§ 2. Вооруженные конфликты немеждународного характера

Данные статистических исследований Стокгольмского международного института изучения проблем мира — SIPRI наглядно подтверждают общую тенденцию увеличения числа вооруженных конфликтов немеждународного характера по сравнению с международными вооруженными конфликтами.

Понятие вооруженного конфликта, не носящего международный харак- тер, ввели в международно-правовой оборот Женевские конвенции 1949 года.

¹ Stockholm International Peace Research Institute.

² См.: Chapter 3: Major armed conflicts // SIPRI Yearbook 2004: Armaments, Disarmament and International Security. - Oxford: Oxford University Press, 2004.

³ См.: Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право. Диссертация на соискание ученой степе ни доктора юридических наук. — М., 1999. — С. 147-148.

48

Впервые под защиту были поставлены те категории комбатантов и гражданско го населения, которые ранее не имели такой защиты¹. В настоящее время поня тие «немеждународный вооруженный конфликт», а также критерии, характери- ♦' зующие его, закреплены в Дополнительном Протоколе II 1977 года к Женев-

ским конвенциям 1949 года . Согласно ст. 1 Протокола, под немеждународным вооруженным конфликтом понимаются все не подпадающие под действие ст. 1 Дополнительного протокола I 1977 года вооруженные конфликты, происходя щие на территории какого-либо государства, «между его вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь ^ под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью

его территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять положения Протокола II».

Из данного определения вытекают следующие критерии, характеризующие немеждународный вооруженный конфликт:

- субъектный состав, принимающий участие в конфликте. В случае неме ждународного вооруженного конфликта государство представляет лишь одну сторону конфликта, в отличие от конфликта международного характера, где суверенные государства — обе стороны вооруженного противостояния;

- наличие враждебных организованных действий между противоборст вующими сторонами. Этот критерий основан на положениях ст. 3 Женевских конвенций 1949 года. Его признаком являются, прежде всего, политические це ли противоборствующих сил;

- применение оружия.

- коллективный характер выступлений. Любые анархистские, бандитские выступления против правительства, случаи нарушения внутреннего порядка, действия, влекущие возникновение обстановки внутренней напряженности, та-

к* кие как беспорядки, не могут быть отнесены к категории немеждународного

вооруженного конфликта. Это подтверждает и п. 2 ст. 1 Дополнительного Про-

¹ Речь идет об участниках гражданских войн.

² См.: Chapter 3: International and non-international armed conflict. Defining a non-international conflict // The contemporary law of armed conflict. — 2nd edition, Manchester University Press, 2000. — P. 65-67.

49

токола II к Женевским конвенциям 1949 года: «Настоящий Протокол не приме няется к случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности, таким, как беспорядки, отдельные и спорадические *' акты насилия и иные акты аналогичного характера, поскольку таковые не яв-

ляются вооруженными конфликтами»;

- минимум организации. Это особенно относится к повстанцам, которые должны иметь власть, ответственную за поведение повстанческих сил. Воз никшая власть должна быть признанной повстанцами и эффективно действо вать на определенной территории государства. Если повстанцы еще не созда-

. ли своих вооруженных сил, то сражающиеся на их стороне лица должны быть

организованы;

- определенная продолжительность конфликта. Отдельные выступления малоорганизованной группы не могут квалифицироваться как вооруженный конфликт. Кроме того, конфликт должен быть непрерывным;

- контроль над частью территории государства. Это один из определяю щих критериев. Повстанцы должны не только обладать частью территории со- ответствующего государства, но и осуществлять над ней контроль, который по зволял бы им организовывать и вести военные действия.

Все вышеперечисленные критерии, характерные для вооруженного кон фликта немеждународного характера, отличают его от внутренней напряженно сти и беспорядков на территории государства. Внутренние беспорядки, прежде всего, сравнительно плохо организованы, не имеют жесткой иерархической структуры и носят периодический характер, поэтому их следует отличать от вооруженных конфликтов немеждународного характера. Хотя на практике су ществует определенная сложность международно-правового регулирования такого рода явлений, так как границу перерастания внутренних беспорядков в хорошо организованную вооруженную борьбу определить, в значительной степени, трудно. Ссылаясь на это, многие государства, в большинстве случаев, {•■ руководствуются скорее национальным законодательством, чем нормами ме-

ждународного права.

Говоря об отличии немеждународного вооруженного конфликта от международного, необходимо указать, что запрещение применения силы в соот-

50

ветствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН распространяется, прежде всего, на международные вооруженные конфликты.

В современной системе норм права, применяемой в ситуации внутренних •' конфликтов большинство исследователей выделяют несколько групп. Так,

Эрик Давид выделяет четыре группы норм, специально предназначенных для немеждународных вооруженных конфликтов¹:

- статья 3 общая для всех четырех Женевских конвенций 1949 года;

- статья 19 Гаагской конвенции 1954 года о культурных ценностях;

- Дополнительный протокол II от 1977 года к Женевским конвенциям _ф 1949 года;

- Протокол II к Конвенции 1980 года (с поправками и дополнениями, вне сенными в 1996 году).

Данную систему норм необходимо дополнить. Связано это как с внесением поправок в уже существующие международные соглашения, так и с принятием новых договоров международного гуманитарного права, применяемых в период немеждународных вооруженных конфликтов. Прежде всего, необходи-мо отметить Протокол II от 26 марта 1999 года к Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, Конвенцию 1997 года о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении и Конвенцию 1980 года с поправками от 21 декабря 2001 года.

