ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА В КОНКУРСНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ

Полина Алексеевна Чегоряева,

молодой ученый, координатор студенческой научной школы «Центр методологии судебной и договорной работы кафедры гражданского права и процесса

Иркутского института (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России)»,

(г.

Автор выдвигает идею, согласно которой суд в обособленном производстве об оспаривании сделки должника в рамках дела о банкротстве, занимается не защитой гражданских прав, а распределяет риски банкротства между кредиторами и контр­агентами должника.

Ключевые сюва: подозрительные сделки; сделки с предпочтением; банкротст­во; обособленные производства.

ВВЕДЕНИЕ

1. Краткое вступление. Введение состоит из пяти пунктов: вступ­ления и четырех блоков. В первом блоке разъясняется, как нужно рабо­тать над текстом сочинения. Второй блок рассказывает о структуре ра­боты, ее композиции. Третий - содержит тезисы, в ходе работы над со­чинением извлеченные из постановлений арбитражных судов. Четвер­тый блок посвящен вопросам методологии - здесь рассказывается об ак­туальности сочинения, его оригинальности, научной новизне, рабочей ги­потезе, цели, методах, нормативной и эмпирической базе исследования.

2. Как работать с текстом? Работа имеет один недостаток - она велика по объему. Объясняется объем большим кругом вопросов, кото­рый необходимо охватить при обращении к теме оспаривания сделок по

основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве. Не все вопросы раскрыты одинаково глубоко, поскольку судебная практика по некоторым из них еще не сложилась. Есть нормативные предписания, которые суды не совсем верно трактовали; (например, таковы правила о сделках, совершаемых на организованных торгах).

Труд следует читать, обращаясь по интерактивным ссылкам к раз­бираемым судебным актам. Вполне вероятно, что в них можно обнару­жить аспекты, которые прошли мимо автора, но они будут интересны профессиональной аудитории.

После прочтения в текст можно вносить в него изменения и допол­нения вслед за развитием законодательства о банкротстве, появлением новых руководящих указаний Верховного Суда РФ, эволюцией текущей практики. Судебные постановления, утратившие актуальность, надобно отмечать особым образом либо исключать, заменять новыми. Взыска­тельный читатель может исключить и те судебные акты, которые кажут­ся ему лишними. В любом случае, необходимо первоначально познако­миться с положениями, которые были получены автором при изучении судебных актов. Если положения интересны и обладают практической значимостью, читатель перейдет к вопросам методологии, затем к ос­новному тексту.

3. Структура. Композиция сочинения определяется Законом о бан­кротстве, предметом и целью исследования. Основному тексту предше­ствует введение, с основными авторскими выводами. Основной текст разбит на семь разделов. Во вступительном первом разделе формулиру­ется основная (рабочая) гипотеза, здесь изложена заявка на построение новой теории оспаривания сделок, совершенных должником. Второй раздел освещает отдельные особенности процедуры обособленного про­изводства, в котором оспаривается сделка в рамках дела о банкротстве (ст. 61.8 Закона о несостоятельности '⁶³). В третьем разделе говорится об оспаривании сделок с неравноценным встречным предоставлением (п. 1 ст. 61.2 Закона о несостоятельности). Раздел четвертый содержит вывод по судебным актам об оспаривании злонамеренных сделок, совершае­мых с целью причинения вреда кредиторам (п. 2 ст. 61.2 Закона о несо­стоятельности). Авторские интерпретации содержания судебных актов по оспариванию сделок с предпочтением (ст. 61.3 Закона о несостоя­тельности) изложены в разделе пятом. Сделки, совершаемым в ходе обычной хозяйственной деятельности (п.

¹⁶³ Законом о несостоятельности или Законом о банкротстве здесь и далее именуется Феде­ральный закон от 26 окт 2002 г № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (ред 29 дек 2015r)∕∕Co6p законодательства РФ 2002 №43 Ст 4190

ем или как сделки с неравноценным предоставлением, разбираются в разделе шестом. В этом же блоке работа касается сделок на организо­ванных торгах, сделках с равноценным встречным предоставлением и сделок по исполнению кредитных обязательств. Седьмой раздел говорит об оспаривании сделок должника в отношении его правопреемников. Это краткий, совсем небольшой по объему раздел, не разбитый на пунк­ты, в отличие от других.

После основного текста, в заключении подводится итог. Завершает­ся работа вспомогательным справочным аппаратом: списками использо­ванных источников и литераторы. Прежде чем, перейти к основной час­ти сочинения, надо прочесть защищаемые тезисы и блок о методологии исследования.

4. Защищаемые тезисы. Ниже излагаются положения, извлечен­ные из судебных актов или благодаря судебным актам арбитражных су­дов по делам о банкротстве (несостоятельности). Для проверки их обос­нованности достаточно обратиться к основному тексту.

4.1. Требование о признании недействительной сделки, совершен­ной должником, может быть предъявлено управляющим в ответ на тре­бование контрагента должника о включении его притязания в реестр требований кредиторов должника.

4.2. Требование о признании недействительной сделки, совершен­ной должником, может быть предъявлено как по юридическим основа­ниям, предусмотренным законом о банкротстве, так и по основаниям предусмотренным общим гражданским законодательством.

4.3. Требование о признании недействительной сделки, совершен­ной должником, предъявленное по юридическим основаниям, преду­смотренном законодательством о банкротстве, может быть рассмотрено в обособленном производстве в рамках дела о банкротстве.

4.4. Требование о признании недействительной сделки, предъяв­ленное по общим основаниям, предусмотренным гражданским или иным законодательством, предъявленное заинтересованным лицом (конкурсным кредитором) рассматривается в исковом производстве.

4.5. Согласно законодательству о банкротстве физических лиц, ос­паривание сделок, совершенных должниками, возможно как по юриди­ческим основаниям, указанным в законах о банкротстве, так и по осно­ваниям, которые указаны в семейном законодательстве. В рамках дела о банкротстве физического лица, которое разбирается судом общей юрис­дикции, сделки должника невозможны к оспариванию по общим осно­ваниям, которые указаны в гражданском или ином законодательстве. (Этот тезис не претендует на научную новизну, он прямо назван в Зако­не о банкротстве. Но тезис является новым, как и все законы о несостоя­тельности физических лиц. - П. Ч.).

4.6. Требование о признании сделки должника недействительной, которое предъявляется конкурсным управляющим или конкурсным кре­дитором в обособленном производстве в рамках дела о банкротстве, со­держит в себе иск, является исковым требованием. Этот тезис доказыва­ется тем, что защищаться против такого требования контрагент по оспа­риваемой сделке может возражением об истечении исковой давности. Тем не менее, предъявленный иск принадлежит не конкурсному управ­ляющему или квалифицированному конкурсному кредитору, а конкурс­ной массе, которая персонифицируется личностью должника - банкрота ¹°^,. Заявитель только инициирует судебное разбирательство в обособ­ленном производстве, но истцом не является.

4.7. Несмотря на то что требование об оспаривании сделки содер­жит в себе иск, оно не является исковым заявлением. Обособленное производство, в котором рассматривается такое требование, не является исковым производством.

4.8. Требование о признании сделки недействительной, совершен­ной должником, мы полагаем возможным соединять с требованием об изъятии вещи, отчужденной по оспариваемой сделке, у ее второго при­обретателя (владельца), если нет оснований полагать, что контрагент по оспариваемой сделке может вернуть стоимость вещи. Очевидно, что требование об изъятии вещи, предъявленное к ее второму (или после­дующему) приобретателю должно сопровождаться ходатайством о пере­даче спорного объекта в секвестр по правилам ст. 826 ГК РФ ¹⁶⁶(судеб­ный секвестр).

4.9. Доказать неравноценность встречного предоставления значи­тельно легче, нежели доказать, что должник при совершении сделки преследовал цель причинения вреда кредиторам. Поэтому состав подоз- ^[147][148]

рительной сделки, установленный п. 2 ст. 61 Закона является резервным по отношению к составу, который зафиксирован в п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. К п. 2 ст. 61 следует переходить, когда сделка с неравно­ценным встречным предоставлением совершена в течение за пределами периода подозрительности, который установлен п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Однако если оспариваемая сделка совершена в течение года до возбуждения дела о банкротстве и, кажется, что вполне можно обойтись квалификацией подозрительной сделки как совершенной с неравноценным предоставлением, то суды предпочитают «для надежности» квалифициро­вать ее по п. 1 ст. 61.2, и по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

4.10. Совершая сделку с неравноценным встречным предоставлени­ем, стороны могут не преследовать цели причинения вреда кредиторам.

4.11. Сделки, предусмотренные п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве оспариваются потому, что вызывают подозрения своей неравноценно­стью. Направленность на причинение вреда кредиторам само по себе го­ворит о правонарушении, но совершение неравноценных сделок право­нарушением не является. Неравноценная сделка говорит, скорее, об от­сутствии у лица, ее совершающего, должной осмотрительности и рацио­нальности в коммерческих делах, чем о противоправности его поведе­ния. Отсутствие рачительности не является правонарушением, поэтому суды стараются одновременно квалифицировать подозрительные сделки как сделки, совершаемые во вред кредиторам, т. е. сделки, которые за­прещены п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве Сделки, предусмотренные п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве оспариваются потому, что вызывают подозрения своей неравноценностью.

4.12. В глазах суда недостоверность бухгалтерской отчетности в пе­риод совершения сделки сама по себе не говорит в пользу того, что сделка была совершена во вред кредиторам. Когда же отчетность не со­ответствует фактическим обстоятельствам дела и имеется признак не­платежеспособности, сделка совершается в пользу заинтересованного лица, это свидетельствует о том, что сделка совершается злонамеренно и с целью причинения вреда.

4.13. Оспаривая сделку, как совершенную с неравноценным встреч­ным предоставлением, конкурсный управляющий должен утверждать о том, что сделка имеет своей целью причинить вред кредиторам и приво­дить тому доказательства. Ограничиваться составом п. 1 ст. 62.2 Закона о банкротстве можно лишь тогда, когда из содержания условий сделки и ее контекста не следует, что состав п. 2 ст. 62.2 отсутствует.

Предъявляя требование о признании сделки недействительной, в качестве правового основания недействительности необходимо указы­вать не только п. 2 ст. 62.2 Закона о банкротстве, но и составы ст. 61.3

при наличии к тому доказанных фактических обстоятельств, чтобы у су­да первой инстанции не было возможности отказать в удовлетворении заявления, поскольку конкурсный управляющий неправильно квалифи­цировал требование.

4.14. Размер подлежащего возврату в конкурсную массу имущества, ранее полученного кредитором по сделке с предпочтением, не может превышать совокупного размера требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и неисполненных текущих обязательств должника. Несоблюдение такового приведет к тому, что судебное взы­скание по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве будет производиться не только в интересах кредиторов в связи с необходимым пополнением конкурсной массы с целью удовлетворения их требований, но и на иные, не связанные с процедурой конкурсного производства, цели, которые обязанное лицо не должно финансировать.

4.15. Основная сложность в обособленном производстве по делу о признании сделки недействительной по основаниям, которые указаны в ст. 61.3 Закона о банкротстве, заключается в отграничении сделки с предпочтением от сделки по исполнению текущих обязательств долж­ника. Текущим обязательствам потому отдается предпочтение перед конкурсными требованиями, что в противном случае с несостоятельным должником не станут вступать в деловые отношения иные хозяйствую­щие субъекты, а также будет затруднительно привлекать лиц, содейст­вующих конкурсному управлению.

4.16. Кредиторы по текущим обязательствам должны получить за­щиту (подтверждение) своих прав, так же как и собственники по искам об истребовании своего имущества, а конкурсные кредиторы (конкурс­ная масса), в отличие от кредиторов по текущим платежам, могут полу­чить защиту своих прав. Это правило объясняется тем, что на кредито­ров по текущим обязательствам нельзя возложить риск неплатежеспо­собности должника, поскольку они не могут прекратить отношения с должником, будучи информированными о его предстоящем банкротст­ве. Прочие же кредиторы и контрагенты вправе выбирать совершать им сделки с должником или не совершать. Если же речь идет о тех кредито­рах, которых конкурсный управляющий привлекает для обеспечения, то у них есть выбор соглашаться или не соглашаться с предложением. По­этому притязания таких кредиторов суд рассматривает в рамках дела о банкротстве, а не в исковом производстве, если к моменту предъявления требования конкурсное производство не завершено.

4.17. Сделки, совершаемые на организованных рынках, которые не­возможны к оспариванию по правилам ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о бан­кротстве, это не сделки, заключаемые на аукционах и конкурсах, а сдел­ки, совершаемые на товарных, валютных и фондовых биржах.

4.18. К числу сделок, совершаемых в ходе обычной хозяйственной деятельности, относятся, наряду с другими, сделки, обеспечивающие

производственную деятельность должника, в том числе по расчетам за электро-, и теплоэнергию, услуги по водоснабжению и водоотведению, иные услуги в сфере естественных монополий.

5. Методика и методология. Здесь говорится о цели работы, ее объекте и рабочей гипотезе, объясняется, в чем состоит актуальность и научная новизна, каков метод исследования.

5.1. Актуальность работы определяется новеллами в законодатель­стве о банкротстве. Помимо изменений в законодательстве, актуаль­ность определяется тем, что хорошая учебная литература, освещающая процедуру и основания оспаривания подозрительных сделок, совершае­мых во вред кредиторам, не доступна или отсутствует. Учение об оспа­ривании сделок по действующему российскому законодательству о бан­кротстве еще не создано ^|67. Таким образом, есть шанс, что работу про­чтут юрисконсульты, арбитражные управляющие, руководители органи­заций-должников и руководители организаций, вступающих в деловые отношения с должниками.

Кроме того, если социально-экономическая политика правительства не изменится, то количество дел о банкротстве, рассматриваемых суда­ми и количество сделок, которые оспариваются в рамках данных дел, будет увеличиваться. Если же социально-экономическая политика вдруг эволюционирует в лучшую сторону, то положительный сдвиг увеличит количество судебных дел о банкротстве. Политика потребует передела крупной собственности, национализации капиталоемких предприятий, «приватизированных» в 90-е гг. прошлого века. Банкротство и оспари­вание подозрительной сделки в рамках дела о банкротстве может высту­пать одной из правовых форм национализации и передела. Поэтому зна­ния, полученные в ходе работы над сочинением и при ее чтении, могут пригодиться в будущем.

'⁶⁷Нельзя считать полноценным учением несколько статей в периодических изданиях и сборниках Скорее, статьи - предпосылки к созданию такого учения См., например ^Да­выдова M В. Понятие подозрительных сделок // Норма Закон Законодательство Право материалы XlV Bcepoc науч -практ конф молодых ученых (Пермь, 26-30 апреля 2012 і ) Пермь, 2012 C 186-187, 2) Карелина C А. Подозрительные сделки в процессе несостоя­тельности (банкротства) правовые проблемы оспаривания // Предпринимательское право 2012 №4 C 22-26, 3) Кондратьева К CПорядок признания недействительными подозри­тельных сделок должника в процедурах банкротства//Вести Перм ун-та 2012 №4(18) C 88-96, 4) Лавров M В Практика оспаривания подозрительных сделок должника // Закон 2011 №8 C 81-89, 5)Литовцева Ю В Проблемы доказывания при оспаривании по общим основаниям подозрительных сделок должника // Закон 2011 № 8 C 77-80, 6) Параскевова Д В Основания, порядок и последствия признания недействительными подозрительных сделок должника//«Черные дыры» в российском законодательстве 2010 №2 C 196-199. 7) Сысоева О. В Оспаривание сделок при банкротстве должника по законодательству США // Арбитражный и гражданский процесс 2013 № 11 C 53-58, 8) ^,Lvymoea О Г Акту­альные вопросы юридической ответственности, вытекающие из подозрительных сделок и сделок должника, влекущих за собой оказание предпочтения// Эволюция государственно­правовых систем современности материалы Bcepoc науч-практ конф , (20 февраля 2010 г , г Абакан) Абакан, 2010 C 191-193

5.2. Объект работы - общественные отношения по оспариванию и вокруг оспаривания сделок по основаниям, которые предусмотрены за­конодательством о банкротстве. Названные отношения исследуются, бу­дучи взятыми в обособленном производстве по оспариванию подозри­тельной сделки. Обособленное производство, являющееся предметом работы (инструментом познания), интересно тем, что именно в обособ­ленном производстве суд познает особенности спорных материальных отношений между: а) должником и его контрагентом; б) конкурсной мас­сой. представляемой арбитражным управляющим, и контрагентом, к кото­рому предъявляется требование о признании сделки недействительной.

5.3. Эмпирическую базу работы составляют постановления арбит­ражных судов кассационной инстанции, большая часть которых принята после 1 февраля 2015 г. до 1 июля 2015 г. включительно. Именно тогда была готова к печати первая рукопись работы. Первоначально планиро­валось ограничиться только постановлениями Арбитражного суда Вос­точно-Сибирского округа. Последние («свежие») решения данного суда имеют наибольшее значение для юриста, практикующего в г. Иркутске, Иркутской области и ближайших к ним субъектах Федерации (Бурятия, Красноярский край, Забайкалье, Хакасия). Однако позже выяснилось, что необходимо опираться и на постановления арбитражных судов дру­гих округов, и на определения Верховного Суда РФ.

5.4. Нормативную базу образуют законодательные акты и руково­дящие постановления пленума упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ, разъяснения общего характера, которые содержатся в поста­новлениях бывшего Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ. Ру­ководящая практика Высшего Арбитражного Суда РФ сохраняет своего значение вплоть до принятия Верховным судом РФ новых решений по вопросам, связанным с оспаривания сделок, по основаниям, указанным в законодательстве о банкротстве '⁶⁸.

5.5. Цель работы заключается в описании судебных актов по делам об оспаривании сделок по основаниям, предусмотренным законодатель­ством о банкротстве для того, чтобы составить доказательную базу для обоснования тезиса: обособленное производство по оспариванию сделки предназначено не для защиты гражданских прав, а для распределения рисков неплатежеспособности должника между его кредиторами и его контрагентами. В данном производстве суд защищает субъективные ^[149]

права не ради самих субъективных прав, а для того, чтобы распределить риски банкротства правильно.

5.6. Работа содержит элементы научной новизны ^[150]- осуществ­лена постановка проблемы соотношения между особым производством, в котором рассматривается дело о банкротстве, с исковым производст­вом. Обособленное производство об оспаривании подозрительной сдел­ки в рамках дела о банкротстве подобно, но не тождественно исковому производству.

Иллюстрация. Определением Верховного Суда РФ от 10 марта 2015 г. № 305-ЭС14-1003 по делу № А40-7155/11-124(86)-16Б (http√∕u.to∕rz8VDg) предписано при новом рассмотрении дела предло­жить конкурсному управляющему уточнить заявленные требования; ре­шить вопрос о привлечении ОАО «ВЭБ-лизинг» к участию в деле в ка­честве ответчика и, исходя из предмета и оснований иска, рассмотреть дело на основании имеющихся, а также дополнительно представленных доказательств в той части требований, которые не касаются прав ликви­дируемых организаций. Из текста цитируемого определения следует, что при рассмотрении дела в судах разных инстанций ОАО «ВЭБ-лизинг» участвовало в судебных разбирательствах в качестве третьего лица без самостоятельных требований. Процессуальным ответчиком в названном деле выступало ООО «Радуга». Между тем, в Определении Верховного Суда РФ от 10 марта 2015 г. № 305-ЭС14-1003 сказано, что конкурсный управляющий ООО «ПРОМОИНВЕСТ-М» (г. Иркутск) обращался в ар­битражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи железнодорожных вагонов (6 788 шт.) и двух буровых установок. Заявление рассматривалось арбитражным судом в порядке обособленного производства в рамках дела о банкротстве.

