворческого опыта^{[317] [318] [319].}

Во многом из-за недостаточно подробного научно-обоснованного и финансово разработанного анализа указанных положений среди ученых и практиков, занятых в сфере судебно-экспертной деятельности, не выработан единый, признанный всем экспертным сообществом подход к формированию не только самой концепции закона, но и к решению основного вопроса: нужен ли новый закон о судебно-экспертной деятельности, если да, то для каких целей?

По мнению заместителя министра юстиции Российской Федерации Е.А. Борисенко, концепция нового закона отражает довольно узкие цели: он направлен на «совершенствование судебно-экспертной деятельности, в том числе в целях установления профессиональных и квалификационных требований к лицам, осуществляющим производство судебных экспертиз вне государственных судебноэкспертных учреждений, а также устанавливает меры государственного контроля за организацией деятельности указанных лиц» . Полагаем, что, концепцию можно было бы изложить более системно (от общего к частному), от главной цели перейти к менее значимым. По нашему мнению, главная цель нового закона - совершенствование судебно-экспертного обеспечения судопроизводства для соблюдения прав граждан и интересов государства.

На основе анализа причин и условий недостаточно эффективного действия норм, подлежащих отмене или совершенствованию, обзора предложений ученых- юристов, иных лиц по совершенствованию, изменению нормативно-правового регулирования в сфере предмета проектируемого закона, обзора передового зарубежного правотворческого опыта мы разработали свой проект Федерального закона «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (см. прил. 1), в котором определены правовая основа, принципы и порядок осуществления судебно-экспертной деятельности в судопроизводстве.

Таким образом, разработанные предложения по правовой регламентации ^[320] судебно-экспертной деятельности на современном этапе представляют собой механизм правового регулирования судебно-экспертной деятельности, который будет способствовать созданию оптимальных условий для успешной судебноэкспертной деятельности.

3.2.