До принятия Дополнительного протокола II 1977 года ведение военных действий во время вооруженных конфликтов немеждународного характера и защита их жертв регулировались лишь ст. 19 Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и ст. 3 общей I* для Женевских конвенций 1949 года. Кроме них не существовало других дого-

ворных норм международного гуманитарного права, которые бы специально

¹ Давид Э. Указ. соч. — С. 95. См. также: Chapter 19: The law and non-international conflicts // The contemporary law of armed conflict. — 2nd edition, Manchester University Press, 2000. — P. 317-335.

51

регламентировали немеждународные вооруженные конфликты. Сфера их при менения ограничивалась преимущественно вооруженными конфликтами меж дународного характера, поскольку в таких документах провозглашалось, что •' они применяются в случае «войны или всякого другого вооруженного конфлик-

та, который может возникнуть между двумя или несколькими Высокими Дого варивающимися Сторонами, даже если состояние войны не было признано од ной или несколькими из них» . Это стало причиной целого ряда коллизий, по ложивших начало практически ничем не регулируемых взаимоотношений про тивоборствующих в немеждународном конфликте сторон, исключая внутрен- ^ нее законодательство той страны, в которой соответствующие действия имели

место. Конфликтующие стороны могли рассчитывать лишь на применение нескольких резолюций Генеральной Ассамблеи ООН — резолюции 2444 (XXIII) от 19 декабря 1968 года; 2675 (XXV), 2676 (XXV), 2677 (XXV) от 9 декабря 1970 года, касающихся уважения прав человека во время вооруженного конфликта немеждународного характера, сфера действий которых не ограничивалась международными вооруженными конфликтами.

«а) право сторон в вооруженном конфликте выбирать средства причинения ущерба неприятелю не является неограниченным;

в) запрещены нападения на гражданское население как таковое;

'*' с) следует в любое время проводить различие между лицами, принимаю-

щими участие в военных действиях, и гражданскими лицами, чтобы, насколько возможно, оградить последних от причинения ущерба«².

Резолюция 2677 (XXV) от 9 декабря 1970 года еще более конкретно требует, чтобы «все стороны в любом вооруженном конфликте соблюдали нормы, сформулированные в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг., Женевском прото-

' Статья 19 Конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае в вооруженного конфликта и статья 2 общая для Женевских конвенций 1949 года.

² Jakovljevic В. Rules of Combat, Limitation rationale personae: Protection of Wounded, Sick and Medical Personal in Non International Armed Conflicts // Yearbook of the International Institute of Humanitarian Law, 1989. — P. 186. См. также: Саунина Е.В. Сфера действия правовых ограничений при ведении боевых действий немеждународного характера // Московский журнал международного права. — 1999. —№3. — С. 154.

52

коле 1925 г., Женевских конвенциях 1949 г.". Данное положение не раз подвергалось критике. Эрик Давид по этому поводу отмечает, что «можно усомниться в реальной значимости резолюции¹, которая при помощи одного слова (в дан-

«" ном случае — любой вооруженный конфликт) изменяет всю существующую

на тот момент правовую систему, основанную на Женевских конвенциях и других договорах по праву вооруженных конфликтов«². Действительно, на момент принятия данной резолюции сложившаяся система международных отношений во многом не соответствовала принципу, провозглашенному в резолюции, что нашло подтверждение в событиях во Вьетнаме, Намибии, Южной Африке и Палестине. Хотя многие эксперты настаивали на международном харак-тере вышеприведенных конфликтов, подобная точка зрения не стала нормой. Таким образом, резолюция ГА ООН 2677 (XXV) от 9 декабря 1970 года является скорее пожеланием распространить на немеждународные вооруженные конфликты в целом право вооруженных конфликтов³, чем констатацией применения последнего к этим конфликтам. Данное пожелание в настоящее время начало осуществляться в связи с интернационализацией вооруженных конфликтов немеждународного характера, а также с принятием Дополнительного протокола II 1977 г., дающего представление о расширении сферы применения права вооруженных конфликтов.

Необходимо отметить, что в сравнении с позднее принятым Дополнительным протоколом II 1977 года, понятие «вооруженного конфликта, не носящего международного характера и возникающего на территории одной из

'*' Высоких Договаривающихся Сторон» толкуется ст. 3 Женевских конвенций

1949 года значительно шире. Дипломатическая конференция 1949 года, в конечном счете, отказалась от попыток дать подробное определение, поскольку это было чревато сужением соответствующего понятия, результатом которого мог стать отказ законного правительства применять данную статью. На тот момент такое решение было вполне оправданным, так как ситуации немежду-

& народных вооруженных конфликтов, на которые ссылались государства, соот-

¹ Имеется в виду резолюция ГА ООН 2677 (XXV) от 9 декабря 1970 г,

² Давид Э. Указ. соч. — С. 307.

³ Не вдаваясь в подробности дискуссии о наименовании отрасли права, регулирующей поведение воюющих сторон в период вооруженного конфликта, отметим, что в настоящем исследовании автором используются по нятия «международное гуманитарное право» и «право вооруженных конфликтов» как равнозначные.