Отсюда следует, что обособленное производство, которое рассмат­ривается в рамках дела о банкротстве по заявлению конкурсного управ­ляющего о признании сделки недействительной, рассматривается суда­ми как исковое производство (точнее - производство, которое подобно исковому). Этот вывод подтверждается тем, что Верховный Суд упот­ребляет при описании обстоятельств дела, рассмотренного судами, тер­минологию, характерную для искового процесса (третье лицо без само­стоятельных требований, процессуальный ответчик, ответчик, предмет и основания иска). Между тем, с формальной точки зрения обособленное производство, о котором идет речь, не является исковым. Противоречие между правовой формой обособленного производства и терминологией искового права, которую использовал Верховный Суд РФ, делает тему настоящей работы актуальной в научном аспекте.

5.7. Метод исследования, который использован в работе при фор­мулировании ее основных положений, выводов и рекомендаций есть формально-логический метод, благодаря которому каждый юрист мо­жет проверить обоснованность защищаемых тезисов (положений). Из всех приемов формальной логики, взятых на вооружение, на первом месте - индукция ^l7°. Чтобы убедиться в этом - достаточно взглянуть в основной текст.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ ВСТУПЛЕНИЕ (ПОЧИН)

1. Разбираемые постановления арбитражных судов. В первом «вступительном» блоке настоящей работы формулируется ее гипотеза, и разбирается ряд судебных актов, принятых при рассмотрении дел о не­состоятельности (банкротстве) или в связи с данными делами:

- постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 2 декабря 2013 г. по делу № А65-14355/2013 (http√∕u.to∕5T8VDg);

- постановление Арбитражного суда Московского округа от 7 апре­ля 2015 г. по делу № А40-29149/2011 (http://ii.to/EUAVDg);

- постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 9 апреля 2015 г. по делу № А53-18215/2014 (http://suO.ru/ELQ2);

- постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 9 апреля 2015 г. по делу № А19-15091/2013 (http://suO.ru/AsL3).

2. Попытка зачета мировым соглашением. Общество обратилось с иском к акционерной компании о взыскании долга (6 млн 255 тыс. 720 руб. и пени (1 млн 396 тыс. 722 руб.). Компания предъявила встреч­ный иск о взыскании долга в размере 7 млн 916 тыс. руб. и пени 1 млн 947 тыс. 336 руб. Определением Арбитражного суда Республики Татар­стан от 30 сентября 2013 г. утверждено мировое соглашение между об­ществом и компанией, производство по делу прекращено.

Федеральный арбитражный суд Поволжского округа постановлени­ем от 2 декабря 2013 г. по делу № А65-14355/2013 отменил определение об утверждении мирового соглашения, а дело направил на новое рас­смотрение. В постановлении об отмене мирового соглашения указано, что согласно ч. 3 ст. 139 и ч. 6 ст. 141 Арбитражного процессуального кодекса РФ ^[151][152]мировое соглашение не должно нарушать права и закон­ные интересы других лиц и противоречить закону. Это предписание га­рантируют защиту интересов лиц, права которых могут быть затронуты

соглашением, которое достигли стороны. Федеральный арбитражный суд Поволжского округа указал, что в соответствии с п. 10 постановле­ния Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 апреля 2009 г. № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по ос­нованиям, предусмотренным Федеральным законом “О несостоятельно­сти (банкротстве)”», ^[153][154]исходя из принципа недопустимости злоупот­ребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ '⁷³) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных инте­ресов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кре­дитора может быть признана недействительной совершенная до или по­сле возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Ответчик по делу и сторона мирового соглашения пребывает в ре­жиме наблюдения. В силу п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве со дня изда­ния определения о введении наблюдения не допускается прекращение денежных обязательств должника посредством зачета встречного одно­родного требования, если при этом нарушается очередность удовлетво­рения требований кредиторов.

«Из положений законодательства о банкротстве следует, - указал Федеральный арбитражный суд Поволжского округа, - проведение в пе­риод наблюдения зачета денежных средств в счет погашения задолжен­ности возникших до введения наблюдения противоречит порядку предъ­явления к должнику требований кредиторов, поскольку все требования об уплате денежных средств должны предъявляться в рамках дела о банкротстве».

Содержания цитируемого постановления арбитражного суда гово­рит, что:

а) компания и общество стремились к зачету встречных однород­ных денежных требований. Поскольку такой зачет влечет за собой пре­имущественное удовлетворение требований хозяйственного общества перед иными кредиторами, акционерная компания и хозяйственное об­щество инсценировали судебное разбирательство, в рамках которого «достигли» соглашения о зачете, решив дать ему форму мирового со­глашения;

б) соглашение о зачете, к которому компания и общество «пришли» в ходе судебного разбирательства по фиктивному спору, является сдел­

кой, направленной против законных интересов и субъективных прав кредиторов компании, пребывающей в режиме наблюдения;

в) требования об уплате денежных сумм общество может предъя­вить к акционерной компании в рамках дела о банкротстве;

г) рассмотрение в рамках дела о банкротстве требований к должни­ку (и требований, предъявляемых конкурсным управляющим к иным лицам и отдельным кредиторам. - 77. Ч) гарантирует защиту субъектив­ных прав и законных интересов кредиторов должника.

Вместе с тем, требования к должнику, пребывающему в процеду­рах, предусмотренных Законом о банкротстве, могут быть предъявлены в рамках обычного искового производства, если они не являются требо­ваниями по денежным обязательствам.

3. Истребование имущества вне рамок дела о банкротстве. В по­становлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 9 апреля 2015 г. по делу № А53-18215/2014 в ответ на жалобу муниципального унитарного предприятия «Таганрогэнерго» о проверке судебных актов об истребовании из чужого незаконного владения котельной, располо­женной в г. Таганроге, указано, что материально-правовым требованием, предъявляемым к МУП «Таганрогэнерго», является требование вернуть котельную, принадлежащую истцу - унитарному предприятию «Трам­вайно-троллейбусное управление». «Указанное требование не является денежным, поэтому не подлежит рассмотрению в рамках дела о бан­кротстве», - сказано в постановлении Арбитражного суда Северо- Кавказского округа от 9 апреля 2015 г. ^[155][156]

Согласно Олегу Михайловичу Свириденко, который сегодня явля­ется Заместителем Председателя Верховного Суда РФ - председателем Судебной коллегии по экономическим спорам, целесообразно отграни­чивать друг от друга понятия «лица, участвующие в деле о банкротстве» и «лица, участвующие в арбитражном процессе по делу о банкротст­ве» '⁷⁵. Действительно, контрагент должника, к которому предъявлено требование об оспаривании сделки, совершенной должником, является лицом, участвующем в судебном разбирательстве по делу о банкротстве, но не является лицом, участвующем в деле о банкротстве. Кроме на­званных лиц, есть еще группа лиц, участвующих в судебных разбира­тельствах, сопровождающих дело о банкротстве. К числу таких лиц от­

носится, например, собственник, предъявивший к должнику иск об ис­требовании имущества из чужого незаконного владения.

Отсюда возникает вопрос, требующий решения: почему денежные тре­бования к должнику могут быть предъявлены только в рамках дела о бан­кротстве, а истребование у должника имущества из чужого незаконного владения осуществляются судом по общим правилам искового производства?

4. Заявление о включении в реестр требований кредиторов. В рамках дела о банкротстве денежные требования к должнику могут быть предъявлены посредством заявления о включении в реестр требований кредиторов задолженности должника перед заявителем. Кредиторы мо­гут возражать против заявления. Так, например, определением Арбит­ражного суда Иркутской области от 4 декабря 2014 г. было признано обоснованным частично заявление общества о включении в реестр тре­бований кредиторов компании строительных технологий задолженности по договору субподряда. Один из кредиторов компании строительных технологий (далее компания) - лизинговая корпорация - обжаловал су­дебные акты в кассационную инстанцию. Лизинговая корпорация ука­зывала, что факт реального выполнения работ, о которых заявлено тре­бование, не доказан, кроме того, должник (компания) и кредитор (обще­ство) являются аффилированными по отношению друг к другу лицами. В подтверждение факта выполнения обязательств по договору субпод­ряда были представлены: справки о стоимости выполненных работ и затрат, акты о приемке выполненных работ, письменные пояснения ру­ководителя должника.

Поскольку выполнение работ, поименованных в акте о приемке ра­бот, соответствующими доказательствами не опровергнуто, не заявлено о фальсификации документов, назначении судебной экспертизы относи­тельно объема выполненных работ, требование хозяйственного общест­ва удовлетворено частично. Суд апелляционной инстанции указал и то, что действующее законодательство не предусматривает запрет коммер­ческой деятельности между аффилированными лицами.

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, разбирая доводы жалобы, подчеркнул, что в п. 26 постановления Пленума Высщего Ар­битражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. № 35 разъясняется, что в силу п. 3-5 ст. 71 и п. 3-5 ст. 100 Закона о банкротстве проверка обоснован­ности и размера требований кредиторов осуществляется судом незави­симо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие воз­ражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - C другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о бан­кротстве, судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

«Доводы заявителя кассационной жалобы, - указал Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, - об аффилированности кредитора и

должника не свидетельствуют о мнимости и /или ничтожности заклю­ченной между ними сделки, а также о недобросовестности ее сторон при реализации гражданских прав. Требование о признании сделки недейст­вительной по специальным основаниям не заявлено».

Следовательно, эффективным средством защиты интересов ли­зинговой корпорации является заявление о признании недействительным договора субподряда между хозяйственным обществом и компанией.

Согласно п. 2 ст. 71 Закона о банкротстве возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в суд в течение пятна­дцати календарных дней со дня истечения срока для предъявления тре­бований кредиторов должником, временным управляющим, кредитора­ми, предъявившими требования должнику, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия. Из постановления Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 9 апреля 2015 г. по делу № А19- 15091/2013 следует, что кредитор не должен ограничиваться возра­жениями - необходимо предъявить требование о признании недей­ствительной сделки, являющейся основанием для предъявления тре­бования о включении в реестр.

В рамках дела о банкротстве конкурсный кредитор обратился с за­явлением о признании недействительным договора уступки прав (цес­сии) по договору займа и о применении последствий недействительно­сти сделки. Определением суда, которое оставила без изменений апел­ляционная инстанция, заявление конкурсного кредитора о признании недействительными сделок должника возвращено. В постановлении Ар­битражного суда Московского округа от 7 апреля 2015 г. по делу № АДО- 29149/2011 сказано: «Суды, возвращая заявление, исходили из отсутствия судебного акта, которым было бы признано незаконным бездействие кон­курсного управляющего должником по оспариванию указанных сделок, что является необходимым условием для появления у конкурсного креди­тора права оспаривать сделку должника самостоятельно».

Отсюда следует, что заявление о признании сделки недействитель­ной подает конкурсный управляющий, а кредитор получает право предъявить такое заявление, если признана обоснованной его жалоба на отказ или бездействие конкурсного управляющего ^[157].

C теоретической стороны, кредитор не может самостоятельно предъявить требование о признании сделки недействительной против заявления о включении реестр того требования, которое основано на

спорной сделке, поскольку «требование одного лица не направлено пря­мо против другого, а только конкурирует с ним. Здесь все-таки имеется не двусторонний процесс, а соединение двух односторонних. Это не по­единок, а состязание на приз» ^{[158][159][160][161]}.

Здесь необходимо добавить, что согласно п. 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 22 декабря 2014 г. № 432-ФЗ заявление об оспаривании сделки, по основаниям, уста­новленным законодательством о банкротстве, может быть подано конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если в рее­стре требований кредиторов им принадлежит более десяти процен­тов общего размера кредиторской задолженности. Предоставление «квалифицированному» конкурсному кредитору возможности самостоя­тельно оспаривать сделки должника, объясняется следующими сообра­жениями. По словам Дмитрия Ивановича Дедова, в настоящее время яв­ляющегося судьей Европейского суда по правам человека от Российской Федерации, конкурсные кредиторы «вытесняют» акционеров (участни­ков) должника '⁷⁸. Доли (акции) потеряли стоимость, контроль перехо­дит к кредиторам. Контроль переходит не к отдельному кредитору, а ко всем кредиторам в совокупности, доля участия каждого кредитора в контроле зависит от объема принадлежащей кредитору задолженности. «Сумма задолженности, - сказано Д. И. Дедовым, - становится аналогом вложения акционерами капитала в бизнес компании» ^|79.

«Квалифицированный» кредитор, обладающий значительным объ­емом задолженности, получает возможность предъявлять требования в интересах конкурсной массы. Согласно Марине Витальевне Телюкиной наделение кредиторов с большими суммами требований большими воз­можностями в сравнении с обычными кредиторами относится к основ­ным принципам конкурсного права. Это «объяснимо тем, что крупные кредиторы более заинтересованы в судьбе должника, им необходимо пре­доставить все полномочия, невзирая на интересы кредиторов мелких» ^,8°.

5. Гипотеза. Суд рассматривает заявление о признании недействи­тельной сделки по основаниям, предусмотренным законодательством о несостоятельности в рамках дела о банкротстве, чтобы исключить, по общему правилу, предъявление таких заявлений кредиторами самое юя- тельно. Заявление о признании сделки недействительной является эф­фективным средством против требования о включении денежного долга должника, основанного на оспариваемой сделке, в реестр требований

кредиторов. Суд, удовлетворяя заявления о включении требования в ре­естр либо отклоняя такие заявления, а также признавая сделки недейст­вительными, распределяет негативные последствия неплатежеспособно­сти должника между кредиторами и иными контрагентами должника, а не осуществляет защиту субъективных гражданских прав.

Лицо, владеющее имуществом, которое должник полагает своим, отвечает по иску об изъятии имущества вне рамок дела о банкротстве, поскольку в самостоятельном исковом производстве у него больше воз­можностей для защиты. Ответчика, которого полагают незаконным вла­дельцем имущества, принадлежащего должнику, с субъективной точки зрения, кажется, не в чем упрекнуть - он не совершал сделок с должником.

Должник, будучи собственником, предъявляет иск к владельцу в рамках самостоятельного искового производства. И собственник предъ­являет к иск к должнику об истребовании имущества из чужого неза­конного владения также в самостоятельном исковом производстве. Тре­бования собственника обладают преимуществом в сравнении с требова­нием кредиторов, поскольку он не состоит в договорной связи C долж­ником, его требования основаны на праве собственности, а не на сделке. Кроме того, истец, предъявляющий требование к неплатежеспособному должнику, требует возвратить принадлежащее ему (истцу) имущество, а не удовлетворить его притязания за счет конкурсной массы. В постанов­лении от 9 апреля 2015 г. по делу № А53-18215/2014 Арбитражный суд Северо-Кавказского округа напомнил: «Пунктом 36 постановления Пле­нума Верховного Суда РФ № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Су­да № 22 “О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав” разъяснено, что лицо, обратившееся в суд с иском об ис­требовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во вла­дении ответчика» ^[162]. Изложив это правоположение, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа сделал вывод: «Виндикационное требование может быть заявлено лишь лицом, являющимся собственником (титуль­ным владельцем) спорного имущества, но фактически не владеющим им, к лицу, в фактическом, но незаконном владении которого находится вещь, но не являющемуся собственником. То есть истец по виндикаци­онному иску должен одновременно доказать свое право собственности (или иное вещное право) на истребуемое имущество и отсутствие такого права у лица, к которому предъявлено требование».

Итак, в исковом производстве истец должен доказать свое право и отсутствие права у ответчика. Исковое производство есть судебная про­

цедура, специально предназначенная для подтверждения (защиты) нали­чия субъективных прав или их отсутствия. Основной тезис настоящей работы - гипотеза о том, что производство по делу о банкротстве пред­назначено не для защиты субъективных прав путем их подтверждения, а для управления рисками ^{[163][164][165]}(неблагоприятными последствиями) непла­тежеспособности должника между всеми его контрагентами.

Д. А. Горячкина защищает тезис, согласно которому управление рисками имеет двухуровневую структуру. Первый уровень, как пишет Д. А. Горячкина, это управление рисками со стороны государства по­средством издания законодательных установлений, второй уровень есть «управление рисками посредством усилий самих участников оборот?, путем совершения фактических и юридических действий через выбор правовых средств, имеющихся в законодательном арсенале». При этом, согласно цитируемому автору, «управление риском в частном праве ос­новано на координации и саморегуляции участников» и представляет собой «деятельность лиц, обладающих конкретным имущественным ин­тересом, направленную на анализ вероятности наступления риска с вы­бором превентивных мер в целях сокращения имущественных трат, а, в случае их возникновения, на распределение бремени трат на между уча­стниками отношений» '⁸³. Д. А. Горячкина, на взгляд автора настоящей работы, обоснованно рассматривает способы обеспечения обязательств как часть инструментария по управлению рисками ^|84. Соглашаясь с Д. А. Горячкиной, успешно защитившей диссертацию, отметим, что управление рисками не представляет собой исключительно юридическо­го предмета профессиональной деятельности. Управление рисками на уровне самих участников оборота это дело не только штатных юрискон­сультов организаций, профессиональных юридических консультантов и бизнес- адвокатов. Управление рисками это дело организации в целом, а также содействующих организации внештатных специалистов. Чисто юридический характер управление рисками носит на судебном уровне.

Научная новизна настоящей работы заключается в том, что в ней тезис Д. А. Горячкиной о двухуровневой структуре управления рисками, дополняется утверждением, согласно которому структура управления рисками имеет, как минимум, еще один, третий уровень. Это уровень судебный. Суд управляет рисками наступившей неплатежеспособности, распределяя их между кредиторами и иными контрагентами. Суд рас­пределяет риски в обособленных производствах по делу о банкротстве.

разбирая заявления о включении требований в реестр кредиторов и заяв­ления о признании недействительными сделок, совершенных должни­ком. В данных процедурах гражданские права могут получить защиту (подтверждение), как например, по рассмотренному выше постановле­нию Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 9 апреля 2015 г. по делу № А19-15091/2013, получило подтверждение субъектив­ное право кредитора требовать денег по договору субподряда посредст­вом включения его в реестр кредиторов. Но защита субъективных граж­данских прав сама по себе не является целью этих процедур. Суд здесь выступает в качестве органа государственного управления банкротст­вом, а не органа правосудия. «Анализируя... особенности правовой при­роды функций судебных органов в процессе государственного управле­ния системой банкротства России, Франции, Германии, - пишет Игорь Валентинович Фролов, - можно сделать вывод о их сугубо управленче­ской роли и природе их судебных постановлений, имеющих управленче­скую административно-распорядительную функцию по приданию от­дельным субъектам управленческих полномочий (т. е. арбитражным управляющим. - П. Ч.), введению этапов управления, рассмотрение воз­можности введения реабилитационных или ликвидационных процедур в отношении несостоятельного должника» ^[166][167].

Суд по делу о банкротстве занимается управлением рисками и де­лает это в своих, присущих только ему, судебных формах, установлен­ных Законом о банкротстве и процессуальными кодексами. Это обстоя­тельство на первый план в деле о несостоятельности (банкротстве) вы­двигает из числа всех специалистов в сфере управления рисками юри­стов, обладающих необходимыми правовыми знаниями в области дока­зывания и судебных процедур.

