§ 3.1. Совершенствование нормативного регулирования организации судебной власти

Исследование правового института, его сущности, роли и места, неизбежно приводит к выяснению причин его возникновения, прослеживанию исторических этапов развития, выявлению отличительных черт, в целях идентификации института из группы других однородных правовых институтов.

Поступательное совершенствование судебной власти и форм ее осуществления идут неразрывно с историческими этапами развития государства.

Обоснование направлений совершенствования нормативного регулирования организации судебной власти проведем с учетом предложенной правовой характеристики судебной системы и судоустройства, составляющих в совокупности сущностную характеристику судебной власти.

Анализ большинства изученных источников показывает, что судебная деятельность как правовая категория тесно взаимосвязана с судебной системой страны и с ее судоустройственными аспектами. В этой связи представляется, что правовая характеристика используемого законодателем определения

«судоустройство» может быть дана с учетом содержания такого понятия как «судебная система».

По Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации», предметом его регулирования являются:

судоустройство; принципы организации судебной системы и судопроизводства; основы статуса судей; основы органов судейского сообщества; основы организационного обеспечения судебной деятельности.

Возникает вопрос: что общего и что отличного по своему смысловому содержанию имеют «судебная система», «судоустройство» и «система органов судебной власти»?

На первый взгляд представляется, что содержание термина «судебная система» шире, чем категории «судоустройство», «система органов судебной власти» и более востребовано. Проведем сравнительно-правовой анализ данных категорий. Начнем с судоустройства.

Как и любое правовое явление, судоустройство представляет собой продукт исторического развития, имеющий свои национальные особенности.

В зарубежных странах исследователи, специализирующиеся по проблемам судоустройства, используют термин «организация правосудия», под которым понимают «...не только организацию деятельности суда, но и структуру судов, отбор судей, подготовку юристов, организацию юридической профессии, а также все элементы, от которых зависит качество судебной системы»^[123].

По нашему мнению, термин «организация правосудия» не может нести то содержание и глубину, которое вкладываем мы в понятие «судоустройства». Это более широкое понятие и охватывает структуру судебной системы (порядок создания судов, их составов); включает правовой статус судей; правовое регулирование организационного обеспечения судов; порядок, особые правила и условия их финансирования; организацию и деятельность органов судейского сообщества.

Для целей нашего исследования под судоустройством будем понимать организованную структуру судов, входящих в судебную систему государства, а также органов, способствующих их деятельности, а в отдельных случаях и иных судов, находящихся на территории государства.

Что касается правовой природы судебной системы, то отдельные авторы Н.А. Колоколов, С.Г. Павликов отмечают: «.что современная судебная система обладает некоторой долей автономности, ее степень зависит от сочетания управляемых и неуправляемых компонентов, ее составляющих. Таким образом, речь идет о своеобразном «запасе прочности» судебной системы, благодаря которому она готова, с одной стороны, с легкостью «переварить» неудачные шаги законодателя в виде «плохих» и «очень плохих» законов, с другой - не всегда в состоянии мгновенно отреагировать на положительные тенденции в общественной жизни. На автономность системы влияют факторы: человеческий (связан с численностью и уровнем подготовки судейского корпуса); материальнотехнический; правосознание лиц, принимающих процессуальные решения...»^[124].

Интересное мнение высказывает Р.С. Абдулин. Он считает, что «российская судебная система, по сравнению с дореформенной, имеет сложную внутреннюю структуру, элементы которой имеют разную способность влиять на сущностные признаки нынешней модели внутрисистемного управления в сфере судебной власти.

Как правовое явление, судебная система представляет собой продукт исторического развития, имеющий свои национальные особенности.

Следует добавить, и точку зрения отдельных авторов о том «что судебная система обладает определенной долей автономности, ее степень зависит от сочетания управляемых и неуправляемых компонентов, ее составляющих. Речь идет о своеобразном «запасе прочности» судебной системы, благодаря которому она готова, с одной стороны, с легкостью «переварить» неудачные шаги законодателя в виде «плохих» и «очень плохих» законов, с другой - не всегда в состоянии мгновенно отреагировать на положительные тенденции в общественной жизни. На автономность системы влияют факторы: человеческий (связан с численностью и уровнем подготовки судейского корпуса); материальнотехнический; правосознание лиц, принимающих процессуальные решения»^[126].

Судебная система России закреплена в Федеральном конституционном законе от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации».