53

ветствовали гражданским войнам в том виде, в каком они рассматривались в 1900 году Институтом международного права: повстанцы удерживают часть территории государства, осуществляют на ней суверенные права и воюют по-

•' средством организованной армии с соблюдением законов войны. Случаи «на-

рушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности, таким, как беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные акты аналогичного характера», которые согласно ст. 1 Дополнительного протокола II 1977 года «не являются вооруженными конфликтами», Дипломатической конференцией 1949 года не были определены. Попытки определения понятия — вооруженный конфликт немеждународного характера — и соотнесения его со ст. 3 Женевских конвенций 1949 года предпринимались на специально созванных комиссиях экспертов в 1955, 1962, 1969 годах. По мнению комиссии 1962 года, «существование вооруженного конфликта по смыслу статьи 3 не может оспариваться, если враждебные действия, направленные против законного правительства, носят коллективный характер и отличаются минимумом организованности. В этом плане следует принимать в расчет, но не обя-зательно в совокупности, такие факторы, как длительность конфликта, численность повстанческих групп и их командный состав, их дислокация или их операции на части территории, степень отсутствия безопасности, наличие жертв, средства, введенные в действие законным правительством для восстановления порядка, и т.д.«¹. Другие эксперты, собранные МККК в 1969 году, одобрили эти критерии, но сочли необходимым подчеркнуть, что толкование

'** их не должно быть слишком строгим².

Таким образом, между 1949 и 1969 годами можно проследить определенную преемственность в установлении критериев немеждународного вооруженного конфликта. С одной стороны, находящиеся в конфликте субъекты должны обладать минимумом организованности, соответствовать определению «сторон» и иметь вооруженные силы. С другой стороны, их конфликтные отноше-

& ния должны достичь уровня открытых и коллективных военных действий. Тео-

ретически данные критерии должны позволить отличить разновидности воору-

¹ Доклад комиссии экспертов, посвященный жертвам вооруженных конфликтов//RICR. — 1963. — С. 78-79.

² См.: Forsythe D. Legal Management of Internal War: the 1977 Protocol on Non-International Armed Conflicts // American Journal of international Law, 1978. — P. 275-276.

54

женной борьбы, подпадающие под действие ст. 3, от любой другой ситуации. Их сочетание является необходимым минимумом для того, чтобы то или иное вооруженное противостояние вошло в сферу действия ст. 3. Практика показы- •' вает, что ситуации, в которых правительства и повстанческие силы признавали

применимость ст. 3 в конфликте, в более чем достаточной степени соответствовали соответствующим критериям: Гватемала (1954 г.), Ливан (1958 г.), Куба (1958 г.), Йемен (1962 г.), Доминиканская Республика (1965 г.), Нигерия — Би-афра (1969 — 1970 гг.), Восточный Тимор (1975 г.), Филиппины (1991 г.).

Следовательно, вооруженный конфликт немеждународного характера в ст. 3 Женевских конвенций 1949 года рассматривается шире, чем в Дополни-тельном протоколе II 1977 года, так как он может соответствовать вооруженному конфликту без контроля территории, лишь бы друг другу противостояли организованные вооруженные силы, а военные действия носили открытый и коллективный характер¹. Наглядным примером такого понимания сущности немеждународного вооруженного конфликта являются отдельные фазы курдского конфликта в Турции и Иране. Вооруженные конфликты в Никарагуа, Ли-ване, Афганистане, Анголе остаются ещё спорными вопросами в их квалификации согласно статье III Женевских конвенций 1949 года, так как иностранное вмешательство ставит под сомнение их немеждународный характер.

Как уже отмечалось ранее, ст. 3 Женевских конвенций 1949 года вплоть до 1977 года играла основную роль в регламентации защиты гражданского на селения в условиях внутреннего вооруженного конфликта. Согласно этой ста- '*' тье, лица, которые «непосредственно не принимают участия в военных дейст-

виях, включая тех лиц из состава вооруженных сил, которые сложили оружие, а также тех, которые перестали принимать участие в военных действиях вследст вие болезни, ранения, задержания или по любой другой причине» должны при всех обстоятельствах «без всякой дискриминации по причинам расы, цвета кожи, религии или веры, пола, происхождения или могущественного положе- V ния или любых других аналогичных критериев» пользоваться гуманным обра-

щением. С этой целью при любых обстоятельствах запрещается:

— посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частно-

¹ На это указывает, прежде всего, отсутствие оговорки о внутренних беспорядках.

55

сти, всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания (статья 3, п. а);

- взятие заложников (статья 3, п. б);

•^v — посягательство на человеческое достоинство, в частности, оскорбитель-

ное и унижающее обращение (статья 3, п. с);

— осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных цивилизованными нациями необходимыми (статья 3, п. д).

Кроме того, п. 2 ст. 3 указывает на возможное применение остальных положений этой Конвенции между сторонами, находящимися в конфликте, «путем специальных соглашений». Эффективность этого положения сомнительна, так как в реальных условиях между противоборствующими сторонами возникают существенные трудности в квалификации конфликта носящего немеждународный характер, не говоря уже о расширении числа норм права вооруженных конфликтов, применяемых в подобных ситуациях, которые участники конфликта пытаются свести к минимуму.

Согласно ст. 3 всех четырех Женевских конвенций 1949 г., «каждая из находящихся в конфликте сторон» будет обязана применять как минимум предусмотренные в этой статье положения. Но совершенно очевидно, что во внутреннем вооруженном конфликте лишь одна из сторон, а именно официальное правительство, является участником Женевских конвенций 1949 года. Другая

'*' или другие стороны, ведущие вооруженную борьбу с правительством, такими

участниками не являются. И, тем не менее, ст. 3 Женевских конвенций 1949 г., совместно с резолюцией ООН № 2444 от 19 декабря 1968 года обязывают все участвующие в конфликте стороны применять нормы этих Конвенций.