6. Паулианов иск: новая теория. Средством отмены сделок и иных актов, совершенных должником в ущерб интересам кредиторов, является паулианов иск. Паулианов иск {actio pauliana) - иск, предостав­ленный кредиторам для отмены актов, совершенных их должником на­меренно в ущерб их правам '⁸⁶. Так определил паулианов иск профессор Марсель Пляниоль в своем курсе французского гражданского права 1899-1909г., называя его отменительным иском (в нашей терминоло­гии - отрицательный иск о признании). Иными словами, паулианов иск - иск об отмене юридического акта (сделки), совершенного должни­ком. Суть иска по римскому праву заключалась в коллективном требо­вании всех кредиторов к должнику, с последующим разделением выру­ченного результата среди кредиторов. «Должник, - разъяснял Марсель

Пляниоль, - может войти в соглашение с третьим лицом и устроить так, что последнее будет по мнению всех собственником вещи на основании договора купли-продажи или дарения, между тем как в секретной отме­нительной расписке лицо это признает, что оно не настоящий собствен­ник» '⁸⁷. Иск этот по римскому праву предъявлялся тогда, когда сумма, вырученная от продажи имущества должника, не покрывала претензий кредиторов. Затем иск преобразовался из коллективного, совместного требования, вчиняемого от имени кредиторов куратором (администрато­ром, синдиком), (в нашей терминологии - конкурсным управляющим. - П. Ч.) в индивидуальное требование. Каждый отдельный кредитор впра­ве предъявлять требование к должнику единолично, отдельно от других взыскателей. Результатом предъявленного иска пользуется истец, кото­рый добился признания юридического действия ничтожным, а не все кре­диторы. Следовательно, поводом для паулианова иска является любое на­меренное действие должника, чаще всего отчуждение, которое повлекло уменьшение (ухудшение) его состояния, соответственно положение креди­тора ухудшилось, поскольку имущество его должника уменьшилось.

Паулианов иск представляет собой один из основных способов за­щиты против неправомерного действия должника. На сегодняшний день в Российской Федерации предъявление паулианова иска возможно в со­ответствии с законодательством о банкротстве. Содержание паулианова иска со времен римского права не претерпело серьезных изменений. Как и по римскому праву, в отличие от французского законодательства, пра­вом предъявить паулианов иск обладает конкурсный управляющий (ли­бо кредитор, обладающий более чем десятью процентами задолженно­сти, учтенной в реестре требований кредиторов), а не отдельные «рядо­вые» кредиторы. В отличие от привычных для нас исков, паулианов иск не облекается в форму искового заявления, а излагается в заявлении на­значенного судом конкурсного управляющего (квалифицированного конкурсного кредитора).

На русском языке эволюция зарубежных теоретических воззрений на паулианов иск изложена в сочинении Адольфа Христиановича Гольмстена ^[168][169]. Право кредиторов (конкурсного управляющего) требо­вать признания недействительными актов (сделок), совершенных долж­ником, говорил А. X. Гольмстен, кажется, с житейской точки зрения, вполне естественным '⁸⁹. Но с точки зрения юридической науки вопрос представляется затруднительным. Трудно объяснить не только детали, но и основание права кредитора требовать аннулирования акта (сделки). «Главнейшие учения отдельных авторов, -- сказано А. X. Гольмстеном, - мы сводим к трем группам или теориям: 1) деликтная теория; 2) теория

исключительной охраны интересов кредиторов и 3) теория исполни­тельной силы судебного решения» ¹⁹°.

Деликтная теория говорит о том, что должник, совершая подозри­тельную сделку, тем самым совершает совместно со своим контрагентом правонарушение. Позиции приверженцев деликтной теории расходятся, одни утверждают, что должник и его контрагент по сделке есть соучастни­ки правонарушения, другие пишут, что контрагент по сделке есть пособ­ник должника, третьи говорят, что подозрительная сделка есть объективно недозволенное действие, поэтому даже добросовестный контрагент должен возвратить в конкурсную массу имущество, переданное должником ^[170][171].

Основная идея теории исключительной охраны интересов кредито­ров, согласно профессору А. X. Гольмстену, состоит в том, что по зако­ну в интересах кредиторов возникает особое обязательственное отноше­ние между кредитором (в нашем случае, между конкурсной массой. - П. Ч) и лицом, которое приобрело имущество по акту должника. В силу этого обязательства кредитор может требовать возвращения имущества, которое контрагент должника приобрел по подозрительной сделке. Гер­манский цивилист Козак (Cosack) определяет названное обязательство таким образом: «Всякое лицо, получающее что-либо из чужого имуще­ства, обязано подчинится невыгодам, связанным не только с вещными тягостями, лежащими на имуществе, но и с общим назначением этого имущества служить предметом удовлетворения личных кредиторов его владельца» ^[172]. Характеризуя теорию исключительной охраны интересов кредиторов, А. X. Гольмстен пишет, что признавая новое обязательство возникающим в силу закона, она не дает прочной основы для построе­ния института отмены актов, совершенных должником ¹⁹³.

Третьей является теория исполнительной силы судебного решения. Это теория, как сказано А. X. Гольмстеном, есть теория процессуально­го характера, она создана германскими судами. Суммирование разъяс­нений, которые дают суды, приводит к следующему: эта теория «по­ставлена в теснейшую связь с исполнением решения путем взыскания; с ее точки зрения право кредитора опровергать акт должника есть лишь расширение права требовать взыскания; иск об уничтожении акта и есть лишь средство приведения судебного решения в исполнение, а самый процесс об уничтожении акта, одна из стадий исполнительного процес­са. Это право кредитора, в виду его процессуального характера, не мо­

жет быть построено на каком-либо определенном материально-правовом основании ^[173]; цель его - подготовить, сделать осуществимым взыска­ние; осуществлением его определенная вещь возвращается в число объ­ектов взыскания; связанное с правом опровержения акта объявление по­следнего недействительным только рациональное основание обязанно­сти возврата имущества е владельцем и к исполнению этой обязанности он вынуждается посредством особой action in rem (специальным вещ­ным иском. - П. Ч.)^[174]».

Задачей настоящей работы подробный разбор содержания назван­ных теорий ^[175]не является. Вполне достаточно только сказать о них и предположить, что паулианов иск (иск о признании недействительной подозрительной сделки, совершенной должником) является средством, благодаря которому суд распределяет неблагоприятные последствия об­наружившейся неплатежеспособности должника между всеми его контрагентами, а не только между кредиторами. Теория распределения риска говорит о том, что контрагент, совершивший подозрительную сделку, отвечает перед конкурсной массой не потому, что он совершил правонарушение, а потому что каждый субъект оборота, совершая сдел­ку, несет риск недействительности совершаемой сделки. Мировое со­глашение, которые пытались заключить стороны в судебном заседании (смотреть упоминаемое выше постановление Федерального Арбитраж­ного Суда Поволжского округа от 2 декабря 2013 г. по делу № А65- 14355/2013), было призвано устранить риск последующего аннулирова­ния сделки судебным определением по делу о банкротстве. Что же каса­ется теории исполнительной силы судебного решения, то она не может вызывать возражений, за исключением того, что аннулирование сделки, совершенной должником не может быть построено на материально­правовом основании. Этот тезис неверен применительно к действующему законодательству о банкротстве, поскольку не всякая сделка согласно Зако­ну о банкротстве может быть признана недействительной, а только сделка, отвечающая признакам, которые указаны в главе III. 1 Закона о банкротстве.

Теория исполнительной силы судебного решения представляет зна­чительный интерес, поскольку основания, которые указаны в Законе о банкротстве, суд устанавливает в специальной процедуре, в которой осуществляется оспаривание сделки, вызывающей подозрение. В этой процедуре суд управляет риском неплатежеспособности должника при­менительно к конкретной сделке: суд, признавая сделку недействитель­ной, возлагает риск на контрагента, если же суд не удовлетворяет заяв­ление о признании сделки недействительной, риск неплатежеспособно­сти остается на конкурсной массе, т. е. на кредиторах должника.

Следующий раздел (блок) настоящей работы посвящен процедуре, в которой осуществляется оспаривание сделки, совершенной должни­ком. Коль скоро, согласно нашей теории, всякая сделка пребывает под угрозой признания недействительной ради интересов кредиторов несо­стоятельного должника, то понятно, что такая угроза не может сущест­вовать бесконечно долго. Поэтому профессор Адольф Христианович Гольмстен предлагал установить для требования об оспаривании сделок должника специальную сокращенную исковую давность '⁹⁷. Основной тезис следующего блока - требование об оспаривании сделки должника, заявляемое по основанию, предусмотренному законом о банкротстве, является иском. Об этом свидетельствует хотя бы то, что на данное тре­бование распространяется исковая давность '⁹⁸. Обособленное производ­ство в рамках дела о банкротстве, в котором рассматривается вопрос о признании подозрительной сделки недействительной, лишь напоминает исковое производство, но не является таковым. Отличия обусловлены тем, что исковое производство имеет задачей защиту субъективного права, его подтверждение или отрицание. Задача обособленного произ­водства другая - она заключается в распределении риска между контр­агентами и кредиторами. Особенностям судебного разбирательства в рамках дела о банкротстве по заявлению об оспаривании сделки по спе­циальным основаниям, изложены в последних статьях (ст. 61.8, ст. 61.9) главы III. 1 Закона о банкротстве. В настоящей работе, однако, вопросы су­допроизводства поставлены на первое место, преимущественно перед ма-

¹⁹⁷ ГOibMcmen А XУказ соч C 236 Установление исковой давности, подчеркнул Консти­туционный Суд РФ в определении от 18 декабря 2007 г № 890-0-0 «обусловлено необхо­димостью обеспечить стабильность гражданского оборота» (КонсультантПлюс справочная правовая система)

¹⁹⁸ Обосновано сказано, что «действие исковой давности невозможно вне рамок юридиче­ского состава - фактического (календарного) истечения срока, и заявления ответчиком спе­циальных возражений о пропуске исковой давности в порядке осуществления защиты по иску» (См Ильичев П А Исковая давность Проблемы теории и правоприменительной практики дис канд юрид наук 12 00 03 M,2014 C 36) Уточним, что специальные возражения о применении исковой давности могут быть заявлены не только ответчиком, поскольку в некоторых судебных процедурах, где применяется исковая давность, нет фигу­ры ответчика среди лиц, участвующих в деле Тем не менее, верной является сама мысль о том, что исковая давность есть возражение против предъявленного иска

термальными основаниями к удовлетворению заявлений или к отказу в их удовлетворении. Это объясняется тем, что материально-правовые основа­ния проявляются, становятся очевидными, именно в судопроизводстве.

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

ОБОСОБЛЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО ПО ОСПАРИВАНИЮ СДЕЛКИ В РАМКАХ ДЕЛА О БАНКРОТСТВЕ

1. Разбираемые судебные постановления. Содержание настояще­го блока иллюстрировано следующими судебными актами:

- Определение Верховного Суда РФ от 10 марта 2015 г. № 305- ЭС14-1003 (http://bit.ly/lLdKon8);

- Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 марта 2015 г. по делу № А40-5120/2012 (http://bit.ly/lR2J16a);

- Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11 марта 2015 г. по делу № 78-1555/2012 (http://eb.by/BKV);

- Постановление Арбитражного суда Московского округа от 3 мар­та 2015 г. по делу № А40-8379/2013 (https://clck.ru/9jybf).

2. К теории иска. Профессор Е. А. Нефедьев полагал, что дела о несостоятельности (банкротстве) нельзя относить к разряду исковых. «Конкурсное производство, - писал профессор, - не может быть сочтено ни производством по исполнению судебных решений, ни, тем более, ис­ковым производством ... Напротив, та цель, ради которой устанавлива­ется конкурсное производство, ясно указывает на то, что это есть судеб­ная ликвидация дел несостоятельного должника» Далее Евгений Алексеевич Нефедьев уточнял, что конкурсное производство охватывает собой несколько производств, а именно, в нем есть опись имущества должника с последующей продажей, есть определения об отнесении требований кредиторов ко всякого рода разрядам. Если первое харак­терно для производства по исполнению судебного решения, то второе есть действия по определению юридического положения лиц, участ­вующих в конкурсе ².

Самоочевидно положение о том, что конкурсное производство (производство по делу о банкротстве) включает свой состав многие обо­собленные производства, сходные с производствами при исполнении судебных актов, другие производства, в частности, по определению мес­та требования кредитора в реестре требований. Опираясь на это положе­ние, Е. А. Нефедьев писал, что конкурсное производство (производство

¹⁹⁹ Сравним тезис проф E А Нефедьева и суждение C C Авдеева «Целями института бан­кротства в условиях рыночной экономики является осуществление принудительной или добровольной ликвидации неплатежеспособных предприятий, которые оказались не в со­стоянии выполнять свои обязательства перед кредиторами» См Авдеев C CБанкротство как способ ликвидации юридического лица дис канд юрид наук 12 00 03 Краснодар. 2003 C 3

^2υ0Нефедьев E А Судопроизводство торговое Конкурсный процесс Из лекций заслуж орд проф Моск ун-та E А Нефедьева М, 1908 C 63

по делу о банкротстве) не носит в себе черты классического судебного производства, известного уставу судопроизводства гражданского или торгового (исковое, охранительное и исполнительное производства). Конкурсное производство, согласно Евгению Алексеевичу Нефедьеву, является особым производством со своей ему присущей целью - распре­делить стоимость имущества должника между всеми кредиторами^[176]. Между тем, производство по делу о банкротстве может включать в себя отдельные производства по заявлениям о признании недействительными сделок, совершенных должником.

Так, например, п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве устанавливает, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Граждан­ским кодексом РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Отсюда следует, что если основание для признания сделки недейст­вительной установлено Законом о банкротстве, то признание сделки не­действительной по данному основанию должно осуществляться судом в порядке, который установлен Законом о банкротстве. Этот порядок ус­тановлен ст. 61.8 Закона о банкротстве, где сказано, что заявление об ос­паривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматри­вающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в рам­ках дела о банкротстве. Дело по заявлению об оспаривании сделки должника именуется судебной практикой обособленным производством в рамках дела о банкротстве. В частности, в п. 14 постановления Плену­ма Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. № 35 ^[177]сказано, что необходимо учитывать, что рассмотрение дела о банкротстве (в су­дах всех инстанций) включает, в том числе, разрешение отдельных от­носительно обособленных споров, в каждом из которых непосредственно участвуют только отдельные участвующие в деле о банкротстве или в арбитражном процессе по делу о банкротстве лица - непосредственные участники обособленного спора (курсив везде мой. - П. Ч.).

Таким образом, обособленное дело по заявлению об оспаривании сделки должника суды должны рассматривать как будто дело по разре­шению спора, как будто дело о споре гражданском. Дела по спорам о праве гражданском рассматриваются судом в порядке искового произ­водства ^[178]. Поэтому в п. 3 ст. 61.8 Закона о банкротстве сказано, что форма и содержание заявления об оспаривании сделки должника в деле

о банкротстве и порядок его подачи в арбитражный суд должны отве­чать требованиям, предъявляемым к исковому заявлению в соответствии с Арбитражным процессуальным кодексом. Если заявление, которое по­дается в суд, должно отвечать по форме и по содержанию, требованиям, которые установлены для исковых заявлений, это означает, что заявле­ние в рамках дела о банкротстве о признании сделки недействительной является заявлением исковым.

«Понятие, - учит курс формальной логики, - есть мысль о предме­те, рассматриваемом со стороны его существенных признаков». Сущест­венные признаки искового заявления изложены в ст. 125 АПК РФ. «Су­щественными признаками, - говорится в учебном курсе логики, - назы­ваются те признаки, которые обязательно принадлежат предмету, при всех условиях без которых данный предмет существовать не может, ко­торые выражают коренную природу предмета и отличают его от пред­метов других видов и родов» ²°⁴. Заявление в суд обладает признаками, которые обрисованы в ст. 125 АПК РФ. Это означает, что предмет, о ко­тором идет речь (заявление), тождественен предмету (исковому заявле­нию), о котором говорится в ст. 125 АПК. Перед нами один и тот же яв­ление. Следовательно, заявление об оспаривании сделки недействитель­ной, с которым обращаются в суд в рамках дела о банкротстве, является исковым заявлением.

Исковое заявление рассматривают как внешнюю форму одного или нескольких исков. «В начале 70-х гг., - рассказывает профессор Г. Л. Осокина, - была выдвинута идея о соотношении иска и искового заявления как содержания и формы ... Очевидно, что между иском как требованием о защите права или интереса и исковым заявлением, в ко­тором излагается это требованием существует определенная связь» ^[179][180]. Из названного суждения следует, что Галина Леонидовна Осокина пола­гает понятия искового заявления и иска нетождественными.

В прошлом это казалось само собой разумеющимся, но в одном из последних учебников смешанный иск определяется как исковое заявле­ние, в котором содержится несколько исковых требований с разными предметами, ^[181]например, требование о взыскании денежной суммы по договору займа сопровождается требованием об обращении взыскания

на предмет залога к залогодателю-заемщику. Такие суждения явно оши­бочны. Это не смешанный иск, а одно исковое заявление с двумя иска­ми, один из которых является иском о присуждении (взыскании), а дру­гой иском о признании права залогодержателя обратить взыскание на предмет залога.

Заявление называют исковым, поскольку оно содержит в себе иск. Между тем, п. 3 ст. 61.8 Закона о банкротстве, хотя и говорит, что заяв­ление об оспаривании сделки должника в деле о несостоятельности по форме и содержанию должно отвечать требованиям, которые закон предъявляет к исковым заявлениям, но не называет это заявление - ис­ковым заявлением.

Что может говорить в пользу того, что заявление, указанное в п. 3 ст. 61.8 Закона о банкротстве, содержит в себе иск? Иск есть правовое явление, связанное с исковой давностью. Согласно ст. 195 Гражданского кодекса РФ ^[182][183]исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено ²°⁸. В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК Рф истечение исковой давности, о применении которой заявлено сторо­ной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Отсюда следует положение, суд может применять исковую дав­ность только по заявлениям, которые содержат в себе иск. Если суд применяет исковую давность в обособленном производстве, в котором разбирается требование о признании сделки недействительной в рамках дела о банкротстве, это означает, что перед нами обращение к суду, со­держащее иск, или исковое заявление.

3. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 3 марта 2015 г. по делу № А40-8379/2013. Конкурсный управляющий требовал признания недействительными сделок между должником и коммерческим банком, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с коммерческого банка в пользу должника де­нежных средств. Заявление мотивировал тем, что оспариваемые сделки являются мнимыми и подлежат признанию недействительными (ни­чтожными) на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ, поскольку совершены лишь

для вида, без намерения создать соответствующие им правовые послед­ствия. Суды отказали в удовлетворении требований. Отказ мотивирова­ли тем, что оспариваемые сделки исполнены с достижением соответст­вующих им результатов. Кроме того, конкурсный управляющий пропус­тил срок исковой давности, что при наличии заявления коммерческого бан­ка служит самостоятельным основанием для отказа. В кассационной жалобе конкурсный управляющий утверждал, что суды неверно применили закон об исковой давности. Сделки мнимые, поэтому они не исполнялись, по­скольку они не исполнялись, давность нельзя считать пропущенным.

C точки зрения формальной логики позиция конкурсного управ­ляющего явно ущербна - если мнимые сделки не исполнялись, это озна­чает, право должника не было нарушено, а если право должника не на­рушено, то нет и оснований прибегать к судебной защите.