Статус арбитражных судов, военных судов, судов общей юрисдикции, двух вышестоящих инстанций (Конституционного и Верховного судов) закреплен также в конституционных законах.

В настоящее время судебные подсистемы нашего государства совпадают только в одной точке - Верховном Суде РФ. Произошедший факт объединения двух судебных инстанций рассматривается как новый вектор развития судебной системы России, как новая система органов правосудия. Концепции единой системы, ее ключевые положения активно обсуждаются в научной юридической

130

литературе .

По мнению В.А. Терехина, нужны дальнейшие, более решительные шаги по обновлению судебной архитектуры в целом. Решая эту задачу, следует принципиально определиться с концепцией новой модели органов правосудия. Она должна быть научно обоснованной, опирающейся как на отечественные исторические традиции, так и передовой опыт организации и функционирования судебных систем зарубежных стран.

В.В. Ярков предлагает определить компетенцию судов по рассмотрению гражданских дел в соответствии с предлагаемым проектом такого кодекса^[129]. При этом вопрос объединения двух подсистем автором не рассматривается, действующие суды, по его мнению, должны осуществлять деятельность в такой же системе.

Выводы других авторов об отсутствии необходимости объединять суды общей юрисдикции и арбитражные суды в единую систему построены на том, что реформирование судебной системы в России в 90-е годы XX в. уже шло по пути образования самостоятельных специализированных судов. Конституционно - судебные органы с системой арбитражных судов роднит то, что они, как совокупности судебных органов, специализированные, и предмет их деятельности носит специфический характер в отличие от системы судов общей юрисдикции

В научных публикациях сторонников реформирования судебной системы мнения о будущей структуре судов диаметрально противоположны.

В одних случаях авторы предлагают совершенно новую единую систему судов нашего государства^[130].

Обосновывая свою точку зрения, сторонники единой системы судов предлагают отказаться от мировых судей, сосредоточив рассмотрение дел по первой инстанции в районных судах, для апелляции и кассации создав окружные суды.

Для облегчения доступа к правосудию необходимы межтерриториальные судебные присутствия для судов всех уровней.

В рамках системы должна присутствовать специализация конкретных судей или судебных составов, в том числе в апелляционных и кассационных окружных судах.

Сторонники реформирования судебной системы без осуществления мероприятий по объединению судов считают, что действующие системы (или подсистемы) судов общей юрисдикции и арбитражных судов, мировых судей в целом должны оставаться в существующем состоянии либо предлагаются незначительные нововведения по реорганизации судебных инстанций среднего звена^[131]. По общему мнению, специалистов, поддерживающих такую точку зрения, задача судебной реформы должна заключаться в кодификации судопроизводства в единый документ, в целях единого судебного порядка, независимо от вида суда, без изменения существующей судебной системы. В основном такой позиции придерживаются сторонники Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ, одобренной решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 08.12.2014.

В настоящее время в юридической литературе многими авторами указывается на необходимость принятия принципиальных решений по изменению подходов не только к совершенствованию судебной системы России в целом (например, к созданию двухуровневой судебной системы: системы федеральных судов и системы судов субъектов), но и в сфере правового статуса судьи (например, принятие федерального конституционного закона, регулирующего статус судьи, принятие федерального закона о социальной защите судей РФ)^[132].

В юридической науке в качестве приоритетного направления развития сферы организации судебной власти рассматривается вектор по принятию Судебного кодекса РФ^[133]. Такой нормативный акт предлагается принять в форме федерального конституционного закона. Кодификация ряда действующих федеральных конституционных и федеральных законов позволит системно отразить структуру судебной власти в общем и в организационном аспектах.

Поддерживая указанную точку зрения отметим следующие моменты.

Как мы знаем, исключительно федеральный законодатель вправе устанавливать принципы и нормы, определяющие структуру судебной системы государства, оптимизировать судоустройственные начала власти, закреплять и гарантировать правовой статус судьи.

Опыт объединения двух вышестоящих судебных инстанций последних лет показывает, что реформирование судебной системы проходит в целом успешно. Результаты судебной реформы выражаются в следующем:

1) единообразное толкование нормативных правовых актов;

2) единство судов;

3) единая координация деятельности всех судов;

4) экономичность, с финансовой точки зрения, работы всей объединенной системы;

5) единство методологического подхода.