Одним из актуальных вопросов, возникающих при толковании текста ст. 3 Женевских конвенций 1949 г., является вопрос о влиянии вмешательства

& третьей стороны на юридическую природу внутреннего вооруженного кон-

фликта. Исторический опыт свидетельствует о том, что вооруженное вмешательство третьей стороны часто является фактом, провоцирующим конфликт. Без него внутренний вооруженный конфликт либо вообще не возник бы, либо,

56

возникнув, мог в самое короткое время закончиться. На практике представляет особый интерес переход вооруженного конфликта немеждународного характера в международный вооруженный конфликт, когда имеет место вмешательст-

•" во одного или нескольких иностранных государств. Хотя данный вопрос не был

предметом кодификации в международном праве, определенный ответ можно дать исходя из существующей практики, норм права, резолюций, доктрин. Прежде всего, необходимо установить сам факт вмешательства третьей стороны, который, согласно резолюции ООН № 3314 (XXIX) от 14 декабря 1974 года, представляет акт государства, группы государств или международной организации. Если в случае, когда третья сторона напрямую оказывает военное содействие — направляет войска для действий в интересах одной из сторон (правительственные или антиправительственные войска) — конфликтное отношение между стороной, вмешивающейся в конфликт и стороной, против которой направлено вмешательство, носит международный характер. Вооруженные силы, участвующие в конфликте, принадлежат разным государствам, а то, что вмешивающееся третье государство или группа государств не признает в противнике представителя государства, где происходит вмешательство, не имеет никакого значения. В резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН не проводится различия в случае гражданской войны между вмешательством в пользу сил, представляющими правительство или части населения. По определению, и правительство, и население являются составными частями государства, которые пользуются равным правом его представлять. Следовательно, третья

'*' сторона, вмешивающаяся в конфликт на стороне правительства против пов-

станцев, противостоит другому государству и конфликт, безусловно, носит международный характер. Однако, остается открытым вопрос об определении финансовой, экономической помощи: поставка оружия, военного снаряжения, сырья, продовольствия, медикаментов, предоставлением третьей стороной военных советников, технических экспертов, как вмешательство во внутренние

дела государства. Статья 3 резолюции Института международного права «О

принципе невмешательства в гражданские войны» от 14 августа 1975 года определяет факт оказания одной из конфликтующих сторон технической и экономической помощи, способной оказать существенное влияние на исход граждан-

57

ской войны, как незаконное вмешательство. Хотя, в сложившейся международной обстановке, трудно представить вооруженное противостояние без оказания содействия извне. Термин «существенное влияние» обладает, на наш взгляд,

•' значительным субъективизмом, что представляет определенную трудность в

определении степени вмешательства третьей стороны во внутренние дела государства. Э. Давид по этому поводу отмечает, что «было бы чрезмерным считать, при нынешнем состоянии международной практики, что невооруженное вмешательство в немеждународный вооруженный конфликт интернационализирует последний, даже если подобное решение было бы предпочтительней, так как в юридическом плане оно способно обеспечить более эффективную защиту жертв конфликта«¹. Отсюда можно сделать вывод, что только прямое применение вооруженной силы одного государства против другого может быть квалифицировано как международный вооруженный конфликт и повлечь за собой применение права вооруженных конфликтов. История международных отношений знает немало примеров внешней вооруженной интервенции, яркими примерами которой являются вооруженные конфликты во Вьетнаме и Югосла-вии. Югославский конфликт показал, что иностранная интервенция может, вопреки ожиданиям, привести не к разрядке ситуации в регионе, а к дальнейшей его эскалации. Это подтвердили события происходившие как при распаде Югославии, так и в автономном крае Косово в 1999 году.

При всем своем значении, ст. 3 Женевских конвенций 1949 года содержит ряд недостатков. Наиболее существенные из них следующие:

*' — отсутствуют нормы, касающиеся защиты гражданских объектов, кото-

рые неразрывно связаны с правовой защитой гражданского населения;

- отсутствие прямого указания на гражданское население как объект пре доставляемой защиты и запрещения производить на него нападения, в том числе в порядке репрессалий;

- отсутствуют нормы, запрещающие применение средств и методов вой- ♦> ны, которые могут неизбирательно поражать комбатантов и гражданское насе ление, военные и гражданские объекты;

- отсутствуют нормы, определяющие положение, которое должны зани-

¹ Давид Э. Указ. Соч. — С. 119.

58

мать в конфликте знак Красного Креста, национальные общества Красного Креста, госпитали, военный, гражданский и медицинский персонал.

Отмеченные пробелы статьи 3 в определенной степени были восполнены с принятием и вступлением в силу Дополнительного протокола II в 1977 году, являющимся на сегодняшний день одним из основных документов, регулирующим отношения сторон в период немеждународного вооруженного конфликта.

Большое значение для теории международного права имеет преамбула Дополнительного протокола П. В четвертом абзаце преамбулы напоминается, что в случаях, не предусмотренных действующими правовыми нормами, человеческая личность всегда остается под защитой принципов гуманности и требований общественного сознания. Данное положение есть ни что иное, как известная «оговорка Мартенса», которая содержится также в п. 2 ст. 1 Дополнительного протокола I. Однако, формулировка рассматриваемого здесь абзаца короче, и в ней учитывается специфический характер немеждународного вооруженного конфликта.