Но суд кассационной инстанции поставил вопрос шире - может чи суд в рамках дела о банкротстве в обособленном производстве по заяв­лению о признании сделки недействительной применить исковую дав­ность, если об этом сделано заявление соответствующим лицом? На этот вопрос суд ответил следующим образом: согласно ст. 32 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 223 АПК дела о несостоятельности рассматрива­ются судом по правилам АПК, с особенностями, которые установлены законами о банкротстве. Дела о банкротстве рассматриваются по прави­лам АПК РФ. Это означает, что исковая давность должна применяться, согласно разъяснениям п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 г. № 15 и Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 г. № 18,^[184][185]если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила исковую давность, то при наличии заявле­ния надлежащего лица об истечении исковой давности, суд уполномо­чен отказать именно по этому мотиву (п. 2 ст. 199 ГК). В этом случае принудительная (судебная) защита прав независимо от того, имело ли место в действительности такое нарушение [права или интереса], невоз­можна, в связи с чем, исследование иных обстоятельств дела не может повлиять на характер вынесенного судебного решения (определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007 г. № 452-0-0 ²¹°).

4. Исковая давность. Здесь надо обратить внимание, что согласно закону, исковая давность подлежит применению по заявлению стороны в споре (п. 2 ст. 199 ГК РФ). Согласно п. 26 постановления пленумов высших судебных инстанций по вопросам исковой давности, суд приме­няет исковую давность по заявлению надлежащего лица. В делах о бан­кротстве нет сторон в силу закона, здесь де-юре нет сторон, между кото­рыми существует спор. Поэтому заявление о применении исковой дав­

ности делает не сторона в споре, а лицо, участвующее в деле о банкрот­стве, которое высшие судебные инстанции назвали надлежащим лицом. Согласно Закону о банкротстве (п. 1 ст. 66) заявлять о пропуске креди­тором исковой давности может временный управляющий, п. 2 ст. 71 да­ет право заявления о пропуске исковой давности всем лицам, участвую­щим в деле о банкротстве, возражающим по предъявленным к должнику требованиям кредиторов. Это право предоставлено также внешнему управляющему, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в ре­естр требований кредиторов (п. 3 ст. 100 Закона о банкротстве). Соот­ветствующие положения включены в ст. 66 и ст. 100 Закона о банкрот­стве новым Федеральным законом от 29 декабря 2014 г. № 482-ФЗ ^2П. Указание на то, что о применении исковой давности может заявлять сторона по сделке, которую просят признать недействительной по ос­нованиям, предусмотренным законодательством о банкротстве, в нормативных правовых актах отсутствует.

Могут сказать, что в приведенной выше иллюстрации (постановле­ние Арбитражного суда Московского округа от 3 марта 2015 г.) кон­курсный управляющий предъявил требование не по основанию, которое указано в Законе о банкротстве, а по основанию, указанному в общем гражданском законодательстве. В связи с этим, несмотря на то, что во­прос о признании сделки недействительной рассматривался в рамках де­ла о банкротстве, по сути, а не по форме - перед нами спор о праве гра­жданском. Это означает, что де-факто, лицо, возражающее против тре­бования, является стороной в споре. Отсюда следует, что это лицо вправе делать заявление о пропуске исковой давности в силу п. 2 ст. 199 ГК РФ.

Тем не менее, арбитражные суды применяют исковую давность и тогда, когда конкурсные управляющие ссылаются на основания недей­ствительности сделки, установленные Законом о банкротстве.

5. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 марта 2015 г. по делу № А40-5120/2012. Конкурсный управляющий по­дал заявление о признании недействительным договора купли-продажи транспортного средства с применением последствий недействительно­сти сделки. Суды отказали в удовлетворении заявления по мотиву про­пуска исковой давности. Арбитражный суд Московского округа указал, что согласно разъяснению, изложенному в п. 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 “О некото­рых вопросах, связанных с применением главы IILl Федерального зако- ^[186]

на «О несостоятельности (банкротстве)”», ^[187]заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (п. 2 ст. 181 ГК РФ). «Довод кассационной жалобы о необходимости исчисления ис­ковой давности с момента ознакомления конкурсного управляющего с материалами дела о банкротстве, подлежит отклонению, - сказано в ци­тируемом постановлении Арбитражного суда Московского округа от 18 марта 2015 г. по делу № А40-5120/2012, - поскольку при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о нали­чии оснований для оспаривания сделки, учитывается насколько управ­ляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по ус­ловиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоя­тельств». Приведенный пример позволяет, во-первых, сказать о том, суд применяет исковую давность и тогда, когда конкурсный управляющий требует признания сделки недействительной, опираясь на основания, предусмотренные не только общим гражданским законодательством, но и законодательством о банкротстве. Во-вторых, пример позволяет изло­жить рекомендацию для конкурсных управляющих и юристов, которые содействуют конкурсным управляющим.

Рекомендация. Оперативно, при первой возможности знакомиться с материалами дела о банкротстве, в котором могут содержаться сведе­ния о сделках, совершенных должником в преддверии банкротства. Ар­битражным судом г. Москвы в определении от 11 ноября 2014 г. по дан­ному делу сказано, что арбитражный управляющий, подавший заявле­ние о признании сделки недействительной, утвержден конкурсным управляющим 16 октября 2012 г., сделка была совершена 18 октября 2009 г., а требование о признании сделки недействительной поступило в арбитражный суд 15 сентября 2014 г. Ранее арбитражный управляющий в период с 16 марта 2012 г. по 16 октября 2012 г. работал временным управляющим того же должника, следовательно, должен был знать о сдел­ке, совершенной 18 октября 2009 г., и мог подать заявление об оспарива­нии сделки вскоре после его утверждения конкурсным управляющим.

6. Лица, участвующие в деле. Если по заявлению о признании сделки недействительной по основаниям, которые предусмотрены зако­нодательством о банкротстве, применяется исковая давность, это озна­чает, что названное заявление содержит в себе иск. Вместе с тем, заяв­ление о признании сделки недействительной в рамках дела о банкротст­ве, законодатель прямо не называет исковым заявлением, обособленное производство по рассмотрению такого заявление законодатель не назы­вает исковым производством. Исковое заявление, будучи принятым су­

дом, порождает исковое производство. Заявление о признании сделки недействительной, будучи принятым в рамках дела о банкротстве, со­держит в себе иск, но обособленное производство, в котором суд его рассматривает, не является исковым производством

Это означает, что внешняя правовая форма («рамки»), в которой суд рассматривает дело о банкротстве, оказывает воздействие на форму, в которой суд рассматривает заявление о признании сделки недействи­тельной. Другими словами, рассмотрение заявления о признании сделки недействительной в рамках дела о банкротстве обладает особенностями в сравнении с рассмотрением заявления в рамках искового производства.

Это говорит, что подтверждаются слова профессора Е. В. Банков­ского о том, что среди неисковых производств есть т. н. «двусторонние» дела, в которых требование заявителя направлено против другого лица, который может заявить возражение о применении исковой давности ^[188].

C точки зрения формы, состав лиц, участвующих в деле по заявле­нию о признании сделки недействительной в рамках дела о банкротстве, отличается от состава лиц, участвующих в исковом производстве. Из определения Арбитражного суда г. Москвы от 11 ноября 2014 г. по делу № А40-5120/12 следует, что в деле не участвуют истец и ответчик, нет здесь и третьих лиц без самостоятельных требований на предмет спора.

В деле участвуют конкурсный управляющий, уполномоченный ор­ган ^[189], конкурсные кредиторы, заинтересованное лицо, к которому предъявлено требование о признании недействительным договора и ко­торое защищается возражением о применении исковой давности. Кроме того, из определения Верховного Суда РФ от 10 марта 2015 г. № 305- ЭС14-1003 следует, что в обособленном производстве по заявлению о признании сделки недействительной может участвовать и лицо, вла­деющее имуществом, которое является предметом (материальным объ­ектом) спора. Конкурсный управляющий предъявил заявление, в кото­ром просил признать недействительным договор о продаже железнодо­рожных вагонов и двух буровых установок, применить последствия не­действительности сделки. Суды трех инстанций согласились с заявлен­ными требованиями и постановили решение, сделку признали недейст­вительной, постановили вагоны и буровые установки изъять у ОАО «ВЭБ-лизинг». Между тем, названное хозяйственное общество сделки с должником не совершало, первый приобретатель произвел отчуждение

спорного имущества иному лицу, у которого ОАО «ВЭБ-лизинг» приоб­рел вагоны и оплатил их.

В определении Верховного Суда РФ сказано: «Процессуальная по­зиция, которую занимает третье лицо ОАО «ВЭБ-лизинг» не могла по­влечь для него негативных правовых последствий в виде лишения права собственности на имущество процессуальным ответчиком названное лицо не являлось; документы, истребуемое судом у ОАО «ВЭБ-лизинг», относилось к сделке, которую третье лицо не заключало; добросовест­ность приобретения им имущества и наличие взаимосвязи между после­дующими и оспариваемыми сделками предметом рассмотрения по на­стоящему делу не являлись».

Несмотря на то что Верховный Суд РФ поименовал ОАО «ВЭБ- лизинг» третьим лицом, а лицо, совершившее сделку с должником - процессуальным ответчиком, используемые термины - условные, дейст­вующее законодательство о гражданском судопроизводстве термином «процессуальный ответчик» не оперирует, не называет лиц, которые впоследствии приобрели имущество, являвшееся предметом подозри­тельной сделки - третьими лицами. В определении ОАО «ВЭБ-лизинг» названо третьим лицом, поскольку законодательству и юридической науке неизвестен термин, которым следует обозначить процессуальное положение лица, который является приобретателем имущества, но не является стороной подозрительной сделки с данным имуществом, со­вершенным должником.

ОАО «ВЭБ-лизинг» действительно является третьим лицом, но не в судебном разбирательстве, а третьим лицом по отношению к совершен­ной должником подозрительной сделке. Отсюда следует, что лиц, участ­вующих в обособленном производстве по заявлению о признании сделки недействительной, мы должны обозначать терминами не процессуально­го права (истец, ответчик и пр.), а терминами, обозначающими их мате­риально-правовое положение: контрагент по недействительной сделке, третье лицо по отношению к подозрительной сделке, владелец имущест­ва, являющегося предметом (объектом) подозрительной сделки и т. п.

7. Виндикационный иск. Как следует решать задачу, поставлен­ную Верховным Судом РФ в определении от 10 марта 2015 г. №305- ЭС14-1003: уточнить заявленные требования, решить вопрос о привле­чении ОАО «ВЭБ-лизинг» к участию в деле в качестве ответчика и, ис­ходя из предмета и оснований иска, рассмотреть дело на основании имеющихся и дополнительно представленных доказательств? Согласно п. 3 ст. 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе предъявлять иски об истребовании имущества должника у третьих лиц. В п. 2 ст. 143 Закона о банкротстве говорится, что в отчете конкурсного управляющего должны содержаться сведения о предпринятых мерах по выявлению и истребованию имущества должника, находящегося во вла­дении у третьих лиц.

Отсюда вопрос, предъявляет ли конкурсный управляющий (иное уполномоченное лицо) иск об истребовании имущества из чужого неза­конного владения для рассмотрения в самостоятельном исковом произ­водстве или он может предъявить данный иск совместно с иском о при­знании сделки недействительной в рамках дела о банкротстве.

Ответ на этот вопрос содержится в постановлении Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11 марта 2015 г. по делу №78- 1555/2012. Из названного постановления следует, что конкурсный управляющий в рамках дела о банкротстве обратился с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи между должни­ком и ООО «Нерчинский Плавштат» и об истребовании у ООО «ТД “Гарсонуйский Горно-обогатительный комбинат”» в конкурсную массу должника имущества, являющегося предметом оспариваемой сделки. Определением Арбитражного суда Забайкальского края от 15 августа 2014 года требования удовлетворены частично: договор признан недей­ствительным, а в удовлетворении заявления об истребовании имущества из чужого незаконного владения отказано. Постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 12 декабря 2014 года отменено определение суда в части отказа в истребовании имущества из чужого незаконного владения и распределения расходов по оплате государст­венной пошлины. Из незаконного владения ООО «ТД “Гарсонуйский Горно-обогатительный комбинат”« в конкурсную массу истребовано спорное имущество.

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в постановлении от 11 марта 2015 г. по делу № 78-1555/2012 указал, что согласно разъясне­ниям, которые даны в п. 16 постановления Пленума Высшего Арбит­ражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, если право на вещь, отчу­жденную должником по сделке, после совершения этой сделке было пе­редано другой стороной сделки иному лицу по следующей сделке (на­пример, по договору купли-продажи), то заявление об оспаривании пер­вой сделки предъявляется по правилам ст. 61.8 Закона о банкротстве к другой ее стороне.

Если первая сделка будет признана недействительной, должник вправе истребовать спорную вещь у ее второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска вне рамок дела о банкротстве по правилам статей 301 и 302 ГК РФ. В случае подсудно­сти виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, оспаривающее сделку лицо вправе по правилам статьи 130 АПК РФ соединить в одном заявлении, подаваемом в рамках дела о бан­кротстве, требования о признании сделки недействительной и о винди­кации переданной по ней веши; также возбужденное вне рамок дела о банкротстве тем же судом дело по иску о виндикации может быть объе­динено судом с рассмотрением заявления об оспаривании сделки - их объединенное рассмотрение осуществляется в рамках дела о банкротстве.

Таким образом, суд может рассмотреть в рамках дела о банкротстве наряду с заявлением о признании сделки недействительной и заявление об истребовании имущества (предмета недействительной сделки) из чу­жого незаконного владения, если рассмотрение иска об истребовании имущества по правилам ст. 301 и ст. 302 ГК РФ подсудно данному суду в соответствии с общими правилами о подсудности.

Общие правила о подсудности (подведомственности) говорят, что виндикационный иск не может быть рассмотрен арбитражным судом, если среди лиц, участвующих в деле, имеется гражданин, не обладаю­щий статусом индивидуального предпринимателя.

Подводя итог, скажем, что обособленное производство в рамках де­ла о банкротстве, в котором рассматривается заявление о признании не­действительной сделки, не является исковым производством, поскольку состав лиц, участвующих в обособленном производстве, отличается от состава лиц, участвующих в деле, которое разбирается в исковом произ­водстве. Вместе с тем, заявление о признании сделки недействительной по основанию, указанному в законодательстве о банкротстве, содержит в себе иск, поскольку против требования по данному заявлению, надле­жащее лицо может защищаться возражением о применении исковой давности. Такое возражение является средством защиты и по заявлению о включении задолженности в реестр требований кредиторов ^[190]. Следо­вательно, названное заявление также содержит в себе иск, невзирая на это производство о рассмотрении разногласий между кредиторами, ни­кто не называет исковым производством.

ТРЕТИЙ РАЗДЕЛ

СДЕЛКИ C НЕРАВНОЦЕННЫМ ПРЕДОСТАВЛЕНИЕМ

1. Разбираемые постановления арбитражных судов. Итак, в на­стоящей работе формулируется позиция, согласно которой основанием к оспариванию сделок по законодательству о банкротстве является риск контрагентов должника, несостоятельность которого обнаружилась. Суд, признавая сделки недействительными или отказывая в таком при­знании, распределяет неблагоприятные последствия неплатежеспособ­ности между кредиторами несостоятельного и его контрагентами. В третьем разделе работы необходимо либо подтвердить изложенную ги­потезу, либо ее опровергнуть действующим законодательством и прак­тикой его применения.

Материал третьего раздела опирается на следующие судебные акты:

- Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20 апреля 2015 г. № Ф09-3506/14 по делу № А50-22888/2012 (https://clck.ru/9jybi);

- Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 17 апреля 2015 г. по делу № А29-10596/2012 (https://clck.ru/9jybi);

- Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 10 апреля 2015 г. по делу № А56-81131/2009 (https://clck.ru/9jybu).

2. Нежилые помещения. Конструкции подозрительных сделок из­ложены в ст. 61.2 Закона о банкротстве. В первую очередь, подозритель­ная сделка- есть сделка с неравноценным предоставлением (п. 1 ст. 61.2). Закон говорит, что цена этой сделки и (или) иные условия су­щественно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (иных) условий, при которых при сравнимых обстоятельствах соверша­ются аналогичные сделки. Так, например, конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительным договоров куп­ли-продажи нежилых помещений и применении последствий недействи­тельности указанных сделок в виде возвращения в конкурсную массу предмета спора (названных помещений). Семнадцатый арбитражный апелляционный суд признал оспариваемые сделки недействительными и обязал покупателя передать в конкурсную массу нежилые помещения, а также взыскал с покупателя 8 млн руб. Разбирая кассационную жалобу, Арбитражный суд Уральского округа в постановлении от 20 апреля 2015 г. №Ф09-3506/14 по делу № А50-22888/2012 указал, что из мате­риалов дела следует: генеральный директор хозяйственного общества взял потребительский кредит в размере 80 млн руб. Хозяйственное об­щество обязалось отвечать перед банком за возврат кредита по договору поручительства. Затем хозяйственное общество продает одному и тому же покупателю нежилые помещения за 1 млн 800 тыс. руб. и за 50 тыс. руб. Впоследствии банк взыскал с директора и хозяйственного общества солидарно задолженность по договору потребительского кредита в раз­мере 102 млн 776 тыс. 594 руб. Задолженность не была погашена, банк об­ратился с заявлением о признании хозяйственного общества банкротом. В рамках дела о банкротстве конкурсный управляющий потребовал признать недействительными договоры купли-продажи нежилых помещений.

В постановлении Арбитражного суда Уральского округа сказано: «Спорные объекты недвижимости были отчуждены по цене 1 млн 850 тыс. руб., в то время как согласно заключению эксперта рыночная стоимость объектов составляла на день совершения сделок 8 млн 163 тыс. руб. и 196 тыс. руб. Таким образом, суд правильно установил, что спорные объекты недвижимости были реализованы обществом по заниженной цене, которые 4-5 раза меньше от рыночной стоимости спорного имущества на дату совершения сделок, что причинило вред имущественным права общества и банку». Здесь же сказано, что при подписании спорных договоров стороны указали в них даты, не соответ­ствующие времени заключения договоров, и то, что названные договоры

совершены сторонами в условиях неплатежеспособности должника, на невыгодных для продавца условиях, предусматривающих трехлетнюю отсрочку оплаты, в условиях угрозы обращения взыскания на отчужден­ное по названным договорам имущество с целью недопущения удовле­творения требований банка».

По рассматриваемому делу, впрочем, кассационная инстанция со­гласилась с квалификацией оспариваемых сделок по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10 ГК РФ, а не п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Представляется, однако, что оспариваемые договоры купли-продажи должны признаваться недействительными не только по правилам п. 2 ст. 61.2 Закона как сделки совершенные во вред кредиторам, но как сделки с неравноценным встречным предоставлением по правилам п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Но оспариваемые договоры датированы 12 мая 2008 г. и 10 июня 2008 г., в действительности совершены сторо­нами в мае 2010 г. Заявление банка о признании общества банкротом принято к производству 20 ноября 2012 г. Иначе говоря, сделки совер­шены в период подозрительности, который предусмотрен п. 2 ст. 61.2 Закона (три года), а не в период подозрительности, предусмотренный п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Представляется, что доказать неравноценность встречного пре­доставления значите чьно легче, чем доказать, что должник при совер­шении сделки преследовал цель причинения вреда кредиторам. Поэтому состав подозрительной сделки, установленный п. 2 ст. 61 Закона явля­ется резервным по отношению к составу, который зафиксирован в п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. К п. 2 ст. 61 следует переходить, когда сделка с неравноценным встречным предоставлением совершена в те­чение за пределами периода подозрительности, который установлен п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Тем не менее, если оспариваемая сделка совершена в течение года до возбуждения дела о банкротстве и, кажется, что вполне можно обой­тись квалификацией подозрительной сделки как совершенной с нерав­ноценным предоставлением, суды предпочитают квалифицировать ее как по п. 1 ст. 61.2, так и по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

3. Заключение эксперта. Так, например, суд признал договор не­действительным, применил последствия недействительности сделки: обязал контрагента возвратить должнику помещение магазина с земель­ным участком, взыскал с контрагента в пользу должника 6 млн 787 тыс. руб., составляющих действиительную стоимость объектов, проданных третьему лицу, расходы на оплату услуг эксперта в сумме 30 тыс. руб. и восстановил право требования контрагента к должнику на сумму 14 млн 406 тыс. 279 руб. 97 коп. При этом суд руководствовался как п. 1 ст. 61.2, так и п. 2 ст. 61.2, исходили из того, что оспариваемая сделка совершена при неравноценном встречном исполнении обязательств контрагентом, что привело к уменьшению конкурсной массы. Контр-

агент обжаловал состоявшиеся судебные акты в Арбитражный суд Вол­го-Вятского округа, указав, что заключение эксперта является недопус­тимым доказательством, поскольку выполнено с нарушением требова­ний, установленных законом для отчетов об оценке.