Обобщение правоприменительной практики судов последнего десятилетия показывает, что существует необходимость в единообразном толковании органами судебной власти норм материального и процессуального права, присутствует необходимость в обеспечении равного доступа к правосудию, существует необходимость закрепления единства финансирования государством судебной системы.

Произошедшее в 2014 г. объединение двух высших судебных инстанций: Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ - явилось своевременным и имело позитивное значение. Анализируя влияние и значение указанного объединения высших судов, в целях использования полученного положительного опыта, диссертант считает целесообразным дальнешее объединение в единую систему всех судов общей юрисдикции и всех арбитражных судов. Такое объединение является позитивным с нескольких точек зрения: реформирование упростит судебную систему; позволит избежать противоречий и обеспечит единство толкования норм на уровне нижестоящих судов; обеспечит единство методологического руководства судами; разрешит вопрос экономии бюджетных средств; позволит использовать положительный опыт накопленный как нынешними судами общей юрисдикции, так и арбитражных судов, в том числе по организации судебного делопроизводства.

С учетом изложенной позиции и в целях совершенствования организации судебной власти диссертантом обосновывается предложение о целосообразности принятия нормативного правового акта, содержащего единые принципы и нормы по формированию и организации правовых основ объединенной судебной власти, по единообразному регулированию деятельности объединенной судебной системы, по правовому регулированию статуса судьи. С учетом высказанного предложения, изменению должно подвергнуться и процессуальное законодательство, регулирующее деятельность арбитражных судов и судов общей юрисдикции.

Систематизация законодательства необходима в целях его упорядочивания, классификации, придания ему стабильности, благодаря чему существенно облегчается реализация норм права^[134].

Нормы ныне действующего Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» являются полновесными и качественно проработанными, о чем говорит факт, что по состоянию на декабрь 2015 г. в него внесено всего 10 поправок. Таким образом, можно констатировать, что правовые нормы о судебной системе можно перенять в прежнем объеме в новый нормативный акт, в отличие от Закона от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», в который по состоянию на декабрь 2015 г. внесена пятьдесят одна поправка^[135].

Такой единый акт будет направлен на реализацию всех базовых конституционных положений о судебной власти, вытекающих из положений гл. 7 Конституции РФ.

Кроме этого, он объединит пять федеральных конституционных законов в единое целое, которые раскрывают судебную систему нашего государства: Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О

Конституционном Суде Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 № 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», а также включит положения Закона РФ от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации».

Помимо этого, документ включит положения подзаконных нормативных актов, детализирующих вопросы правоприменения норм о судебной деятельности, например, разъяснение Президиума Совета судей РФ 1997 г. по вопросам, возникающим в связи с применением федеральных законов «О статусе судей в Российской Федерации» и «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации», другие заключения и разъяснения, связанные с вопросами статуса российского судьи^[136].

Нормативный правовой акт будет регулировать, по существу, основы сосуществования общества и судебной власти; государства и судебной власти. Думается, что сегодня подобную задачу не решает и не призван решать ни один иной кодифицированный правовой акт российского законодательства. И как таковой в целях поддержания доверия к закону и действиям государства закон о судебной системе и статусе судей должен обеспечивать последовательность и непротиворечивость в регулировании общественных отношений, связанных с судебной деятельностью.

Предлагаемый нормативный акт должен стать единственным нормативным правовым актом, кодифицирующим (объединившим) все действующие на момент его принятия актуальные нормативные правовые акты в данной сфере общественных отношений и реформировавший мертворожденные нормы законодателя, не применяемые на практике либо утратившие свою целесообразность.

В юридической литературе под кодификацией понимается форма систематизации путем объединения нормативного материала в единый, логически цельный, внутренне согласованный акт с изменением его внутреннего содержания.

С учетом проведенного исследования мы приходим к выводу о необходимости кодификации имеющихся в разнообразных источниках норм о судебной власти, положений о судебной деятельности, правосудии и судоустройстве, в том числе процедурных судебно-правовых норм, регламентирующих деятельность судов.

Присоединимся к мнению Давида Р., Жоффре-Спинози К. о том, что «кодификация предполагает такое упорядочение законодательного материала, которое направлено на его переработку путем исключения повторений, противоречий, восполнения пробелов, преобразования характера и направленности. Тем самым в максимальной мере обеспечивается внутренняя согласованность, целостность, системность и полнота правового регулирования соответствующих общественных отношений. Кодекс, в романо-германской трактовке, не стремится к тому, чтобы решить все конкретные вопросы, встающие на практике. Его задача - дать достаточно общие, связанные в систему, легкодоступные для обозрения и понимания правила, на основе которых судьи и граждане, затратив минимальные усилия, могут определить, каким образом должны быть разрешены те или иные проблемы.. .»^[137].