По сравнению с Женевскими конвенциями 1949 года Дополнительный протокол II более четко формулирует положения о «Державе-покровительнице», каковой может выступить как суверенное государство, так и международная организация, но при непременном условии — согласии обеих воюющих сторон. Также в нем содержатся ранее не имевшиеся в международном праве нормы, касающиеся защиты раненых и больных. Они регулируют положение как военного, так и гражданского медицинского персонала. Действие протокола распространяется как на раненых и больных из числа вооруженных сил, так и на раненых и больных, являющихся гражданскими лицами.

Дополнительный протокол II 1977 г. стал первым договорным документом, полностью посвященным немеждународным вооруженным конфликтам, посредством которого мировое сообщество получило столь необходимый инструментарий для регулирования подобного рода явлений. Он, прежде всего, придал вес рассмотренным выше минимальным принципам права, применяемым в случае вооруженного конфликта немеждународного характера. Притом, необходимо отметить, что принятый на Дипломатической конференции в 1977

59

году текст документа был существенно сокращен по отношению к первоначальному его проекту, разработанного МККК в 1973 году для Дипломатической конференции. Из 39 статей, предполагавшихся включить в текст докумен-

* та, осталось лишь 18 статей (не считая заключительных положений). Это стало

возможным благодаря достаточно жесткой и неуступчивой политике стран «третьего мира», усмотревших в первоначальном тексте документа ограничение своей государственной власти, угрозу суверенности государству и благоприятствование мятежникам и повстанцам. Именно поэтому все статьи и фрагменты статей, которые могли быть истолкованы подобным образом, были сняты или значительно упрощены. Так, острые дискуссии были вызваны вопросом об определении «стороны в конфликте» и обозначения ее статуса. Многие известные исследователи права вооруженных конфликтов считают, что такое упрощение текста оказало негативное воздействие на документ в целом. Они указывают, что насколько группа стран «третьего мира» выступала поборницей гуманитаризма во время принятия Дополнительного протокола I, настолько же она заняла ограничительную и реакционную позицию при работе над Дополнительным протоколом II . Ещё одним существенным поводом для разногласий между участниками Дипломатической конференции 1977 года стал вопрос о применении Протокола П. Многие государства энергично поддержали тезис, согласно которому именно государству, на территории которого происходит конфликт, принадлежит право определять, подпадает последний или нет под действие Дополнительного протокола II. Обратное, по их мнению, было бы ни-

*' чем иным, как вмешательством во внутренние дела государства, где вооружен-

ный конфликт имеет место. Предлагать оставить квалификацию природы конфликта на усмотрение государства было равнозначно стремлению восстановить институт признания состояния войны. Однако данное предложение было отклонено большинством государств. Это, несомненно, позитивный момент, так как вступление Протокола II в силу зависит исключительно от реализации ус-

♦> ловий, включенных в статью 1 данного протокола, а не от квалификации воо-

руженного конфликта правительством. Но, тем не менее, сам документ являет-

¹ См.: Abi-Saab G. The 1977 Additional Protocols and General International Law: Some Preliminary Reflexitions. Humanitarian Law of Armed Conflict Challenges Ahead. Essays in Honour of F. Kalshoven. — Dordrecht: Martinus Ni-jhoff Publishers, 1991. — P. 115-126.

60

ся существенным шагом на пути к гуманизации сферы вооруженной борьбы и регулирует более эффективно, чем когда-либо, отношения противоборствующих сторон в случае немеждународного вооруженного конфликта.

•>■ Необходимо подчеркнуть, что из сферы применения Протокола II (ст. 1),

исключаются случаи военных столкновений, происходящих на территории ка кого-либо государства между двумя или несколькими организованными воору женными группами без участия правительственных вооруженных сил . Это может иметь место, когда законное правительство перестает существовать или не располагает достаточными силами, чтобы вмешаться в такую ситуацию. Как ^ показывает практика, подобные вооруженные инциденты могут достигнуть

большого масштаба и протекать с высокой интенсивностью. Трудно не согласиться с мнением В.В. Алешина, который пишет: «Как показывает недавняя история Ливана, подобный случай далеко не гипотетический«². Тем не менее, отдельные авторы не исключают возможность применения Протокола II к столкновениям между организованными вооруженными неправительственными группировками. Э. Давид, к примеру, выделяет несколько условий для применения положений Протокола II: 1) если одна из вооруженных группировок утверждает, что она представляет государство; 2) если эти группы отвечают также другим условиям ст. 1 Протокола II³. Данная концепция, на наш взгляд, может иметь практическое применение, поскольку в ситуации неспособности законного правительства контролировать всю территорию государства, у каждой из организованных вооруженных неправительственных групп есть основания

*' утверждать, что она представляет Высокую Договаривающуюся Сторону.

В отношении ведения военных действий Дополнительный протокол II содержит нормы, которые обязывают воюющих соблюдать следующие виды ограничений: ratione personae, ratione materiae u ratione conditionis.

а) ограничения ratione personae запрещают подвергать нападению:

— гражданское население и отдельных гражданских лиц, за исключением

»* случаев, когда они принимают непосредственное участие в военных действиях

' Первоначальный проект Протокола II, предложенный МККК, предусматривал столкновения между организованными вооруженными группами без участия правительственных сил. Однако, принятый текст Протокола II, данную ситуацию не рассматривает.