Арбитражный суд Волго-Вятского округа в постановлении от 17 апреля 2015 г. по делу № А29-10596/2012 указал, ссылаясь на абзац 2 п. 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 де­кабря 2010 г. № 63,^[191]если сделка совершена должником в течение од­ного года до принятия заявления о признании банкротом или после при­нятия заявления, то для признания ее недействительной достаточно об­стоятельств п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, иных обстоятельств, пре­дусмотренных п. 2 ст. 61.2 не требуется.

Таким образом, указал суд, в предмет доказывания по делу входит: а) заключение оспариваемого договора в пределах периода подозри­тельности; б) факт неравноценного встречного исполнения сделки. Ос­париваемый договор заключен 30 октября 2012 г., производство по делу о банкротстве возбуждено 19 декабря 2012 г., следовательно, сделка со­вершена в период подозрительности. Из заключения эксперта следует, что рыночная стоимость объекта недвижимости, включая земельный участок, на дату совершения составляла 18 млн 741 тыс. руб. Оценивая экспертное заключение как допустимое доказательство, Арбитражный суд Волго-Вятского округа указал, что экспертное заключение не со­держит противоречий, соответствует требованиям ст. 86 АПК РФ, носит утвердительный характер и включает обоснованные выводы по постав­ленным вопросам, сомнений в его достоверности не имеется. Экспертиза назначена и проведена по правилам 82 и 83 АПК РФ. Заключение экс­перта является ясным, полным, не вызывает сомнений в его обоснован­ности, не содержит противоречий в выводах, могущих служить основа­нием для непринятия заключения эксперта и назначения повторной или дополнительной экспертизы, ходатайства о назначении которых от сто­рон не поступали.

В судебном разбирательстве контрагент просил о приобщении к ма­териалам дела аналитических заключений и о назначении по делу по­вторной или дополнительной экспертизы по установлению рыночной стоимости недвижимого имущества, которое было передано по оспари­ваемому договору. Арбитражный суд Волго-Вятского округа ходатайст­ва отклонил, сославшись на то, что в силу ст. 286 АПК РФ не вправе принимать и исследовать дополнительных доказательств по делу.

Помимо того, что допустимость заключения эксперта по вопросу рыночной стоимости предмета спора (объекта недвижимости) суд оце­

нивал на соответствие требованиям Арбитражного процессуального ко­декса РФ, а не иного законодательства, по данному делу интересно, что кассационная инстанция сочла сделку недействительной по мотиву не­равноценного предоставления (п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве), не по­считав необходимым проверять правильность ее квалификации по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Это позволяет утверждать, что тезис предыдущего пункта явля­ется правильным- доказать неравноценность встречного предоставле­ния легче, чем доказать цель причинения вреда кредиторам. Состав оспо­римой сделки, предусмотренный п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве явля­ется резервным по отношению к составу п. 1 ст. 61.2 того же Закона.

4. Трудовой договор и заработная плата. Поскольку состав п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве является резервным, то суды обращаются к данному составу, если устанавливают, что доказательства неравноцен­ности встречного предоставления отсутствуют либо неравноценность встречного предоставления доказать вообще затруднительно. Конкурс­ный управляющий потребовал признать недействительными (незакон­ными) действия должника ( в лице его бывшего генерального директора) по начислению и выплате Бодаровой Светлане Павловне ^[192]заработной платы в размере 318 тыс. 28 руб. 66 коп. за период с 12 февраля 2013 г. по 1 апреля 2014 г. Конкурсный управляющий утверждал, что Бодарова С. П., заключив трудовой договор, в действительности не исполняла трудовых функций, получая заработную плату от должника, тем самым трудовой договор является основанием для изъятия денежных средств из конкурсной массы при неравноценном встречном предоставлении. Суд апелляционной инстанции отменил определение суда инстанции первой в части признания незаконными действий бывшего генерального дирек­тора по установлению, начислению, выплате Бодаровой С. П. заработ­ной платы в размере 25 тыс. руб. в месяц, и отказал конкурсному управ­ляющему.

В жалобе конкурсный управляющий говорил о том, что выплата Бодаровой С. П. заработной платы доказана, а доказательства выполне­ния Бодаровой С. П. трудовых функций отсутствуют.

Арбитражный суд Северо-Западного округа указал, что копия тру­довой книжки подтверждает то, что Бодарова С. П. была принята на ра­боту на должность секретаря Совета директоров, запись об ее увольне­нии отсутствует, конкурсный управляющий не выполнил требование за­кона о банкротстве об увольнении работников должника. Доводы жало­бы не опровергают вывода суда апелляционной инстанции о том, что нет правовых оснований для того, чтобы не выполнить требование зако­на о выплате работнику заработной платы. Конкурсным управляющим не представлены доказательства неравноценности встречного исполне­ния. Здесь же суд указал: «В данном случае факт выплаты БоОаровой

С. П. заработной платы сам по себе не имеет правового значения, по­скольку в силу абзаца второго п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве для признания сдепки недействительной на основании указанной нормы не требуется, чтобы она уже была исполнена обеими или одной из сторон сделки, поэтому неравноценность встречного исполнения обязательств может устанавливаться исходя из условий сделки».

Установив, что не имеется оснований квалифицировать оспаривае­мую сделку по п. 1 ст. 61.2 в качестве сделки, совершенной с неравно­ценным представлением, суд обратился к п. 2 ст. 61.2 и указал, что не имеется в материалах дела доказательств, что сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов и осведом­ленности Бодаровой С. П. об этой цели.

Другими словами, из постановления Арбитражного суда Северо- Западного округа от 15 апреля 2015 г. по делу № А56-81131/2009 следу­ет, что, совершая сделку с неравноценным встречным предоставлением, стороны могут не преследовать цели причинения вреда кредиторам. Для квалификации сделки в качестве подозрительной по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве достаточно того, чтобы неравноценность встречного пре­доставления была очевидной из ее условий.

5. Заключение. Разобранные судебные акты не дают оснований ут­верждать, что основанием для признания сделки недействительной по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве является правонарушение, совершае­мое должником во вред его кредиторам, невзирая на то, что первый и второй казус говорят о том, что правонарушение действительно имело место. Если бы по делу, которое рассматривал Арбитражный суд Севе­ро-Западного округа, было установлено, что ежемесячная заработная плата секретаря совета директоров составляет 250 тыс. руб., то это об­стоятельство позволило бы суду квалифицировать сделку по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Наш вывод правилен только по отношению к кон­кретному должнику. Существуют другие хозяйственные общества, где обязанности помощников секретарей советов директоров не являются слишком обременительными, а ежемесячная заработная плата превыша­ет 250 тыс. руб. Однако нельзя сказать, что заработная плата помощни­кам устанавливается с целью причинения вреда кредиторам на случай возбуждения дела о несостоятельности.

Следовательно, деликтная теория (теория причинения вреда) не может выступать доктринальным обоснованием аннулирования сделок, предусмотренных п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве. В последнем слу­чае, суд счел невозможным возложить риск несостоятельности хозяйст­венного общества на секретаря совета директоров, принимая во внима­ние и то, что секретарь не был уволен своевременно.

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ

ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ C НАМЕРЕНИЕМ ПРИЧИНИТЬ ВРЕД КРЕДИТОРАМ

1. Разбираемые постановления арбитражных судов. Сделки, предусмотренные п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, именуются подоз­рительными сделками. Внешне в них нет ничего противоправного, по­скольку в п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса РФ признается принцип сво­боды договора, согласно которому граждане и юридические лица сво­бодны в заключении договора и определяют его условия по своему ус­мотрению, если содержание условий не предписано законами иными правовыми актами (п. 1, п. 4 ст. 421 ГК РФ). Эти сделки оспариваются не потому, что объективно причиняют кредиторам вред или могут его причинить. Сделки, предусмотренные п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве оспариваются потому, что вызывают подозрения своей неравноценно­стью. Направленность на причинение вреда кредиторам само по себе го­ворит о правонарушении, но совершение неравноценных сделок право­нарушением не является. Неравноценная сделка говорит, скорее, об от­сутствии у лица, ее совершающего, должной осмотрительности и рацио­нальности в коммерческих делах, чем о противоправности его поведе­ния. Отсутствие рачительности не является правонарушением, поэтому суды стараются одновременно квалифицировать подозрительные сделки как сделки, совершаемые во вред кредиторам, т. е. сделки, которые за­прещены п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве ^[193].

Последние также подозрительны. Они подозрительны либо своей безвозмездностью, либо тем, совершаются с заинтересованными лица­ми, либо тем, совершаются при наличии признаков неплатежеспособно­сти или недостаточности имущества. Они вызывают подозрения тем, что совершение сделки сопряжено с сокрытием имущества, переменой места жительства или места нахождения, утратил или исказил правоустанав­ливающие, бухгалтерские или иные документы. Но не всегда сделки, сопровождаемые подозрительным поведением должника, могут быть признаны недействительными.

Четвертый блок опирается на следующие судебные акты:

- Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 23 апре­ля 2015 г. № Ф09-1851/15 по делу № A50-l 1127/2013 (https://clck.ru/9jybw);

- Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21 апреля 2015 г. по делу № А43-6404/2014 (https://clck.ru/9jyc4);

- Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13 апреля 2015 г. по делу № А46-1949/2013 (https://clck.ru/9jyc9);

- Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 6 апреля 2015 г. по делу № А28-4857/2012 (https://clck.ru/9jycD).

2. Презумпция цели причинения вреда. Для квалификации сдел­ки по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве необходимо доказать: а) сделка совершена с целью причинения вреда кредиторам; б) сделка причиняет вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки зна­ла или должна была знать об указанной цели, либо она знала и должна была знать об ущемлении интересов кредиторов либо о том, что имеют­ся признаки неплатежеспособности контрагента либо недостаточности его имущества.

Поскольку весьма часто доказательства наличия у должника цели причинения вреда отсутствуют, в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве ус­тановлен ряд презумпций ^[194]. Согласно первой, должник действует с це­лью причинения вреда, если на момент совершения сделки имелись при­знаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, сама же сделка совершена безвозмездно.

Согласно второй, должник действует с целью причинения вреда, если на момент совершения сделки имелись признаки неплатежеспособ­ности или недостаточности имущества, сама же сделка совершена в от­ношении заинтересованного лица.

Третья презумпция говорит, что должник действует с целью причи­нения вреда, если на момент совершения сделки имелись признаки не­платежеспособности или недостаточности имущества, сама же сделка направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учре­дителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

Четвертая презумпция устанавливает, что должник действует с це­лью причинения вреда, если на момент совершения сделки имелись при­знаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, а стои­мость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой

стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определен­ной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю от­четную дату перед совершением указанных сделки или сделок.

Пятая презумпция устанавливает, что должник действует с целью причинения вреда, если на момент совершения сделки имелись признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, а должник из­менил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения.

Согласно шестой презумпции должник действует с целью причине­ния вреда, если на момент совершения сделки имелись признаки непла­тежеспособности или недостаточности имущества, а должник скрыл свое имущество.

Седьмая презумпция говорит, что должник действует с целью при­чинения вреда, если на момент совершения сделки имелись признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, а должник уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, ли­бо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы.

Перечисленные презумпции говорят, что цель причинения вреда предполагается, если доказаны факты сокрытия имущества должником, уничтожения правоустанавливающих документов, документов бухгал­терской отчетности или искажения указанных документов, изменения места жительства или места нахождения, обременения обязательствами на сумму более двадцати (десяти) процентов балансовой стоимости ак­тивов должника либо передачи двадцати (десяти) процентов активов, совершения безвозмездной сделки, сделки с заинтересованным лицом, выплата (выдача) пая или доли выходящему участнику.

Кроме того, цель причинения вреда презюмируется, если после со­вершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществ­лять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества (восьмая презумпция).

Под вредом, который причиняется имущественным правам креди­торов понимают - уменьшение стоимости или размера имущества долж­ника и (или) увеличение размера имущественных требований к должни­ку, а также иные последствия совершенных должником сделок или юри­дически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворе­

ние своих требований по обязательствам должника за счет его имущест­ва (ст. 2 Закона о банкротстве).

Установлена презумпция пособничества (соучастия) контрагента сделки, совершаемой с целью причинения вреда кредиторам. Согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона знала о цели должника, если она признана заинтересованным лицом, ли­бо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кре­диторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недос­таточности имущества должника.

3. Гудрон нефтяной или недостоверная бухгалтерская отчет­ность. В постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 6 апреля 2015 г. по делу № А28-4857/2012 говорится, что конкурсный управляющий предъявил заявление о признании недействительным до­говора уступки права требования, по условиям которого должник пере­дал хозяйственному обществу право требовать возврата сырья для про­изводства нефтяных вязких дорожных битумов (гудрона нефтяного) в количестве 764, 782 тонны или возмещения стоимости гудрона нефтяно­го в сумме 9 млн 177 тыс. 384 руб., а общество обязалось оплатить право требования или передать простые векселя банка. Стоимость права тре­бования согласно заключению эксперта, назначенного сторонами, соста­вила 5 млн 500 тыс. руб.

При рассмотрении заявления суды установили, что на момент со­вершения оспариваемой сделки должник не обладал признаками непла­тежеспособности или недостаточности имущества. Напротив, из пер­вичной документации и иных доказательств следовало, что на день со­вершения сделки балансовая стоимость активов должника составляла 61 млн 265 тыс. 249 руб. 91 коп. Проверяя правильность судебных актов по кассационной жалобе конкурсного управляющего, Арбитражный суд Волго-Вятского округа указал: «Суды пришли к верному выводу о том, что неотражение в бухгалтерской документации сведений об активах и пассивах общества (с учетом того, что названная информация о фи­нансовом состоянии должника на момент совершения сделки под­тверждается первичными документами и иными доказательствами не свидетельствует об их фактическом отсутствии».

4. Двойное банкротство или сделка с заинтересованным лицом. Конкурсный управляющий просил признать недействительным сделки по внесению в уставной капитал общества с ограниченной ответствен­ностью имущества должника и применить последствия недействитель­ности сделок. Юридическое основание заявления - п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Мотивировано заявление тем, что оспариваемые сделки со­вершены с заинтересованным лицом с целью причинения вреда имуще­ственным правам кредиторов должника. На состоявшиеся судебные ак­ты обществом с ограниченной ответственностью принесена кассацион­ная жалоба, мотивированная тем, что после передачи имущества в ус­

тавной капитал общества стоимость должника не уменьшилась, а напро­тив, возросла. Доказательств причинения вреда имущественным правам кредиторов материалы обособленного производства не содержат. Пере­дача недвижимого имущества в качестве взноса в уставной капитал не повлекла за собой негативных последствий, поскольку должник получил долю в уставном капитале. Когда должник выходил из состава участни­ков общества, имущество возвратили должнику. Вред имущественным правам кредиторов причинен не был, поскольку установленная по делу о банкротстве должника задолженность перед кредиторами незначитель­на, при этом большинство кредиторов являются аффилированными ли­цами по отношению к должнику.

Из материалов дело следует, что генеральный директор должника Куракин обратился к хозяйственному обществу, генеральным директо­ром которого он же и являлся, с заявлением о принятии в состав участ­ников с вкладом в уставной капитал имущества на сумму 120 млн 174 тыс. 680 руб., что составляло все активы должника. Затем через не­сколько месяцев должник вышел из состава общества, имущество было возвращено должнику на основании решения участников общества.

Потом общество было признано банкротом, арбитражный суд при­знал недействительным решение о выделе доли и обязал возвратить в конкурсную массу хозяйственного общества спорное имущество. Затем было возбуждено дело о банкротстве должника, который успел возвра­тить имущество в конкурсную массу хозяйственного общества.

Суды в рамках обособленного производства установили: а) сделки по передаче имущества в уставной капитал хозяйственного общества со­вершены в пределах трех лет до возбуждения дела о банкротстве долж­ника, т. е. в период подозрительности; б) являются сделками с заинтере­сованностью в соответствии со ст. 19 Закона о банкротстве; в) соверше­ны при наличии у должника неисполненных обязательств перед иными кредиторами. Переданное по спорным актам имущество представляло собой основные активы должника: единый производственный комплекс, который сдавался в аренду и являлся источником прибыли для должника.

Аргумент о получении в результате оспариваемых сделок равно­ценного встречного исполнения в виде доли в уставном капитале хозяй­ственного общества был отклонен судами, поскольку в спорный период у общества имелись признаки неплатежеспособности, отсутствовали средства для погашения обязательств перед кредиторами, менее чем че­рез год в отношении хозяйственного общества было возбуждено дело о банкротстве.

Арбитражный суд Волго-Вятского округа в постановлении от 21 апреля 2015 г. по делу № a43-6404∕2014 указал, что экономическая целесообразность для внесения активов должника в уставной капитал общества отсутствовала. Довод о том, что конкурсным кредиторам не был причинен вред, судом был отклонен, поскольку хозяйственное об­

щество признано банкротом и включение активов должника в конкурс­ную массу хозяйственного общества не соответствует интересам долж­ника и его кредиторов.

5. Премии заинтересованным лицам за особо важные задания. Конкурсный управляющий просил признать недействительными сделки должника по начислению и выплате премий директору Петровой, замес­тителю директора по экономике и финансам Ивановой, главному бух­галтеру Сидоровой, бухгалтеру Кузнецовой. Суд первой инстанции тре­бование удовлетворил, суд апелляционной инстанции оставил определе­ние о признании недействительными сделок без изменений. Петрова, Иванова, Сидорова и Кузнецова просили судебные акты отменить, ут­верждали, что вывод о том, что выплата премий имела цель причинить вред кредиторам, и должник при выплате премий отвечал признакам не­платежеспособности, является ошибочным. Согласно бухгалтерской от­четности, говорили Петрова, Иванова, Сидорова и Кузнецова, финансо­вое положение должника было устойчивым, а наличие непогашенной задолженности не говорит о неплатежеспособности должника. Неплате­жеспособность возникла после того, как Петрова, Иванова, Сидорова и Кузнецова были уволены. Заявители указали, что суды необоснованно приняли во внимание отчет аудитора, поскольку отчет составлен с на­рушениями требований законодательства и является ненадлежащим доказательством. Заявители полагали неправильными выводы о том, что они имели непосредственное отношение к управлению должником, доступ ко всему объему финансовой информации о его деятельности, знали о неплатежеспособности должника, а также о том, что заявители не имели образования, позволяющего им выполнять особо важные зада­ния (по всей видимости, премии начислялись за якобы выполненные особо важные задания. - П. Ч.). Петрова, Сидорова, Иванова и Кузнецо­ва говорили, что спорные премии им выплачены согласно законодатель­ству, выплаченные премии незначительны и соразмерны фонду оплаты труда и получаемой должником прибыли, при этом выплата премий от­носится к обычной хозяйственной деятельности должника, поэтому выплаты не могут нарушать права кредиторов.