В результате кодификации появляются укрупненные законодательные акты, регулирующие значительную область общественных отношений, которые ранее регулировались разрозненными нормативными актами.

В совокупности с вышеизложенными положениями считаем, что требуется принять единый нормативный правовой акт, содержащий единые нормы по единой системе судов, а также по правовому регулированию статуса судьи, по формированию и организации судебной деятельности.

Такое комплексное рассмотрение, выход за рамки отраслевого видения позволит нам найти ответы на существующие задачи в сфере судоустройства.

Рене Давид полагал, что «.было бы поверхностным и неправильным видеть в праве только лишь совокупность норм. Конечно, в определенную эпоху, в определенной стране право может принять именно такой вид. Однако право - это значительно более сложное явление, выступающее как система. У нее определенный понятийный фонд; она соединяет нормы в определенные группы; использует определенные способы создания и толкования норм; она связана с определенной концепцией социального строя, и от этой концепции зависит, как применяется и вообще функционирует право. Различия между правом разных стран значительно уменьшаются, если исходить не из содержания их конкретных норм, а из более постоянных элементов, используемых для создания, толкования, оценки норм. Сами нормы могут быть бесконечно разнообразными, но способы их выработки, систематизации, толкования показывают наличие некоторых типов, которых не так уж много.. .»^[138].

Научные исследования по вопросам организации судебной власти подходят к разрешению имеющихся проблем с общепроцессуальных позиций, в основу которых положена идея судебного права.

Рассмотрим подробнее имеющиеся концепции по судебному праву.

Правовая природа судебного права исследовалась отечественными правоведами на разных этапах становления государства и формирования судебной власти.

Теоретическую платформу по концепции судебного права составили труды отечественных правоведов XIX - начала XX вв. Е.В. Васьковского, И.В. Михайловского, Н.Н. Рогозина, В.А. Рязановского, И.Я. Фойницкого.

В трудах указанных авторов сделаны первые попытки рассмотреть судебное право в системе публичного права и обосновать существование судебного права как науки.

Например, по мнению И.Я. Фойницкого, между различными видами судопроизводства существует тесная связь: по строению, форме. Существенными элементами всех видов судопроизводства являются суд и стороны, а наличность этих органов порождает особые приемы процессуального исследования. Указанные общие элементы в совокупности составляют систему судебного права, что позволяет осуществлять судебную защиту^[139].

И.В. Михайловский высказывал идею о необходимости формирования особой науки, посвященной изучению органа государственной власти, осуществляющего судебные функции^[140]. Судебный процесс, по его мнению, всегда предполагает спор о праве. Итоговое решение суда касается применения права.

Во второй половине ХХ в. к сущности судебного права обратились ученые- юристы Н.Н. Полянский, М.С. Строгович, В.М. Савицкий, А.А. Мельников, А.П. Гуськова, Н.Г. Муратова, А.С. Пиголкин.

Н.Н. Полянский считал, что «...гражданский и уголовный процесс - самостоятельные дисциплины в пределах одной науки - процессуального права, входящей, в свою очередь, в состав науки судебного права. Успешная разработка общих для уголовного и гражданских процессов понятий, принципов и институтов требует совместных усилий для учитывания связующих звений. По мнению ученого, к судебному праву следует относить судоустройство, гражданский и уголовный процессы, криминалистику.»^[141].

Возвращение к доктрине о судебном праве произошло в январе 1944 г., когда в Институте права Академии наук СССР при участии юридического факультета Московского государственного университета обсуждался вопрос «О единстве судебного права и его соотношении с материальным правом» (докладчик М.С. Строгович). В итоге перевесила точка зрения сторонников судебного права.

Вышедшая в 1981 г. работа о конституционных основах правосудия в СССР содержала в своей основе перспективную идею судебного права. Ее авторы попытались обрисовать принципы правосудия как руководящие начала всякой судебной деятельности, независимо от различий в предмете и методе правового регулирования^[142].