² Алешин В.В. Правовое регулирование вооруженного конфликта немеждународного характера // Международ ный журнал международного права. — 1998. — №2. — С. 136.

³ См.: Давид Э. Указ. соч. — С. 99.

61

(Дополнительный протокол II, статья 13);

- раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение (там же, статья 7);

* - медицинский и духовный персонал (там же, статья 9);

б) ограничения ratione materiae заключаются в запрещении нападений на:

- медицинские формирования, санитарно-транспортные средства, за ис ключением случаев их использования для совершения враждебных действий (там же, статья 11);

- объекты, необходимые для выживания гражданского населения (там же, статья 14);

- сооружения и установки, содержащие опасные силы, а именно плотины, дамбы и атомные электростанции, если такое нападение может вызвать высво бождение опасных сил и последующие тяжелые потери среди гражданского на селения (там же, статья 15);

- культурные ценности и места отправления культа (там же, статья 16, и Гаагская конвенция 1954 года, статья 19).

в) ограничения ratione conditionis заключаются в запрещении:

- незаконно использовать эмблемы Красного Креста и Красного Полуме сяца (Дополнительный протокол II, статья 12);

- заниматься грабежом (там же, статья 4, пункт 2ж);

- совершать террористические акты (там же, статья 4д);

- отдавать приказ никого не оставлять в живых (там же, пункт 1); » — применять коллективные наказания (там же, статья 26);

- брать заложников (там же, статья 2в);

- надругательства над человеческим достоинством (там же, статья 2д);

- рабство и работорговля во всех их формах (там же, статья 2е);

- угрозы совершить любое из вышеуказанных действий (там же, статья 2з);

•1 - вербовать детей, не достигших пятнадцатилетнего возраста, в воору-

женные силы или группы и разрешать им принимать участие в военных действиях (там же, статья Зв).

Рассмотренные выше нормы, закрепленные в Дополнительном протоколе

62

II 1977 года, развивая и дополняя всю совокупность права вооруженных конфликтов, тем не менее, не всегда эффективны. Поэтому было бы логичным поставить перед мировым сообществом вопрос о более тщательном контроле за

* их соблюдением. Практика последних лет наглядно подтверждает это. В воо-

руженном конфликте в Чечне 1996 — 2001 гг. не раз подтверждались опасения, что на её территории процветает работорговля, к мирному населению, поддерживающему федеральную власть, применялись коллективные наказания, осуществлялись акты насилия и надругательства над человеческим достоинством. Взятие заложников и террористические акты стали частью жизни гражданского населения. В случае Югославского конфликта нельзя не упомянуть о бомбардировках НАТО, которые носили явно неизбирательный характер, результатом которых стала «гуманитарная катастрофа», принесшая многочисленные страдания югославскому народу. Взывания международных и многих региональных организаций — ООН, ОБСЕ, ЕС — к противоборствующим сторонам руководствоваться принципами и нормами международного права в большинстве случаев просто игнорировались, не оставляя надежды на быстрое урегулирование кризисных ситуаций. Таким образом, в настоящее время необходимо уделять особое внимание проблемам эффективности применения права вооруженных конфликтов, разработке новых форм и методов контроля за исполнением в период вооруженного конфликта международно-признанных принципов и норм гуманитарного права.

Защита культурных ценностей во время вооруженного конфликта немеж-

*' дународного характера предусмотрена ст. 19 Гаагской конвенции от 14 мая

1954 года. В соответствии с ней каждая из сторон, участвующая во внутреннем конфликте «обязана применять, по крайней мере, положения настоящей Конвенции, относящиеся к уважению культурных ценностей». Определению понятия «уважение культурных ценностей» посвящена статья 4 Конвенции, которая обязывает Высокие Договаривающиеся Стороны воздерживаться, с одной сто-

#■ роны, от «использования этих ценностей, сооружений для их защиты и непо-

средственно прилегающих к ним участков в целях, которые могут привести к разрушению или повреждению этих ценностей в случае вооруженного конфликта», а с другой стороны, «от какого-либо враждебного акта, направленного

63

против этих ценностей». Оба эти обязательства на основании п. 2 ст. 4 могут быть нарушены «только в случае, если военная необходимость настоятельно потребует такого нарушения». Положения Конвенции 1954 года дополнил и

*^; развил Протокол II от 26 марта 1999 года, который призван, с одной стороны,

усилить защиту культурных ценностей в период вооруженного конфликта, и, с другой стороны, обеспечить более эффективное выполнение государствами своих обязательств в этой области. Сфера применения Протокола II охватывает ситуации вооруженной борьбы в период внутренних конфликтов. Пункт 1 ста тьи 22 гласит: «Настоящий Протокол применяется в случае вооруженного кон- ^ фликта, не имеющего международного характера и возникающего на террито-

рии одной из Сторон». Среди нововведений Протокола II можно выделить следующие: 1) установлена системы «усиленной защиты» культурных ценностей в период вооруженного конфликта; 2) определен перечень правонарушений, за совершение которых исполнители должны привлекаться к ответственности; 3) уточнено понятие культурных ценностей, которые пользуются специальной защитой; 4) введено требование о необходимости охраны объекта внутренним законом; 4) установлен ряд юрисдикционных правил¹. Принятие Протокола II символизирует все возрастающую обеспокоенность государств в улучшении защиты культурных ценностей в случае вооруженного конфликта немеждународного характера.