Разбирая дело, суд установил, что Петрова работала директором (единоличным исполнительным органом) жилищно-коммунального хо­зяйственного общества по совместительству, е основное место работы - должность директора в другой жилищной организации («ЖКС»), также признанной банкротом. За период с января 2010 г. по декабрь 2012 г. Петрова издала приказы о выплате себе премий за исполнение особо важных заданий на общую сумму 1 млн 40 тыс. 414 руб.

Сидорова работала главным бухгалтером по совместительству, а основное ее место работы - должность главного бухгалтера в другой жилищной организации («ЖКС»), в подчинении у той же Петровой. За

период с января 2011 г. по декабрь 2012 г. Сидоровой выплатили премии за исполнение особо важных заданий в общей сумме 780 тыс. 247 руб.

Иванова трудилась заместителем директора по экономике и финан­сам, будучи дочерью Петровой. Иванова работала по совместительству, ее основное место работы в другой жилищной организации («ЖКС») по должности заместителя директора по экономике и финансам. За период с января 2010 г. по декабрь 2012 г. за счет должника ей были выплачены премии за исполнение особо важных заданий в размере 1 млн 166 тыс. 443 руб.

Кузнецова работала в должности бухгалтера по совместительству, будучи дочерью Петровой. Ей были выплачены премии на общую сумму 923 тыс. 123 руб. за период с января 2011 г. по декабрь 2012 г.

Кассационная инстанция указала, что производство по делу о бан­кротстве было возбуждено арбитражным судом 18 июля 2013 г., а пре­мии выдавались с 31 января 2011 г. по 28 декабря 2012 г., т. е. в преде­лах трехлетнего периода подозрительности. Систематическая выплата премий за выполнение особо важных заданий производилась в отсутст­вие эквивалентного встречного предоставления, особо важные задания (деятельность по созданию и информативному наполнению интернет- сайта) в действительности выполняли специализированные организации на основании договоров возмездного оказания услуг. Имущество долж­ника уменьшилось на сумму 3 мдн. 910 тыс. 227 руб.

Кроме того во внимание было принято то, что из отчета аудитора следует, что ведение бухгалтерского учета в 2010-2013 гг. не в полной мере соответствовало требованиям законодательства, содержащиеся в бухгалтерских документах сведения об имущественном положении должника не соответствовало фактическим обстоятельствам, что вопре­ки официально утвержденной должником отчетности деятельность должников являлась убыточной, имелась непогашенная задолженность перед кредиторами.

Суды пришли также к выводу, что Петрова, Иванова и Кузнецова будучи близкими родственниками, и Сидорова, работающая в непосред­ственном подчинении у Петровой, являются заинтересованными лица­ми, что оспариваемые сделки должны быть квалифицированы как со­вершенные в пользу заинтересованных лиц (постановление Арбитраж­ного суда Уральского округа от 23 апреля 2015 г. № Ф09-1851/15 по де­лу № A50-l 1127/2013).

Взятые в совокупности постановление Арбитражного суда Волго- Вятского округа от 6 апреля 2015 г. по делу № А28-4857/2012 и поста­новление Арбитражного суда Уральского округа от 23 апреля 2015 г. №Ф09-1851/15 по делу № A50-l 1127/2013 говорят о том, что в глазах суда недостоверность бухгалтерской отчетности в период совершения сделки сама по себе не говорит в пользу того, что сделка была соверше­на во вред кредиторам. Когда же отчетность не соответствует фак­тическим обстоятельствам дела и имеется признак неплатежеспособ­

ности, сделка совершается в пользу заинтересованного лица, это сви­детельствует о том, что сделка совершается злонамеренно и с целью причинения вреда.

6. Опровержение презумпций. Электроэнергетика. Постановле­ние Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13 апреля 2015 г. по делу № А46-1949/2013 свидетельствует, что суды могут опровергать презумпции, установленные п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, даже если заинтересованное лицо не предоставляет тому убедительных доказа­тельств. Конкурсный управляющий ОАО «Омскэнергосбыт» обратился с заявлением о признании недействительным соглашения между ОАО «Ом­скэнергосбыт» и муниципальным производственно-эксплуатационным предприятием города Омска «Омскэлектро» о зачете встречных требо­ваний на сумму 418 млн 300 тыс. 663 руб. 39 коп. Конкурсный управ­ляющий указал, что оспариваемая сделка совершена в пределах одного месяца до принятия заявления о признании должника банкротом или по­сле принятия этого заявления, поэтому сделка подлежит признанию не­действительной по п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, которая не была применена судами. Суды первой и апелляционной инстанций не примени­ли и п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, который подлежит применению.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа предпочел однако указать, что обращаясь в суд первой инстанции, конкурсный управляю­щий избрал в качестве правового основания своих требований п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, но не доказал все обстоятельства, указан­ные в названном пункте, доказательства же того, что совершением заче­та одному кредитору было оказано предпочтение в сравнении с иными кредиторами в суд первой инстанции не было представлено. Цитируе­мое постановление говорит о том, что арбитражный суд отказался возложить риск неплатежеспособности ОАО «Омскэнергосбыт» на муниципальное предприятие электрических сетей.

1.Вывод. Если конкурсный управляющий не просит при обраще­нии в суд первой инстанции признать подозрительную сделку недейст­вительной одновременно как сделку, совершенную с неравноценным встречным предоставлением, и как сделку, совершенную с намерением причинить вред кредиторам должника, суд, установив, что нет основа­ний для признания оспариваемой сделки недействительной по п. 1 ст. 61.2, не проверяет оспариваемую сделку на соответствие п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Когда же в суде кассационной инстанции управ­ляющий начинает предъявлять доказательства того, что спорная сделка совершена злонамеренно, с целью причинения вреда кредиторам, суд говорит, что такое требование в суде первой инстанции не было заявле­но, а кассационная инстанция не вправе принимать и оценивать доказа­тельства, которые не фигурировали в первой и апелляционной инстан­ции. Поэтому оспаривая сделку, как совершенную с неравноценным встречным предоставлением, конкурсный управляющий должен утвер-

ждать о том, что сделка имеет своей целью причинить вред кредиторам и приводить тому доказательства. Ограничиваться составом п. 1 ст. 62.2 Закона о банкротстве можно лишь тогда, когда из содержания условий сделки и ее контекста не следует, что состав п. 2 ст. 62.2 отсутствует.

Предъявляя требование о признании сделки недействительной, в качестве правового основания недействительности необходимо указы­вать не только п. 2 ст. 62.2 Закона о банкротстве, но и составы ст. 61.3 при наличии к тому оснований, чтобы у суда первой инстанции не было возможности отказать в удовлетворении заявления, поскольку конкурс­ный управляющий неправильно квалифицировал требование.

Тем не менее, чтобы отказать в удовлетворении заявления, суды могут неправильно распределить бремя доказывания между лицами, участвующими в деле, возложив на конкурсного управляющего обязан­ность доказывать обстоятельства-презумпции, которые должны быть опровергнуты другой стороной оспариваемой сделки.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ

ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК C ПРЕДПОЧТЕНИЕМ

1. Разбираемые постановления арбитражных судов. Обзор су­дебных актов о сделках с предпочтением позволил прийти к выводу о том, что основной вопрос обособленного производства, в котором оспа­ривается такая сделка, есть вопрос об отграничении сделки с предпочте­нием от платежа по текущему обязательства. Текущим платежам ^²⁰за­конодатель предоставляет повышенную правовую охрану в сравнении с требованиями конкурсных кредиторов. Законодатель и суды не защи­щают кредиторов по банковским (кредитным) обязательствам или кре­диторов - взыскателей в сравнении с другими конкурсными кредитора­ми. Однако кредитор по обязательству, обеспеченному залогом, может получить удовлетворение, хотя бы и частичное, если денежная сумма, полученная от продажи предмета залога, превышает размер задолженно­сти перед привилегированными кредиторами первых очередей.

- Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 1 апреля 2015 г. по делу № А46-9493/2013 (https://clck.ru/9jycn);

- Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26 февраля 2015 г. по делу № А10-5463/2013 (https://clck.ru/9jycp);

- Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 12 февраля 2015 г. № Ф03-309/2015 по делу № А51-9651/2013 (https://clck.ru/9jycr);

- Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 5 фев­раля 2015 г. № Ф06-850/2013 по делу № А65-9575/2013 (https://clck.ru/9jyct); ^[195]

- Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 5 февраля 2015 г. по делу № А58-3390/2012 (https://clck.ru/9jycv).

2. Предпочтение по кредитному обязательству. Между коммер­ческим банком (ОАО «Россельхозбанк») и хозяйственным обществом был заключен кредитный договор, заемщику был предоставлен кредит в размере 13 млн 500 тыс. руб. под 12,02 % годовых. Хозяйственное обще­ство погашало задолженность по кредитному договору согласно графи­ку. Этим графиком был установлен окончательный срок возврата креди­та- 30 апреля 2013 г. Исполняя обязательство по кредитному договору, общество перечислило банку 12 млн руб. 346 тыс. 993 руб. 43 коп., включая проценты по кредиту, основной долг, комиссию за обслужива­ние кредита.

Затем общество подало заявление о своем банкротстве, которое бы­ло возбуждено судом 14 мая 2013 г. Конкурсный управляющий, полагая, что сделки по погашению кредита были совершены в период подозри­тельности, менее чем за два месяца до возбуждения дела о банкротстве, предъявил требование о признании недействительными перечисления отдельными платежными поручениями от 29 марта 2013 г. Конкурсный управляющий просил применить последствия признания сделки недей­ствительной.

Разбирая заявление, суд применил п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротст­ве, согласно которому недействительна сделка, совершенная с целью причинения вреда кредиторам, и ст. 61.3 Закона о банкротстве, согласно которой суд может признать недействительной сделку, совершенную должником в отношении отдельного кредитора, если такая сделка влечет или может повлечь оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами

В п. 3 ст. 61.3 сказано, что сделка с предпочтением может быть при­знана недействительной, если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена сделка, было известно о призна­ке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об об­стоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатеже­способности или недостаточности имущества.

При решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать о на­званных обстоятельствах, нужно принять во внимание то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Согласно данным годового баланса за 2012 год обязательства должника на 5875 тыс. руб. превышали стоимость активов должника, чистый убыток составил 7857 тыс. руб.; на дату совершения оспаривае­мых сделок на расчетном счете должника, открытом в ОАО «Россель­хозбанк» находились инкассовые поручения на сумму 2 млн 186 тыс. 378 руб. 10 коп.; общая сумма просроченных платежей по кредитам со­ставила 1 млн 849 тыс. 974 руб., просрочка должника по кредитным до-

говорам составила три месяца; у должника имелись просроченные де­нежные обязательства перед кредиторами, в том числе подтвержденные вступившими в законную силу решениями суда, а также задолженность по заработной плате перед работниками должника в размере 746 тыс. 508 руб. 18 коп., часть обязательств должника перед Банком была ис­полнена его поручителями.

Учитывая изложенное, а также то, что ОАО «Россельхозбанк» явля­ется обслуживающим должника банком, арбитражные суды пришли к выводу о том, что, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, должен был знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Арбитражный суд Поволжского округа постановлением от 5 февра­ля 2015 г. № Ф06-850/2013 по делу № А65-9575/2013 оставил принятые по делу судебные акты без изменений, а кассационную жалобу банка без удовлетворения.

3. Предпочтение обязательству по исполнению решения суда. Конкурсный управляющий просил признать недействительной сделку - действия должника по оплате долга в пользу кредитора, инициировав­шего дело о банкротстве, и применении последствий недействительно­сти сделки в форме возвращения уплаченного и процентов за пользова­ние чужими денежными средствами. Правовое основание требования - ст. 61.3 Закона о банкротстве. Суд первой инстанции определил взы­скать основной долг, во взыскании процентов отказал. Судебный был обжалован кредитором в кассационной инстанции. В жалобе кредитор указал, что должник, перечисляя деньги для погашения долга, исполнял вступившее в законную силу решение суда, долг возник за товар, по­ставленный по договору купли-продажи от 17 декабря 2008 г., кроме то­го, кредитор говорил, что на момент совершения сделки ему не было из­вестно о признаке неплатежеспособности должника или недостаточно­сти у него имущества; кредитор сказал, что на день исполнения денеж­ного обязательства (31 мая 2013 г.) ни одна из процедур банкротства не была введена, это свидетельствует о том, что не было иных кредиторов, заявивших свои требования согласно Закону о банкротстве. Наконец, кредитор утверждал, что спорная оплата совершена должником в ходе обычной хозяйственной деятельности.

Разбирая жалобу, кассационная инстанция указала, что суд первой инстанции установил, лица участвующие в деле не оспаривали, что ос­париваемая сделка - оплата основного долга по судебному решению со­вершена 31 мая 2013 г., что подтверждается платежным поручением, т. е. после принятия заявлений кредитора и должника о признании последнего банкротом (определения от 19 апреля 2013 г. и от 26 апреля 2013 г.).

В п. 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 сказано, что если сделка с предпочтением со­вершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании

банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее не­действительной достаточно обстоятельств, указанных в ст. 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных п. 2 ст. 61.2 (в частности, цели причинить вред) не требуется.

Для признания сделки с предпочтением недействительной сделкой достаточно хотя бы одного из условий, указанных в абзацах втором - пятом п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, но этот перечень не носит ис­черпывающего характера, суд может признать достаточным условием и иное обстоятельство, которое не указано в соответствующих абзацах.

В данном случае оспариваемая сделка должника подпадает по усло­вие, указанное в абзаце пятом п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве - сделка привела к тому, что отдельному кредитору (обществу) оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расче­тов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодатель­ством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Требование общества возникло до возбуждения дела о несостоя­тельности. Согласно ст. 5 Закона о банкротстве, требование надлежало включить в третью очередь реестра требований. Вместе с тем, суд пер­вой инстанции установил наличие у должника иных кредиторов, требо­вания которых подтверждаются судебными решениями, а также опреде­лениями о включении требований в реестр кредиторов.

Суд кассационной инстанции счел необходимым указать, что ссыл­ка кредитора на то, что должник совершил оспариваемую сделку в обычной хозяйственной деятельности необоснованна, поскольку спор­ные денежные средства были перечислены кредитору после подачи должником заявления о признании его банкротом с указанием кредитор­ской задолженности и списка кредиторов. Такие действия не могут ква­лифицироваться как направленные на обслуживание обычной хозяйст­венной деятельности должника.

Арбитражный суд Дальневосточного округа постановлением от 12 февраля 2015 г. № Ф03-309/2015 по делу № А51-9651/2013 оставил су­дебный акт суда первой инстанции, поставленный в особом производстве, без изменений, а кассационную жалобу кредитора - без удовлетворения.

4. Предпочтение инициатору первого банкротства. Конкурсный управляющий потребовал признать недействительной сделку по пере­числению должником денежных средств акционерному обществу в раз­мере 240 тыс. руб., денежные средства просил возвратить в конкурсную массу, взыскать проценты за пользование чужими денежными средства­ми. Требования конкурсного управляющего были удовлетворены. Ак­ционерное общество обжаловало определение судов первой и апелляци­онной инстанций в кассационном порядке. Жалоба мотивирована тем, что оспариваемая сделка не привела к предпочтительному удовлетворе­нию требований общества, поскольку в реестре требований кредиторов должника отсутствовали иные требования.

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа установил, что ме­жду должником и акционерным обществом существовали обязательст­венные отношения по договору поставки. Затем определением от 5 авгу­ста 2013 г. в отношении должника ввели процедуру наблюдения, но 2 октября 2013 г. должник перечислил акционерному обществу в счет погашения задолженности по договору поставки 240 тыс. руб. В связи с перечислением задолженности 22 ноября 2013 г. производство по делу о банкротстве было прекращено, поскольку требование единственного включенного в реестр кредитора было удовлетворено. Этим кредитором было акционерное общество.

После прекращения производства по делу о банкротстве должник обратился с заявлением о признании его банкротом. Решением арбит­ражного суда от 24 июня 2014 г. должник был признан несостоятель­ным, в отношении него открыли конкурсное производство. Полагая, что оплата акционерному обществу, произведенная 2 октября 2013 г. умень­шает конкурсную массу, приводит к изменению очередности удовлетво­рения требований кредиторов по обязательствам, возникшим до соверше­ния оспариваемой сделки, и ведет к преимущественному удовлетворению требований одного из кредиторов перед другими, конкурсный управ­ляющий предъявил заявление о признании сделки недействительной.

Оспариваемая сделка была совершена в течение шести месяцев, предшествовавших дате возбуждения производства по делу о банкротст­ве. На момент совершения сделки существовали неисполненные обяза­тельства перед иными, помимо акционерного общества, кредиторами, требования которых впоследствии включены в реестр требований кре­диторов должника. Сделка была совершена в период действия процеду­ры наблюдения в отношении должника, следовательно, акционерное общество не мог не знать о наличии признаков неплатежеспособности у должника, при условии, что требование акционерного общества было включено в реестр требований кредиторов должника в рамках первого дела о банкротстве.

Установив данные обстоятельства, суды пришли к выводу о том, что оспариваемую сделку следует признать недействительной на осно­вании ст. 61.3 Закона о банкротстве как сделку, повлекшую предпочти­тельное удовлетворение требований одного кредитора перед иными кре­диторами должника. Постановлением Арбитражного суда Восточно- Сибирского округа от 26 февраля 2015 г. по делу № А10-5463/2013 при­нятые по обособленному производству в рамках дела о банкротстве су­дебные акты оставлены без изменений, а кассационная жалоба акцио­нерного общества - без удовлетворения.

5. Предпочтение залоговому кредитору. Конкурсный управляю­щий предъявил требование о признании недействительной на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве банковской операции по списанию со ссудного счета должника в коммерческом банке (ОАО «Россельхоз­

банк») 7 млн 796 тыс. 710 руб. 78 коп. в счет погашения задолженности по кредитному договору между банком и должником. Конкурсный управляющий просил применить последствия недействительности сдел­ки. а именно возвратить денежные средства в конкурсную массу. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление.

Коммерческий банк в кассационной жалобе указал, что денежные средства в сумме 7 мдн 796 тыс. 710 руб. поступили на ссудный счет должника от реализации предмета залога (ипотеки) по кредитному дого­вору. Суды не применили п. 2 ст. 138 Закона о банкротстве, согласно ко­торому 80 % от суммы, вырученной при реализации предмета залога, должно быть направлено на удовлетворение требований залогодержате­ля. Кроме того, банк утверждал, что конкурсный управляющий не дока­зал осведомленности банка на момент совершения сделки о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности иму­щества. Наконец, банк утверждал, что заявление о признании сделки не­действительной подано за пределами исковой давности. Судебные ин­станции не учли, что размер требований кредиторов, перед которыми оказано предпочтение коммерческому банку, составляет 1 млн 754 тыс. 489 руб. 52 коп.

Разбирая жалобу, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа указал, что вопрос об осведомленности коммерческого банка о наличии у должника на момент совершения оспариваемой сделки признаков не­платежеспособности или недостаточности имущества не был включен в предмет исследования ^[196].