Нельзя обойти вниманием коллективное научное исследование вышедшее в рассматриваемый период, в котором авторы обобщили накопленные к этому моменту точки зрения и проблемные аспекты судебного права и обосновали положение о том, что судебное право это сложная комплексная отрасль права, включающая судоустройство, уголовно-процессуальное и гражданскопроцессуальное право^[143].

В современной правовой науке концепция судебного права продолжает обсуждаться и оставаться актуальной, в том числе в свете проектов единого процессуального кодекса.

В комплексной работе, посвящённой теоретическим аспектам судебного права, Э.М. Мурадьян отмечает, что «судебное (или общепроцессуальное) право исторически появилось раньше процессуального отраслевого. Его основной российский источник - «Судебник»^[144]. По ее мнению, судебное право является суперотраслью, образуемой всеми процессуальными отраслями, оставляя при этом в стороне судоустройство.

Ю.М. Гайдидей считает, что «судебное право - это часть публичного права, включающая в себя общие положения процессуальных и материальных отраслей права, положения которых применимы в процессе отправления правосудия»^[145].

В ранее упомянутой работе А.П. Гуськовой и Н.Г. Муратовой присутствует точка зрения о том, что судебное право есть одна из составляющих публичного права, где основным и непременным субъектом которой является судебная

власть^[146].

Критерием объединения отраслей права, пишут авторы, выступает такой признак, как непосредственная деятельность суда, т.е. правосудие, которое осуществляется в порядке конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного процесса. Судебное право понимается авторами как основанный на праве судебный процесс. Образуемыми (составляющими) судебного права являются все процессуальные отрасли права, оставляя в стороне судоустройство, которое в определенной мере оказывает свое организационноправовое влияние, но составной частью этого права быть не может. Здесь авторы

монографии солидарны с позицией Э.М. Мурадьян, которая отождествляла судебное право с такими же составляющими, без судоустройственных положений.

Приводимая концепция судебного права направлена на создание как науки судебного права, так и судебного права как комплексной отрасли права на основе унификации тех положений, которые объединяют выше обозначенные ее характерные черты. При этом авторы считают, что не требуется принимать кодекс о судебном праве.

По их мнению «...существует необходимость в создании федерального конституционного закона «Основы правосудия», где были бы рассмотрены все вопросы взаимосвязи всех видов судопроизводств, принципиальные начала правосудия и судебного контроля, а также определена система всех судебных решений и механизм их исполнения. В этом законе необходимо выделить не только комплексное процессуальное право, но включить в него и те вопросы судоустройства, которые непосредственно относятся к судебному процессу.»^[147].

Иной точки зрения придерживается Т.А. Владыкина. По ее мнению, «судебное право - это комплексная отрасль законодательства, представляющая собой систему специальных нормативных правовых актов и отдельных разноотраслевых норм, регулирующих устройство судебной системы, ее организацию и функционирование на единых демократических принципах; правовой статус судей и органов судейского сообщества»^[148].

Системный уровень массива законодательства о реализации, организации судебной власти: содержит ли он нормы и институты самостоятельной отрасли права или это комплексный компонент системы законодательства? Отвечая на этот вопрос, Т.А. Владыкина делает вывод о том, «что судебное право - это не отрасль права, а классификационное подразделение в системе правовых наук (в виде систематизации научного материала) и в системе законодательства».

Интересную точку зрения высказывает Е.Н. Киминчижи. По мнению исследователя, судебное право - это комплексное нормативное образование,

требующее кодификации основ судебного законодательства. Для судебного права интересны только те положения процессуального права, которые развивают смысл судебного законодательства - об организации и функции судебной власти, т.к. процессуальная сторона судебного права возникает в тесной взаимосвязи с формами и методами проявления судебной власти: правосудием, конституционным контролем, контролем за законностью и обоснованностью арестов и задержания^[149]. Исследователь считает, что правовые отношения (предмет отрасли права) определяются путем перечисления составляющих их элементов, для чего требуется указать у данных отношений их общие свойства и характеристики, обусловливающие их интеграцию. По мнению исследователя, предметом судебного права являются общественные отношения, возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся в связи с практическим исполнением полномочий судебной власти. Объединение разрозненного нормативного материала о судебной власти в единое судебное право, регулирующее организационные и функциональные общественные отношения в сфере судебной власти приводят к выводу о необходимости создания базового закона - Судебного кодекса.