Нормы международного права возлагают на участников военных действий в период немеждународного вооруженного конфликта обязанность исполь-

*' зовать разрешенные средства и методы ведения войны. Во время международ-

ных вооруженных конфликтов действует принцип международного права, согласно которому право сторон в вооруженном конфликте выбирать методы и средства ведения войны не является неограниченным². С принятием поправок 21 декабря 2001 года к Конвенции 1980 года о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия, данный принцип был нормативно за-

♦^! креплен и по отношению к внутренним вооруженным конфликтам³. В соответ-

См.: Галенская Л.Н. Правовое регулирование защиты культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. 2000. — СПб., 2000. — С. 81-84.

² Статья 35 Дополнительного протокола 11977 года.

³ Данное нормативное положение многие авторы считают частью обычного права. Соответственно, оно полно стью распространяется на все типы вооруженных конфликтов. См.: Алешин В.В. Указ. соч. — С. 137;

64

ствии с п. 2 ст. 1 «настоящая Конвенция и прилагаемые к ней Протоколы также применяются (...) к ситуациям, указанным в статье 3, общей для Женевских конвенций от 12 августа 1949 года». При этом, согласно п. 3 ст. 1 Конвенции в

*■ случае внутреннего вооруженного конфликта, происходящего на территории

какого-либо государства, «каждая сторона в конфликте обязана применять запрещения и ограничения настоящей Конвенции и прилагаемых к ней Протоколов». Конвенция 1980 года запрещает применять: 1) оружие, осколки которого невозможно обнаружить в человеческом теле с помощью рентгеновских лучей (Протокол I); 2) мины, мины-ловушки и другие подобные устройства (Протокол II); 3) зажигательное оружие (Протокол III); 4) ослепляющее лазерное оружие (Протокол IV). Принятый в ноябре 2003 года Протокол V к Конвенции 1980 года направлен на создание мер общего характера с целью минимизировать риски и воздействие взрывоопасных пережитков войны.

Достаточно сложным представляется вопрос о применении норм права вооруженных конфликтов к военным действиям, происходящим внутри государства за отделение части его территории ввиду отсутствия его кодифика-ции. На современном этапе развития МГП следует проводить различие между сепаратистским движением и национально-освободительной войной, так как в последней противоборствующими сторонами являются колониальное, расистское или иностранное правительство — с одной стороны, и народ — с другой. Причем, в данном случае, право на самоопределение было признано ООН и закреплено в ее Уставе, а также в Декларации о принципах международного пра-

** ва, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государ-

ствами в соответствии с Уставом ООН. В войне за отделение противостоят правительство какого-либо государства и часть его населения, которая желает от него отделиться, но право на подобное отделение, признанное со стороны Организации Объединенных Наций, не имеет. Тем не менее, конфликт подобного рода может перерасти из внутреннего в международный с применением всей

♦' совокупности права, если отделение произошло де-факто. Если фактического

отделения не произошло, то противоборствующие стороны должны использо-

Гассер Г. — П. Международно-правовые нормы, применяемые во время военных действий, и некоторые уроки, извлеченные из недавних конфликтов // Международный журнал международного права. — 1994. -№3. — С. 34; Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. — М.: МККК, 2001. — С. 71-75.

65

вать нормы права, применяемые в период вооруженных конфликтов немеждународного характера, если отсутствует иностранное вмешательство как со стороны третьего государства или группы государств, так и стороны международ-

•> ной организации.

Здесь же следует рассмотреть вопрос о признании государством, от кото рого произошло отделение, нового государства, если вооруженное противо стояние продолжается, например, в связи с территориальными претензиями, например, сербско-хорватский конфликт (1991 — 1995 гг.). Если государство, от которого произошло отделение, признает в полном объеме новое государст- ^ во, то конфликт, несомненно, является международным, так как существуют

уже два государства, обладающих правосубъектностью. Статья 34 (п. 1а) Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров от 23 августа 1978 года гласит, что в случае разъединения частей государства, «любой договор, действующий в момент правопреемства государств в отношении всей территории государства-предшественника, остается в силе в отношении каждого государства-преемника, образованного таким образом». Отсюда следует, что в случае югославских конфликтов Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним, которые связывали Югославию, должны связывать и новые государства, образованные на ее основе: Словению, Хорватию, Боснию и Герцеговину, Македонию, Федеративную Республику Югославию.

Совершенно иная ситуация складывается, когда государство, от которого произошло отделение, не признает новое государство. В этом случае, логичнее

** всего предположить, что конфликт необходимо квалифицировать как воору-

женный конфликт немеждународного характера с применением соответствующих норм права. Так, столкновение сербского ополчения и хорватских сил в Боснии и Герцеговине в 1992 г., Совет Безопасности ООН не стал квалифицировать как вооруженный конфликт немеждународного характера, а заявил «что все стороны должны выполнять обязательства, вытекающие из международно-

•■ го гуманитарного права и, в частности, из Женевских конвенций от 12 августа

1949 года, и лица, совершающие или приказывающие совершать серьезные нарушения Конвенций, несут личную ответственность за подобные наруше-

66

ния«¹. Подобным образом Комиссия ООН по расследованию военных престу плений в бывшей Югославии заявила, что вся совокупность права вооружен ных конфликтов применима в югославском конфликте. Это говорит о том, что *' ввиду возникновения сложностей в квалификации вооруженных конфликтов,

актуальность регулирования схожих ситуаций возрастает многократно, так как непосредственно связана с эффективностью применения права.