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в постановлении от 5 февраля 2015 г. по делу № А58-3390/2012 разъяснил, что удовлетворяя заявление конкурсного управляющего в полном объеме, суды не приня­ли во внимание цель законодательного регулирования вопросов недей­ствительности сделок с предпочтением. Статья 61.3 Закона о банкротст­ве создает правовой механизм, обеспечивающий защиту конкурсной массы в связи с недостаточностью имущества должника для проведения расчетов с кредиторами при должном распределении конкурсной массы. Поэтому размер подлежащего возврату в конкурсную массу имущества, ранее полученного кредитором по сделке с предпочтением, не может превышать совокупного размера требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и неисполненных текущих обяза­тельств должника. Несоблюдение такового приведет к тому, что су­дебное взыскание по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве будет производиться не только в интересах кредиторов в связи с необходи­мым пополнением конкурсной массы с целью удовлетворения их требо­ваний, но и на иные, не связанные с процедурой конкурсного производст­

ва, цели, которые обязанное лицо не должно финансировать. Вопрос о том, в какой части возврат полученного коммерческим банком по оспа­риваемой сделке необходим для защиты прав и законных интересов лиц, вовлеченных в процесс банкротства, а в какой - выходит за пределы этой необходимости, ни судом первой инстанции, ни судом апелляцион­ной инстанции не исследовался.

Определение арбитражного суда первой инстанции и постановле­ние Четвертого арбитражного апелляционного суда были отменены Ар­битражным судом Восточно-Сибирского округа, а дело направлено на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

6. Ошибка в квалификации платежа. Конкурсный управляющий потребовал признать недействительными сделки - действия индивиду­ального предпринимателя по перечислению хозяйственному обществу денежных средств в погашение задолженности за щебень на сумму 472 тыс. 736 руб., просил взыскать в конкурсную массу должника денеж­ные средства с хозяйственного общества и восстановить задолженность индивидуального предпринимателя перед хозяйственным обществом.

Суд первой инстанции оставил заявление без удовлетворения. Апелляционная инстанция удовлетворила заявление конкурсного управ­ляющего в полном объеме. Хозяйственное общество обратилось с касса­ционной жалобой, мотивированной тем, что нет в деле доказательств от­сутствия у должника денежных средств для удовлетворения текущих платежей, имеющих приоритет над погашенным требованием, в размере на который они имели право до совершения указанной сделки.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции ис­ходил из того, что задолженность индивидуального предпринимателя перед хозяйственным обществом относится к текущим платежам, на день перечисления денежных средств обществу доказательств отсутст­вия возможности погашения иной текущей задолженности, имеющей приоритет в удовлетворении, не предоставлено.

Апелляционная инстанция руководствовалась тем, что квалифика­ция требования хозяйственного общества об оплате задолженности за­висит от момента передачи щебня. Товар был передан предпринимателю до возбуждения дела о банкротстве, поэтому денежное обязательство не может быть отнесено к текущим требованиям.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в постановлении от 1 апреля 2015 г. по делу № А46-9493/2013 пояснил, что судом апелляци­онной инстанции дано правильное разъяснение: текущий или реестро­вый характер требования кредитора определяется моментом возникно­вения этого обязательства, а не моментом его исполнения должником.

7. Вывод. Представляется, что основная сложность в обособленном производстве по делу о признании сделки недействительной по основа­ниям, которые указаны в ст. 61.3 Закона о банкротстве, заключается в отграничении сделки с предпочтением от сделки по исполнению теку­

щих обязательств должника. В п. 4 ст. 61.6 Закона о банкротстве гово­рится, что если денежное обязательство, на прекращение которого была направлена сделка, возникло до принятия заявления о признании долж­ника банкротом, требование кредитора по этому обязательству не отно­сится к текущим платежам и такой кредитор является конкурсным кре­дитором должника, а его требование считается заявленным в установ­ленный срок и подлежит включению в реестр требований кредиторов. Рассмотрение спорных вопросов, возникающих в связи с текущими обя­зательствами при банкротстве не является задачей настоящей работы. Тем не менее, следует сказать, что текущим обязательствам потому от­дается предпочтение перед конкурсными требованиями, что в против­ном случае с несостоятельным должником не станут вступать в деловые отношения иные хозяйствующие субъекты, а также будет затруднитель­но привлекать лиц, содействующих конкурсному управлению. В литера­туре в связи с этим говорят «если требованиям, возникающим после принятия заявления о банкротстве должника, такую льготу не предос­тавлять, то никто с должником не захочет иметь общих дел» ^{[197][198][199]}. Кроме того, отметим, что взыскание денежных средств по текущим платежам может осуществляться судом в рамках самостоятельного искового про­изводства,^[200] а не в рамках дела о банкротстве. Это касается и тех требо­ваний, которые предъявлены по договорам, предусматривающим перио­дическое внесение платежей за пользование имуществом, за товары, по­лучаемые через присоединенную сеть (энергоснабжение), за периодиче­ски предоставляемые услуги (хранение, связь, коммунальное обслужи­вание ^[201]. Связано это с тем, что кредиторы по текущим обязательст­вам должны получить защиту (подтверждение) своих прав, так же как и собственники по искам об истребовании своего имущества, а кон­курсные кредиторы (конкурсная масса), в отличие от кредиторов по текущим платежам, могут получить защиту своих прав.

РАЗДЕЛ ШЕСТОЙ

ОСОБЕННОСТИ ОСПАРИВАНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА

1. Разбираемые судебные постановления. Особенности оспарива­ния отдельных сделок должника нашли свое отражение в ст. 61.4 Закона о банкротстве. Здесь зафиксированы отдельные группы сделок, которые

не могут быть аннулированы судом по основаниям, установленным за­конодательством о банкротстве. Это сделки, совершаемые на организо­ванных торгах на основании хотя бы одной заявки, адресованной неог­раниченному кругу участников торгов, а также действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих из таких сде­лок (п. 1 ст. 61.4 Закона о банкротстве). Затем, сделки по передаче иму­щества и принятию обязательств или обязанностей, совершаемые в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником (п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве). Кроме того, здесь указаны сделки долж­ника, направленные на исполнение обязательств, по которым должник получил равноценное встречное исполнение непосредственно после за­ключения договора (п. 3 ст. 61.4 Закона о банкротстве), а также сделки, связанные с исполнением денежных обязательств, вытекающих из кре­дитного договора (п. 4 ст. 61.4 Закона о банкротстве).

Особенность настоящего раздела в том, что не по всем группам сделок, указанных в ст. 61.4 Закона о банкротстве удалось обнаружить судебную практику в апреле и мае 2015 г. Объясняется это следующим. Во-первых, п. 4 ст. 61.4 Закона о банкротстве, согласно которой сделки по обязательствам из кредитного договора не могут быть оспорены на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве, появилась по инициативе бан­ков только 22 декабря 2014 г. ^[202]Поэтому правоприменительная практи­ка по ст. 61.4 Закона о банкротстве еще не сложилась. Во-вторых, суще­ствует твердая позиция о невозможности оспаривания сделок, совер­шенных на организованных торгах (п. 1 ст. 61.4 Закона о банкротстве), по основаниям ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве. Позиция эта из­ложена, например, в определении Верховного Суда РФ от 20 февраля 2015 г. № 307-ЭС14-1413 ^[203]. Поэтому таковые требования предъявляют­ся не в суде - если они вообще предъявляются. Организованные торги есть торги, осуществляемые по особым правилам, а правила вступили в силу 6 февраля 2015 г. (об этом в п. 2 настоящего раздела). Поэтому юридическое обоснование всех судебных актов, принятых ранее назван­ной даты, в которых применяется п. 1 ст. 61.4 Закона о банкротстве, вы­зывает большие сомнения.

Настоящий раздел опирается на следующие постановления арбит­ражных судов:

- Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного су­да от 20 мая 2015 г. № 11АП-4264/2015 по делу № А55-26194/2013 (https://clck.ru/9jycz);

- Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от

19 мая 2015 г. по делу № А32-24350/2012 (https://clck.ru/9jyd3)-

- Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21 ап­реля 2015 г. по делу № A40-77694∕12 ^[204];

- Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10 апреля 2015 г. по делу А29-7491/2012 (https://clck.ru/9jydF);

- Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2015 г. по делу № А40-77694/12 (https://clck.ru/9jydG);

- Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа в постановлении от 15 октября 2014 г. по делу № А56-6962/2011 (https://clck.ru/9jydL).

2. Сделки на организованных торгах. Не могут быть оспорены сделки, которые совершаются на организованных торгах, а также дейст­вия, возникающие из таких сделок. При определении содержания тер­мина «организованные торги» необходимо исходить из части 7 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 325-ФЗ «Об организован­ных торгах» ^[205]. Согласно легальной дефиниции организованные торги - торги, проводимые на регулярной основе по установленным правилам, предусматривающим порядок допуска лиц к участию в торгах для за­ключения ими договоров купли-продажи товаров, ценных бумаг, ино­странной валюты, договоров репо и договоров, являющихся производ­ными финансовыми инструментами. Ключевой термин в определении - «установленные правила». Организованные торги есть торги по уста­новленным правилам. Порядок, т. е. правила, по которым проводятся торги, установлены Банком России в специальном Положении от 17 ок­тября 2014 г. № 437-П ^[206]Согласно п. 6.1 Положения о деятельности по проведению организованных торгов, оно вступает в силу по истечении 10 дней после дня официального опубликования в «Вестнике Банка Рос­сии» (опубликовано - 26 января 2015 г.). Отсюда следует, что практика применения п. 1 ст. 61.4 Закона о банкротстве сложиться еще не могла.

Конкурсный управляющий просил признать недействительным договор купли-продажи недвижимости, заключенный между должником и гражданином Ахундовым Эльданизом и применении последствий не­действительности сделки. Заявление конкурсного управляющего был оставлен судами без удовлетворения. В кассационной жалобе он указы­вал, что стоимость имущества, переданного по сделке, составляет более

20 % балансовой стоимости активов должника. В результате исполнения сделки должник утратил 70 % активов. Сделка совершена в трехлетний период, предшествующий признанию должника банкротом. Сделка при-

чинила вред имущественным правам кредиторов. На момент соверше­ния сделки у должника имелись признаки неплатежеспособности. Иму­щество продавалось по заниженной цене. Имущество было продано од­ному кредитору в ущерб другим.

По делу установлено, что спорное имущество продавалось на от­крытых торгах в форме аукциона, открытого по составу участников. На основании протокола о результатах торгов был составлен и подписан договор купли-продажи. В торгах участвовали пять претендентов на за­ключение договора, победителем объявили Эльданиза Ахундова. Кон­курсный управляющий просил признать сделку недействительной по основаниям ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве. По ходатайству’ управляющего назначали повторную комиссионную экспертизу, оценивая результаты которой в их совокупности правилами и порядком проведения торгов, суды пришли к выводу о том, что цена, по которой продан спор­ный объект недвижимости, соответствует его рыночной стоимости.

Суды также сочли, что управляющий не доказал факт причинения вреда кредиторам. Судебные акты об оставлении заявления без удовле­творения обоснованы и тем, что п. 1 ст. 64.1 Закона о банкротстве пре­дусмотрено что сделки, совершаемые на организованных торгах на ос­новании хотя бы одной заявки, адресованной неограниченному кругу участников торгов, а также действия, направленные на исполнение обя­зательств и обязанностей, возникающих из таких сделок, не могут быть оспорены на основании статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Арбитражный суд Северо-Западного округа указал в постановлении от 15 октября 2014 г. по делу № А56-6962/2011, что поскольку спорная сделка была совершена на торгах, что не оспаривается сторонами и под­тверждается материалами дела, она не может быть оспорена на основа­нии статей 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, в связи с чем, кассационным судом откчоняются доводы жалобы, как не имеющие правового значе­ния. Верховный суд РФ определением от 20 февраля 2015 г. по дел> № 307-ЭС14-1413 согласился с квалификацией оспариваемой сделки по п. 1 ст. 64.1 Закона о банкротстве. Между тем, в названном пункте гово­рится не о всяких торгах, а только об организованных торгах, подчи­няющихся Федеральному закону от 21 нояб. 2011 г. № 325-ФЗ.

Чтобы возражать против требования об аннулировании сделки, с опорой на п. 1 ст. 64.1 Закона о банкротстве, необходимо доказать, что торги, на которых она была совершена не есть обычный аукцион или конкурс, но организованные торги, т. е. непрерывные торги биржевыми товарами, в частности, углем, сталью, зерном, ценными бумагами, валю­той ²³°. Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 7-ФЗ «О клиринге и

³³⁰Об утверждении Правил отнесения акций российских организаций, обращающихся на организованном рынке ценных бумаг, к акциям высокотехнологичного (инновационного) сектора экономики постановление Правительства РФ от 22 февр 2012 г № 156 (ред 26 авг 2013 г)//Coop законодательства РФ 2012 №10 Ст 1244

клиринговой деятельности» определяет организованные торги как торги, которые проводятся фондовыми биржами или иными организаторами торговли на рынке ценных бумаг, товарными биржами, валютными биржами, которые именуются организаторами торгов ²³'.

Представляется, что договор купли-продажи, совершенный с граж­данином по результатам аукциона, можно квалифицировать как сделку должника, направленную на исполнение обязательств, по которым должник получил равноценное встречное исполнение обязательств не­посредственно после заключения договора (п. 3 ст. 61.4 Закона о бан­кротстве), но не как сделку, совершенную на организованных торгах (п. 1 ст. 61.4 Закона). Сделки с полученным равноценным встречным исполнением обязательства могут быть оспорены только по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, т. е. как сделки, совершаемые во вред имущест­венным правам кредиторов.

3. Сделки обычной хозяйственной деятельности. Согласно п. 2 ст. 61.4 Закона о банкротстве, сделки по передаче имущества и приня­тию обязательств или обязанностей, осуществляемой должником в обычной хозяйственной деятельности не могут быть оспорены по осно­ваниям п. 1 ст. 61.2 и ст. 61.3 того же Закона, при условии, что цена пе­редаваемого имущества по одной или нескольким взаимосвязанным сделкам или размер принятых обязательств или обязанностей не превы­шает один процент стоимости активов должника, определяемой на осно­вании бухгалтерской отчетности должника за последний отчетный пе­риод. Пункт 14 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 23 декабря 2010 г. № 63 (ред. 30 июля 2013 г.) говорит, что при опреде­лении того, была ли сделка совершена в процессе обычной хозяйствен­ной деятельности должника, следует учитывать, что таковой является сделка, не отличающаяся существенно по своим основным условиям от аналогичных сделок, неоднократно совершавшихся до этого должником в течение продолжительного периода времени. К таким сделкам, в част­ности, с учетом всех обстоятельств дела могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соот­ветствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата за­работной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, уплата налогов и т. π.). Не могут быть, по общему правилу, согласно разъяснениям пленума, отнесены к таким сделкам платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а так­же не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.

Из руководящих разъяснений пленума можно усвоить то, что сдел­ка, совершаемая при обычной хозяйственной деятельности, есть сделка, совершаемая должником обычно, условия которой не отличаются суще-

²³¹О клиринге и клиринговой деятельности федер закон от 7 февр 2011 і № 7-ФЗ (ред 30 дек 2015r)∕∕Co6p законодательства РФ 2011 №7 Ст 904

ственно от других неоднократно совершаемых должником сделок, в ча­стности, это платежи по длящимся обязательствам. Пункт 14 постанов­ления от 23 декабря 2010 г. №63 указывает, что совершение сделки в сфере, отнесенной к основным видам деятельности должника в соответ­ствии с его учредительными документами, само по себе не является дос­таточным для признания ее совершенной в процессе его обычной хозяй­ственной деятельности. По всей видимости, необходимо, чтобы сделка относилась к группе привычных для должника сделок. Это сделки, кото­рые хозяйствующий субъект (организация, предприниматель) постоянно совершает как для обеспечения собственной деятельности, так и для из­влечения прибыли. Например, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, выплата заработной платы, приобре­тение товаров для переработки или перепродажи относятся к группе сделок, обеспечивающих деятельность должника. Сделки, приносящие прибыль, это сделки по продаже товаров собственного производства, сделки, по перепродаже регулярно приобретаемых товаров других про­изводителей. Одним словом, это сделки, составляющие бизнес (пред­приятие) должника.

Интересно, постановление Арбитражного суда Московского округа от 21 апреля 2015 г. по делу № А40-77694/12. Это постановление инте­ресно тем, что в нем мотивы практически отсутствуют, невзирая на до­вольно значительный объем. Конкурсный управляющий просил при­знать сделки недействительными, ссылаясь на то, что оспариваемые сделки совершены в периоды подозрительности и повлекли предпочти­тельное удовлетворение требований одного кредитора перед иными кре­диторами. Требование управляющего было оставлено без удовлетворе­ния, поскольку суды сочли, что сделки совершены в ходе обычной хо­зяйственной деятельности должника, общая сумма сделок не превышает одного процента от балансовой стоимости активов должника на дату со­вершения сделок. Оспариваемые сделки есть сделки, которыми был осуществлен зачет задолженности должника по договорам аренды по­средством погашения встречной задолженности его контрагента по до­говорам об оказании услуг по передаче электрической и тепловой энер­гии, услуг по водоснабжению и водоотведению. Девятый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 31 января 2015 г. по делу № А40-77694/12 указал, что конкурсный управляющий не опровергнул доводов контрагента должника о том, что система расчетов путем про­ведения зачетов между должником и его контрагентами являлась обыч­ной хозяйственной практикой на протяжении ряда лет, предшествующей возбуждению процедуры банкротства.

Апелляционный суд указал, что обязательства сторон, по которым произведен зачет, возникли из договоров аренды и энергоснабжения, от­ношения по данным договорам носят длящийся характер и направлены на обеспечение производственной деятельности сторон. Осуществив за­

четы встречных однородных требований, контрагенты совершили сдел­ки, не отличающиеся существенно по своим основным условиям от ана­логичных сделок, неоднократно совершавшихся должником в течение длительного периода времени. Конкурсный управляющий не доказал, что цена сделки превышает один процент от стоимости активов должника.

Из постановления Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 19 мая 2015 г. по делу № А32-24350/2012 следует, что к сделкам обычной хозяйственной деятельности суды отнесли договоры аренды муниципального имущества, совершенные на торгах на право заключе­ния договоров аренды, иных договоров, предусматривающих владение и (или) пользование муниципальным имуществом. По оспариваемым до­говорам должнику предоставили имущество (нежилые помещения, ав­томобили) для обеспечения населения и учреждений тепловой энергией и горячей водой. Должник - субъект естественной монополии, должен был исполнять публичный договор по оказанию услуг населению, без аренды муниципального имущества предприятие не могло бы осуществ­лять финансовую производственно-хозяйственную деятельность.

Конкурсный управляющий муниципального предприятия жилищ­но-коммунального хозяйства просил признать недействительными опе­рации по перечислению денежных средств третьими лицами на счета коммерческого банка. Оспариваемых договорных связей была следую­щей. Муниципальное предприятие получило кредит в коммерческом банке. Третьи лица имели задолженность перед муниципальным пред­приятием за оказанные услуги и поставленные энергоресурсы. Муници­пальное предприятие направило третьим лицам письма, в которых ука­зало на необходимость оплатить задолженность посредством направления денежных средств в коммерческий банк для погашения своего кредита.

Судами было установлено, что на даты перечисления денежных средств у должника имелись неисполненные обязательства и перед иными лицами, в том числе и по уплате обязательных платежей. Кон­курсный управляющий просил обязать коммерческий банк возвратить деньги в конкурсную массу должника. Суды первой и второй инстанции определили признать сделки недействительными.

Арбитражный суд Московского округа постановлением от 14 апре­ля 2015 г. по делу № А41-28960/2012 судебные акты отменил. Мотиви­ровал постановление тем, что оспариваемые сделки совершены в ходе обычной хозяйственной деятельности и не могут быть признаны недей­ствительными на основании п. 1 ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве. При этом суды не дали оценки доводам банка и администрации муници­пального образования о том, что размер оспариваемых платежей не пре­высил порог в один процент от стоимости активов должника, бухгалтер­ская отчетность должника в материалы дела не представлена и судами не исследовалась.