Обосновывая свою точку зрения, Е.Н. Киминчижи высказывает мнение о бесспорности отнесения судебного права к области публичных отраслей права, поскольку регулируемые им отношения не связаны с отношениями равноправных субъектов: судебные органы и судьи действуют строго по компетенции, а все другие обязаны строго исполнять волю суда. Исследователь приходит к выводу, что судебное право осуществляет организационно-структурную функцию посредством определения структуры и порядка деятельности судебных органов, распределяя компетенции между ними и органами иных ветвей власти.

С этой точкой зрения можно согласиться только отчасти. По мнению диссертанта, положения об организационно-структурной функции судебного права больше относятся к предмету судебной деятельности, поскольку такое содержание является юридической формой реализации судебной деятельности.

Таким образом, имеющиеся научные подходы рассматривают судебное право как науку, как отрасль права, как свод законодательства либо как правовую категорию.

Характеристику правового явления «судебное право» можно дать с позиции юридической природы принимаемых решений судебных инстанций.

Охарактеризуем содержание судебного права с учетом существующих в мире систем права: романо-германской и англосаксонской (общей).

Рассматривая влияние судебного права на общественные институты в любом государстве, следует отметить, что по числу сторонников превалирует точка зрения о главенствовании судов и их деятельности только в системе общего права, особенно в сфере правотворчества.

Тем не менее некоторые исследователи считают, что и в романо-германской системе существуют основные пути и формы влияния судов на право, но в каждой стране, поддерживающей эту систему, такая модель взаимосвязи и взаимодействия судов и права своя.

В общем виде научными исследователями выделены такие формы влияния романо-германской судебной системы, как судебный контроль и надзор, использование законодательной инициативы, нормотворческая судебно-правовая деятельность, влияние судов как составной части государственного механизма на право через связь с государственной бюрократией и другие неформальные каналы.

Выделяя форму воздействия судов на право и их правотворческую функцию, известный немецкий конституционалист К. Хессе отмечал в одной из своих работ, что правосудие «служит исключительно охране права, конкретизации и его дальнейшему развитию» и что оно «имеет много общего с законодательством, но политический оттенок законодательства здесь отсутствует». «Судебное право, - подчеркивал автор, - возникает не в процессе политического формирования воли, поэтому оно не может подменить право, возникшее в процессе демократического законодательства, и оно демократически лимитируется не в той же мере, что и право, определяемое парламентом»^[150].

Анализ аспекта темы относительно природы судебных актов и их нормативного существа показывает, что существуют разные точки зрения по этому вопросу.

Так, Д.Г. Попов считает, что Конституционный Суд как орган конституционного контроля не может создавать норм материального права, права в его позитивистском понимании. Фактическим и юридическим регулятором общественных отношений в конечном счете выступают не решения Конституционного Суда, а Конституция и нормативные акты, принятые законодателем, Президентом, Правительством, т.е. конституционно уполномоченными на это субъектами^[151].

Сетуя по поводу недостаточной правотворческой активности европейских судов, один из сторонников «высокоразвитого» судейского права в системе романо-германской правовой семьи М. Хесселинк между тем обращает внимание на определенные позитивные сдвиги в этом направлении: «...если в XIX в., после принятия в Европе кодифицированных актов, считалось, что основной задачей судов является применение норм, содержащихся в кодексах, а не создание в процессе правоприменения новых норм, то спустя столетие стало ясно на примере всех европейских стран, что такое резкое деление судебных функций «совершенно непригодно» в практическом плане и поэтому «весьма нежелательно .»^[152].

В странах романо-германской системы права нет специального закона или подзаконного акта, которые бы официально, формально-юридически определяли статус прецедента, его место и роль как фактического источника права, а также устанавливали его юридический вес, именуемый юридической силой.

Отсутствие специальных нормативных правовых актов, определяющих правовой статус прецедента в системе источников романо-германского права, вовсе не означает отсутствия в той или иной стране законодательства, формирующего правовые основы прецедента.

Анализ законодательных актов романо-германских стран, посвященных регулированию деятельности судебных органов и принимаемых ими решений, свидетельствует о том, что акты содержат положения о роли судебных прецедентов и значении (влиянии) судебного права. В Финляндии - это Закон о порядке деятельности Верховного Суда, в котором говорится о прецеденте. В Испании - это прежде всего сама Конституция, обязывающая «...все судебные органы, применяющие и интерпретирующие статутное законодательство, действовать строго в соответствии с конституционными принципами и актами толкования Конституции.», а также Закон о Конституционном суде Испании и некоторые другие законы. В Германии - это Закон о федеральном Конституционном Суде, а также законы о других высших федеральных судах^[153].