Подытоживая результаты этой части работы, можно прийти к следующим выводам:

1) На современном этапе развития государства и общества немеждуна родные вооруженные конфликты занимают особое место в международ ных отношениях. Высокая интенсивность и широкое распространение внут ригосударственных конфликтов нередко ставят под угрозу региональную и международную безопасность. Несмотря на принимаемые усилия, мировое сообщество пока не смогло выработать адекватную стратегию противо стояния локально-региональным угрозам стабильности международного ми ра, вопреки наработанному в этой области правовому материалу. Эффек- тивность международного регулирования внутренних конфликтов на про тяжении 90-х годов оказалась весьма ограниченной, что ставит перед меж дународным сообществом ряд проблем. Главная из них — проблема поиска адекватного ответа на тот вызов, который представляет собой основной тип современного вооруженного конфликта — вооруженный конфликт неме ждународного характера. Несомненно, ключевую роль в поиске и отработке

* наиболее эффективной модели урегулирования внутренних конфликтов должны сыграть международные и региональные организации, такие как ООН, ОБСЕ, МККК.

2) В современном международном праве определению понятия «воору женный конфликт немеждународного характера» посвящена статья 1 Дополни тельного Протокола II от 9 июня 1977 года. Его разработка позволила избежать

* большого количества толкований ситуаций, в которых применимо междуна родное гуманитарное право, и позволила усилить защиту жертв немеждународ ных вооруженных конфликтов. Позитивным моментом является то, что опреде-

¹ См.: резолюции СБ ООН № 764 от 13 июля 1992 г.; № 771 от 13 августа 1992 г.; № 780 от 7 октября 1992 г.

67

ление закрепило ряд объективных критериев применимости гуманитарных норм и ограничило право каждой стороны, участвующей во внутреннем конфликте, принимать решение по своему усмотрению. Тем не менее, ему свойст- венно и ряд недостатков: во-первых, понятие не охватывает ситуации вооруженной борьбы между организованными группировками без участия правительственных вооруженных сил; во-вторых, данное понятие предусматривает применение международного гуманитарного права исключительно к вооруженным конфликтам высокой степени интенсивности. К тому же, на наш взгляд, представляется оправданным в Протоколе II наравне с понятием «вооруженный конфликт немеждународного характера» дать определение типов ситуаций, которые не считаются вооруженными конфликтами — ситуации нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности.

3) Центральное место среди действующих международно-правовых актов, регулирующих поведение участников вооруженной борьбы в период внутренних конфликтов, занимает Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям 1949 года. Несмотря на прогрессивность Протокола II, как первого ре-ально существующего юридического документа, касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, остается много нерешенных вопросов. Отчасти это связано с тем, что Протокол II был принят в сокращенном наполовину виде из-за возникших между участниками Дипломатической конференции 1977 года противоречий¹. Например, исключение из текста документа термина «стороны, участвующие в конфликте» с целью избежать признания повстанческой стороны, затрудняет квалификацию и регулирование немеждународных вооруженных конфликтов. Кроме того, в Протоколе II не нашли отражение вопросы коллективной и индивидуальной ответственности за нарушение его положений, не установлены процедуры обеспечения выполнения международного гуманитарного права участниками немеждународного вооруженного конфликта, не определена роль международных организаций в деле соблюдения международных правил сторонами, участвующими в конфликте. Отсутствие четких санкций — это недоработка, так как даже несмотря на категорическое запрещение вмешательства, у международного сообщества,

¹ Сокращенный проект Дополнительного протокола И, содержащий 24 статьи вместо 48, был предложен пакистанской делегацией, который и был принят с поправками 8 июня 1977 года.

68

начиная с Организации Объединенных Наций, заканчивая средствами массовой информации и общественным мнением, остается еще возможность призвать все стороны к соблюдению своих обязательств, предусмотренных нормами между- народного права. Соответственно, можно согласиться с мнением С. — С. Жюно, что Протокол II «является минимальным сводом норм, разработанных и принятых международным сообществом в целом«¹.

4) Несмотря на преобладание немеждународных вооруженных конфликтов в современном мире, лишь незначительное число положений международного гуманитарного права направлено на их регламентацию. В связи с этим в настоящее время существует острая необходимость в унификации международного законодательства, применяемого в период вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера . Принятые за последнее время международные соглашения подтверждают тенденцию к применению одних и тех же норм и принципов в отношении международных и немеждународных вооруженных конфликтов.

Международное сообщество в последнее время все чаще сталкивается с конфликтами нового поколения. Зарождаясь и развиваясь на территории одного государства, внутренний вооруженный конфликт нередко выходит за пределы его границ, является дестабилизирующим фактором в рамках региона и при определенных обстоятельствах может представлять угрозу международному миру и безопасности. В этой ситуации уместно говорить о смешанной форме конфликта (интернационализированный вооруженный конфликт), который облада- ет признаками, присущими вооруженным конфликтам международного и немеждународного характера.

¹ Комментарий к Дополнительному протоколу к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающемуся зашиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II). — М.: МККК, 1998. - С. 42.

² Необходимо отметить, что многие средства, используемые для имплементации МГП в международных воо руженных конфликтах, неприменимы к ситуациям немеждународного вооруженного конфликта (отсутствие Державы-покровительницы, органов или процедур по расследованию фактов и т.д.). См. подробнее: Капустин А.Я. Проблемы имплементации норм международного гуманитарного права в немеждународных вооруженных конфликтах // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. 2001. — СПб., 2001. — С. 20-25.