В постановлении от 10 апреля 2015 г. по делу № А29-7491/2012 Ар­битражный суд Волго-Вятского округа согласился с квалификацией в качестве обычной хозяйственной сделки зачет взаимных требований между ООО «Сыктывдинские коммунальные системы» и ОАО «Коми тепловая компания». Названные организации могут рассматриваться как субъекты естественных монополий.

Подытожим, в первую очередь, под обычными хозяйственными сделками или сделками, совершаемыми в ходе обычной хозяйственной деятельности, следует понимать сделки по расчетам за потребленные энергетические ресурсы или услуги в сфере естественных монополий. Разбирая вопрос: не является ли сделка обычной хозяйственной сделкой для должника, необходимо рассмотреть и другой была ли сделка обыч­ной для его контрагента ²³². Риск неплатежеспособности должника не может быть возложен на контрагента по обычной хозяйственной сделке в том числе и потому, что контрагенты по таким сделкам не могут их избежать, будучи информированными о неблагоприятном положении дел на предприятиях должника. Договоры в области электро -, и тепло­энергетики, снабжения коммунальными ресурсами, расчеты по данным договорам, обязательны к заключению и исполнению, невзирая на не­платежеспособность потребителя.

Применительно к банкротству кредитных организаций предполага­ется, что сделка вышла за пределы обычной хозяйственной деятельно­сти, если имеется хотя бы одно из трех обстоятельств, указанных в п. 5 ст. 189.40 Закона о банкротстве. Согласно п. 9 ст. 15 Федерального зако­на от 22 декабря 2014 г. № 432-ФЗ правила ст. 189.40 Закона о банкрот­стве об особенностях оспаривания сделок при банкротстве кредитных ор­ганизаций, применяются при рассмотрении заявлений о признании сделок недействительными, которые поданы до дня вступления в силу Закона от 22 декабря 2014 г. № 432-ФЗ, если к этому дню не вступил в законную силу судебный акт по результатам рассмотрения такого заявления.

4. Сделки с равноценным встречным предоставлением. О сдел­ках с равноценным встречным предоставлением выше было выдвинуто предположение, что это сделка, совершаемая на аукционе. Благодаря торгам удается выявить рыночную цену отчуждаемого объекта. Коль скоро покупатель платит рыночную цену по заключению договора, та­кую сделку нельзя считать совершенной во вред кредиторам. Согласно п. 15 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 дек. 2010 г. №63 к числу сделок с равноценным встречным предостав­лениям относятся, в частности, договоры розничной купли-продажи. Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд указал в постановле­нии от 20 мая 2015 г. № 11АП-4264/2015 по делу № А55-26194/2013, что ^[207][208]

не могут рассматриваться в качестве таковых операции по досрочному погашению банковского кредита. ^{κ y}

Конкурсный управляющий коммерческого банка - Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» ^[209]просил признать недействительным банковские операции по списанию денежных средств с расчетных счетов и с вклада гражданина Айвазяна Веника Григорьеви­ча в погашение задолженности по кредитному договору, восстановить задолженность гражданина Айвазяна по указанному договору, восстано­вить права и обязанности коммерческого банка -должника по договору о последующей ипотеке, должник восстановлен в правах залогодержате­ля на недвижимое имущество. Суды квалифицировали действия банка и его клиента как операции нацеленные на обход порядка удовлетворения требований кредиторов, установленного законодательством о банкрот­стве и страховании вкладов. Апелляционный суд указал, что банковские операции по исполнению платежных поручений клиентов банка, совер­шаемые «выборочно», при отсутствии на корреспондентском счете бан­ка остатка денежных средств, достаточного для исполнения всех предъ­явленных банку платежных документов, с нарушением нормативных ак­тов Банка России, не является обычной хозяйственной деятельностью банка, и нарушают права других кредиторов (клиентов), требования ко­торых остались неисполненными.

Оспариваемые сделки, констатировал суд, привели к уменьшению конкурсной массы (прав требования к дебитору), подлежащей распреде­лению между всеми кредиторами банка в процедуре конкурсного произ­водства.

Сказав, что оспариваемые операции не могут рассматриваться как совершаемые в ходе обычной хозяйственной деятельности, суд сделал оговорку о том, что по названным операциям (досрочного возврата кре­дита) в принципе невозможно получить равноценное встречное испол­нение обязательств непосредственно после заключения договора^[210]. Рас­смотрев дело по жалобе, апелляционный суд оставил определение суда первой инстанции без изменений, а жалобу - без удовлетворения.

5. Сделки по исполнению кредитных обязательств. Согласно п. 4 ст. 61.4 Закона о банкротстве сделки, связанные с исполнением денеж­ных обязательств, вытекающих из кредитного договора, не могут быть оспорены в качестве сделки с предпочтением (ст. 61.3 Закона о банкрот­

стве). Сделка не может быть оспорена, если должник не имел к моменту исполнения, иных денежных обязательств, вступивших в силу (то есть, пребывающих в режиме «искового состояния»). Сделка не может быть оспорена, если она не отличалась по срокам и размеру платежей от оп­ределенного в кредитном договоре обязательства. При восприятии этого пункта возникают два вопроса, можно ли вообще квалифицировать сделку в качестве сделки с предпочтением, если при ее совершении должник не имеет кредиторов по обязательствам, вступившим в силу, т. е. по обязательствам, срок исполнения которых наступил. Сделка с предпочтением имеет место, когда должник при расчете одного креди­тора предпочитает другому, а если должник имеет единственного креди­тора, то он не может оказать ему предпочтения. Исходя из того, что п. 4 ст. 61.4 Закона о банкротстве установлен в интересах кредитных органи­заций, законодатель желал, но не мог сказать прямо следующее: не мо­жет быть оспорен в качестве сделки с предпочтением платеж по кредит­ному обязательству при наличии нескольких кредиторов, если платеж по кредиту осуществлен согласно графику платежей и не превышает разме­ра, установленного кредитным договором. Практика применения на­званного пункта еще ждет исследования, но сделка по исполнению кре­дитного обязательства есть сделка, совершаемая в ходе обычной хозяй­ственной деятельности, и потому она не может быть признана недейст­вительной на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве. Если последнее суждение правильно, то смысл п. 4 ст. 61.4 еще предстоит установить.

РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ

ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА В ОТНОШЕНИИ ПРАВОПРЕЕМНИКОВ

Согласно ст. 61.8 Закона о банкротстве оспаривание сделок долж­ника может осуществляться в отношении наследников и в иных случаях универсального правопреемства в отношении лица, в интересах которо­го совершена оспариваемая сделка. В п. 16 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 разъясня­ется, что если право на вещь, отчужденную должником по сделке, после совершения этой сделки перешло в порядке универсального правопре­емства (наследование, реорганизация юридического лица) к правопре­емнику другой стороны этой сделки, то заявление о ее оспаривании предъявляется по правилам ст. 61.8 Закона о банкротстве к этому право­преемнику, на которого также распространяются п. 4 и п. 5 названной статьи. Это означает, что правопреемник контрагента, совершившего с должником оспариваемую сделку является лицом, участвующим в обо­собленном производстве, в котором рассматривается заявление об оспа­ривании сделки должника. Требование о признании сделки недействи­тельной предъявляется не к контрагенту, совершившему оспариваемую сделку, а к его правопреемнику. В судебном разбирательстве правопреем­

ник пользуется возможностями, которыми пользуется и контрагент долж­ника по оспариваемой сделке, замещая собой правопредшественника (пра- водателя), т. е. лицо, с которым должник совершил оспариваемую сделку.

Так, например, должник заключил договор с гражданином договор купли-продажи транспортного средства. Конкурсный управляющий предъявил требование о признании совершенной сделки недействитель­ной. В качестве ответчика по обособленному спору управляющий при­влек супругу гражданина- покупателя, о смерти которого представил свидетельство. Согласно свидетельству о праве на наследство по закону, супруга наследодателя, приняла наследство и приобрела статус право­преемника. В состав наследства входят не только права, но и обязанно­сти. В том числе, обязанность дать ответ на заявленное требование о признании недействительным договора о продаже транспортного сред­ства. «Таким образом, - указал Третий арбитражный апелляционный суд в постановлении от 5 мая 2015 г. по делу № A33-5809∕2014κ7, ^[211]- в по­рядке универсального правопреемства [гражданка] приобрела процессу­альный статус в деле о признании недействительным договора купли- продажи транспортного средства, заключенного должником с ее му­жем - наследодателем». Поскольку конкурсный управляющий не пред­ставил допустимых доказательств неравноценности встречного предос­тавления, т. е. цены, уплаченной гражданином при совершении договора купли-продажи, заявление об оспаривании сделки было оставлено без удовлетворения. В постановлении Третьего арбитражного апелляцион­ного суда от 5 мая 2015 г. сказано: «Расчет стоимости объекта оценки проведен на основании исследований рынка, на личном опыте и профес­сиональных знаниях оценщика. При этом фактический осмотр и обсле­дование спорного транспортного средства не производился. Доказатель­ства проведения такого осмотра отсутствуют. Как следует из заключе­ния о стоимости от 25 ноября 2014 г., оценщиком при исследовании све­дений использовалась информация о событиях, произошедших после да­ты оценки (даты совершения оспариваемой сделки - 28 ноября 2013 г.), в частности, 25 ноября 2014 г.».

Разъяснив положение об универсальном правопреемстве в отноше­нии оспариваемой сделки и связь между универсальным правопреемст­вом и статусом правопреемника в обособленном производстве о призна­нии сделки недействительной, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 16 постановления от 23 декабря 2010 г. № 63 затронул и правопре­емство сингулярное. В п. 16 разъясняется, что если контрагент по оспа­риваемой сделке продал предмет (материальный объект) спора, то к не­му предъявляется требование об оспаривании сделки, а к лицу, владею­щему имуществом на момент возбуждения исполнительного производ­ства, требование о возврате объекта из чужого незаконного владения. Если контрагент по сделке, признанной недействительной, вернет в кон-

куреную массу стоимость веши, то в удовлетворении виндикационного иска должно быть отказано. Вопросы виндикации при рассмотрении де­ла о банкротстве затронуты в п. 7 раздела второго настоящей работы, возвращаться к ним нет необходимости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если в настоящей работе и не представлено убедительных аргумен­тов в пользу выдвинутой гипотезы, то только в связи с тем, что тщатель­ная разработка полноценной концепции о распределении риска между несостоятельности между кредиторами и контрагентами должника зай­мет длительное время. Тем не менее, есть шанс на то, что работа ока­жется полезной и для студента, и для практикующего юриста. В под­держку гипотезы скажем лишь, что сделки должника с неравноценным встречным предоставлением, сделки с предпочтением или сделки, со­вершенные во вред кредиторам не являться недействительными, а могут быть таковыми признаны судом. Следовательно, суд уполномочен отка­зать в удовлетворении заявления, когда отказа потребуют конкретные обстоятельства дела, невзирая на то, что основания к признанию сделки недействительной будут доказаны,

Использованная литература

Русская дореволюционная литература

1. Васьковский, Е. В Учебник гражданского процесса/ Е. В. Васьковский. - М.: Бр. Башмаковы, 1914. - X, 571 с.

2. Гэльмстен, А X. Учение о праве кредитора опровергать юридические акты, совершенные должником в его ущерб, в современной юридической литературе/

A. X. Гольмстен. - СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1893. - XIV, 235 с.

3. Нефедьев, E А Судопроизводство торговое. Конкурсный процесс : Из лек­ций заслуж. орд. проф. Моск, ун-та Е. А. Нефедьева / Е. А. Нефельев. - М. : О-во взаимопомощи студентов-юристов Моск, ун-та, 1908. - [4], 105 с.

Современные издания русских произведений

4. Васьковский, Е. В. Учебник гражданского процесса / Е. В. Васьковский ; под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. - М.: Зерцало, 2003. - 464 с. - (Русское юридиче­ское наследие).

Переводы сочинений иностранных авторов

5. Пляниоль М. Курс французского гражданского права. Часть первая. Теория об обязательствах : в 6 вып. / Марсель Пляниоль : пер. с фр. и предисл. В. Ю. Гарт­мана. - Петроков, 1911. - Вып. 1.-152 с.

Советская литература

6. Бабаев, В К. Презумпции в советском праве : учеб, пособие / В. К. Бабаев : М-во внутр. Дел СССР. Горьк. Высш. шк. ГВШ. - Горький : [б. и.], 1974. - 122 с.

7. Ойгензихт, В А Презумпции в советском гражданском праве / В. А. Ойген- зихт. - Душанбе: Ирфон, 1976. - 190 с.

8. Ойгензихт, В А Проблема риска в гражданском праве. Часть общая /

B. А. Ойгензихт. - Душанбе : Ирфон. 1972. - 224 с.

Современные монографии и учебные пособия

9. Дедов, Д И. Конфликт интересов / Д. И. Делов. - М. : Волтере Клувер, 2004. - 288 с.

10. Осокина, Г. Л Иск (теория и практика)/ Г. Л. Осокина. - M.: Городец, 2000. - 192 с.

1 !.Райлян, А. И. Иск/ А. И. Райлян// Гражданский процесс : в 2 т. : учебник для акад, бакалавриата / под ред. В. А. Баранова. - М. : Юрайт, 2015. - Т. 1, гл. 13. -

С. 229-240.

12. Сериков, Ю. А Презумпции в гражданском судопроизводстве / Ю. А. Сери­ков ; науч. ред. В. В. Ярков. - M.: Волтере Клувер, 2008. - 169, [1] с. - (Гражданский и арбитражный процесс: современный взгляд).

13. Телюкина, MВ. Основы конкурсного права/ М. В. Телюкина. - M. : Во­лтере Клувер, 2004. - LIIl, [1], 506 с. - (Библиотека профессионала / Рос. акад. наук. Ин-т государства и права).

14. Фурсов, Д А Рассмотрение и разрешение дел о банкротстве : учебное посо­бие / Д. А. Фурсов. - М.: Статут, 2009. - 234, [1] с.

Научные статьи

15. Аюрова, А А. Критерий осведомленности при оспаривании сделок с пред­почтением по законодательству о банкротстве / А. А. Аюрова // Журн. рос. права. - 2014.-№ 7.-С. 127-133.

16. Беляев, С. П Риск как категориальная форма правовой реальности/ С. П. Беляев // Философия права. - 2009. -№ 2. - С. 17-19.

17. Булаевский, Б. А. Классификация правовых презумпций / Б. А. Ьулаевский // Журн. рос. права. -2010. -№ 10. - С. 74-83.

1%. Давыдова, M В Понятие подозрительных сделок / М. В. Давыдов// Норма. Закон. Законодательство. Право : материалы XlV Bcepoc. науч.-практ. конф, моло­дых ученых (Пермь, 26-30 аир. 2012 г.). - Пермь, 2012. - С. 186-187.

19. Карелина, С. А. Подозрительные сделки в процессе несостоятельности (бан­кротства): правовые проблемы оспаривания / С. А. Карелина // Предприниматель­ское право. - 2012. - № 4. - С. 22-26.

20. Кондратьева, К. С. Порядок признания недействительными подозритель­ных сделок должника в процедурах банкротства // Вести. Перм, ун-та. - 2012. - № 4 (18).-С. 88-96.

21. Кузнецова, О. А. Презумпции в гражданском праве. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. - 349 с.

22. Лавров, М. В. Практика оспаривания подозрительных сделок должника/ М. В. Лавров // Закон. - 2011. - № 8. - С. 81-89.

22>.Литовцева, Ю. В Проблемы доказывания при оспаривании по общим осно­ваниям подозрительных сделок должника/ Ю. В. Литовцева// Закон.- 2011.- № 8. - С. 77-80.

24. Осокина, Г. Л К вопросу о понятии исковой давности / Г. Л. Осокина // Вести. Том. гос. ун-та. Сер. Право. - 2012. - № 3 (5). - С. 84—87.

25. Параскевова, Д. В. Основания, порядок и последствия признания недейст­вительными подозрительных сделок должника / Д. В. Параскевова // «Черные дыры» в рос. законодательстве. - 2010. -№ 2. - С. 196-199.

26. Плотников, В. А Соотношение категорий «вина» и «риск» в гражданском праве / В. А. Плотников // Вестник МГУ. - Сер. 11: Право. - 1993. - С. 67-72.

27. Суханов Е. А О понятии юридического лица и предприятия / Е. А. Су­ханов // Законодательство России в XXI веке : По материалам науч.-практ. конф., Москва. 17 октября 2000 г. - М. : Городец-издат, 2002. - С. 173-182.

28. Сысоева, О В Оспаривание сделок при банкротстве должника по законода­тельству США / О. В. Сысоева// Арбитраж, и гражд, процесс, - 2013.- №11.- С. 53-58.

29. Фокина, M А Юридические предположения в гражданских и арбитражных процессах / М. А. Фокина // Соврем, право. - 2009. -№ 6. - С. 71-80.

30. Фролов, И В. Управленческие функции судебных органов, их место в сис­теме государственного (административного) управления сферы финансового оздо­ровления, несостоятельности (банкротства) / И. В. Фролов // Вестн. Том. гос. ун-та. - 2009. -№ 324 (июль). - С. 253-256.

31. Чмутова, О. Г. Актуальные вопросы юридической ответственности, выте­кающие из подозрительных сделок и сделок должника, влекущих за собой оказание предпочтения / О. Г. Чмутова // Эволюция государственно-правовых систем совре­менности : материалы Bcepoc. науч.-практ. конф., (20 февраля 2010 г., г. Абакан). - Абакан, 2010.-С. 191-193.

Диссертационные исследования и авторефераты диссертаций

32. Авдеев, С. CБанкротство как способ ликвидации юридического лица : дис.... канд. юрид. наук : 12.00.03 / Авдеев Сергей Станиславович ; [ Место защиты: Kj бан. гос. аграр. ун-т]. - Краснодар, 2003. - 208 с.

33. Горячкина, Д А Управление рисками в российском гражданском праве : ав- тореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03 / Горячкина Дарья Александровна ; [Место защиты: Рос. гос. акад, интеллектуал, собственности]. - M., 2013. - 28 с.

ЗА. Ильичев, П А. Исковая давность. Проблемы теории и правоприменительной практики : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03 / Ильичев Петр Андреевич ; [Место за­щиты: Моск. юс. юрид. акад. им. О.Е. Кутафина]. - M., 2014.-171 с.

35. Kopaee, К Б. Правовое положение неплатежеспособного должника : дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03/ Кораев Константин Борисович ; [Место защиты: C- Петерб. гос. ун-т]. - СПб., 2014. - 299 с.

36. Свириденко, О. М. Концепция несостоятельности (банкротства) в Россий­ской Федерации : методология и реализация : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03 / Свириденко Олег Михайлович ; [Место защиты: Моск. гос. юрид. акад. им. О. Е. Кутафина]. - M.. 2010. - 53 с.

37. Соколова, H В. Недействительные сделки в процедурах несостоятельности (банкротства): автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03 / Соколова Наталья Вик­торовна ; [Место защиты: Волгогр. акад. МВД России. - Волгоград, 2006. - 26 с.

Пособия и справочники

38. Кондаков, 7/Я. Логический словарь-справочник/ Н. И. Кондаков ; АН СССР. Ин-т философии. - 2-е изд., испр. и доп. - М. : Наука, 1975. - 720 с.

39. Кондаков, H И. Логика : пособие для учителей / Н. И. Кондаков ; Ин-т фи­лософии АН СССР.- 2-е изд, - M.: Гос. учеб.-пед. изд-во М-ва просвещения РСФСР, 1954.-512 с.