Относительно Российской Федерации следует отметить, что в настоящий момент нормативный правовой акт, который бы устанавливал правовой статус прецедента в системе источников права нашей страны отсутствует. Сегодня силу судебного прецедента неформально создают постановления пленумов Верховного Суда РФ и судебные акты Конституционного суда РФ, которые в своих решениях истолковывают тот или иной спорный вопрос.

Как справедливо отмечает Н.М. Чепурнова «едва ли следует отделять непроходимой стеной нормативно-законодательную систему от нормативносудебной, поскольку судебные решения приобретают функции прецедентов и в этом качестве включаются в механизм правового регулирования. Своеобразная «квинтэссенция» деятельности по руководству судебной практикой - это судебное толкование норм действующего права, само имеющее нормативный характер. Оно выражается в выработке обязательных правил применения и исполнения действующего законодательства, сформулированных в разъяснениях пленумов верховных судов»^[154].

Вопрос оставался в том, может ли высшая судебная инстанция самостоятельно давать толкование законов или же требуется направлять по этому поводу представления в законодательные органы.

В настоящий момент в Российской Федерации указанный аспект нашел отражение в законодательной инициативе Президента страны.

В Государственную Думу Российской Федерации Президентом РФ внесен законопроект, буквальное толкование которого позволяет сделать вывод о первых шагах законодательного закрепления силы судебного прецедента, путем принятия Конституционным Судом Российской Федерации актов, имеющих статус нормативного правового акта.

Как указывается в пояснительной записке «законопроект разработан в целях установления дополнительных гарантий надлежащего исполнения решений Конституционного Суда Российской Федерации. Законопроектом предлагается новый вид постановления, принимаемого Конституционным Судом Российской Федерации по итогам рассмотрения дела о проверке конституционности нормативного акта органа государственной власти или договора между органами государственной власти, - постановление о признании нормативного акта или договора либо отдельных их положений соответствующими Конституции Российской Федерации в истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации. В случае принятия такого постановления при применении соответствующего нормативного акта или договора исключается любое иное их истолкование, а на последствия принятия такого постановления распространяются положения Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» и иных федеральных законов, установленные для случаев признания нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской

Федерации. Корреспондирующее регулирование предлагается установить в отношении итоговых решений по жалобам на нарушение законом конституционных прав и свобод граждан. Законопроект предусматривает также прямое закрепление принципа недопустимости применения нормативного акта или отдельных его положений в истолковании, расходящемся с истолкованием, данным Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении. Предлагаемые изменения направлены на обеспечение обязательного учета правоприменительными органами позиций Конституционного Суда Российской Федерации, что в рамках действующей правовой системы является необходимым элементом поддержания режима законности и правопорядка.. .»^[155].

В настоящее время законопроект принят, и Федеральный конституционный закон вступил в силу.

Таким образом, в Российской Федерации законодательная инициатива Президента РФ явилась первым шагом по законодательному признанию прецедентного права в России.

Исследование научной юридической литературы, сравнительно-правовой анализ процессуального законодательства, в том числе законодательства об организации судов, анализ судебной практики позволяют диссертанту сделать вывод о том, что на сегодняшний день в России настоятельно назрела необходимость в выработке ряда определенных принципов, которые бы стали базовой платформой для формирования в современной России новой отрасли права - судебного права, как совокупности норм и правил, в том числе процессуальных, регулирующих деятельность суда в процессе отправления правосудия. Такой подход существовал в России еще в XIX- начале ХХ вв. и обосновывался И.Я. Фойницким, И.В. Михайловским, Н.Н. Полянским и др.

В конце ХХ в. в российской юридической науке произошло возвращение к обсуждению судебного права. Наиболее известные труды по теме М.С. Строговича, А.С. Пиголкина.

Имеющийся в настоящее время в России институт организации судебной власти имеет свои недостатки. Следовательно, существует дальнейшая необходимость исследования вопросов организации судебной власти Российской Федерации. Представляется, что повышение степени защищённости, нормативного закрепления основных принципов организации судебной власти позволит достигнуть ожидаемого качества отправления правосудия.