§ 3. Интернационализированные вооруженные конфликты

Вооруженные конфликты современности постоянно эволюционируют. *' Они приобретают определенные черты, которые не были свойственны воору-

женным конфликтам международного и немеждународного характера в классическом понимании этих терминов согласно Женевским конвенциям 1949 года и Дополнительным протоколам 1977 года.

- изменилась сама природа вооруженных конфликтов. Вне зависимости +\ от того, носят ли эти конфликты международный или немеждународный харак тер, политические цели их участников крайне неопределенны. Не исключена экономическая мотивация инициирования вооруженных конфликтов, а также вовлеченность в криминальную деятельность;

- оказанием гуманитарной помощи зачастую прикрывается гуманитарная интервенция. Тем самым «гуманитарная помощь» подменяет политические средства урегулирования конфликта;

- гражданское население стало и щитом, и основной мишенью конфлик тующих сторон;

- при проведении гуманитарных операций происходит не только распро странение, но и насаждение западных ценностей, что не может не формировать негативное отношение к такого рода гуманитарной помощи;

- гуманитарный персонал часто становится ненужным свидетелем поли- тики апартеида и геноцида, направленной на уничтожение этнической группы. В итоге гуманитарная деятельность рассматривается комбатантами не как ней тральная, а как нежелательная и создающая серьезное препятствие для дости жения поставленных ими целей;

- гуманитарный персонал, оборудование, помощь являются легкой добы чей для криминальных элементов, играющих серьезную роль в современных

*> вооруженных конфликтах;

- гуманитарные акторы, занимающиеся оказанием помощи, нередко име ют различные мандаты и цели, часто не желающие ассоциировать себя с персо налом ООН. Например, МККК в отношении установления договорной связи по

70

Конвенции 1994 года занимает принципиально оппозиционную позицию, поскольку Комитет не желает ставить под сомнение свою независимость.

«' от Дополнительных протоколов 1977 года (гуманитарные работники рассмат-

риваются как гражданское население и некомбатанты), и от двусторонних соглашений с государствами, легализующих их положение и предоставляющих минимальные гарантии безопасности. Однако общая несогласованность мандатов приводит к проблемам при предоставлении гуманитарной помощи, повышает риски безопасности персонала.

В дополнении к вышеприведенным признакам некоторые авторы также отмечают, что «новые внутренние конфликты, отличающиеся чрезвычайной жестокостью, знаменуют собой создание новых транснациональных, национальных и региональных систем. Так что за преступным проявлением вырисовываются контуры конфликтов политического характера, и нет никаких причин мириться с тем, что они протекают так, словно не существует никаких гуманитарных принципов. Ведь это означало бы полный отказ от требования обеспечивать в любых конфликтах соблюдение определенного минимума гуманности, которое неизменно выдвигалось международным гуманитарным правом«¹.

За последнее время увеличилось количество конфликтов сочетающих в себе элементы как внутренних, так и международных конфликтов — «интернационализированный вооруженный конфликт». Типичным примером такой ситуации является «не санкционированное Советом Безопасности ООН примене-

*' ние вооруженной силы с целью оказания поддержки одной из сторон воору-

женного конфликта немеждународного характера, происходившего между центральной властью СРЮ и вооруженными сепаратистами из так называемой Армии освобождения Косово (АОК). Действия НАТО, представлявшие собой по характеру воздушно-морскую наступательную операцию, привели к интернационализации вооруженного конфликта в Югославии«². Оказание с августа

•) 1998 года военной помощи противоборствующим сторонам во внутреннем

конфликте в Демократической Республике Конго со стороны Руанды, Анголы,

¹ Гроссридер П.

² Егоров С.А. Косовский кризис и право вооруженных конфликтов // Международный журнал Красного Креста. 2000: Сборник статей / Пер. с англ. и фр. — М.: МККК, 2001. — С. 25.

71

Уганды и других стран также можно отнести к данной разновидности конфликта¹.

Понятие «интернационализированный вооруженный конфликт» не закре- *' плено ни в основных источниках международного гуманитарного права —

Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных протоколов к ним 1977 года, ни в Уставе ООН. В связи с этим этот термин подлежит рассмотрению на основе тех немногочисленных решений международных судебных органов², затрагивающих этот вопрос, а также работ отдельных авторитетных ученых. По мнению Д. Шиндлера под «интернационализированным вооруженным конфликтом» следует понимать ситуацию, преимущественно развивающуюся в двух направлениях:

- войну между двумя внутренними группировками, каждую из которых поддерживают разные государства;

- прямые военные действия между двумя иностранными государствами, осуществляющими военное вмешательство во внутренний вооруженный кон фликт в поддержку повстанческой группировки, воюющей против существую- щего правительства³.

Апелляционная камера Международного уголовного трибунала по быв шей Югославии по апелляции Тадича, расширяя данное понятие, сделало сле дующую оговорку: «Бесспорно, что вооруженный конфликт, если он происхо дит между двумя или несколькими государствами, носит международный ха рактер. Кроме того, внутренний вооруженный конфликт, который начинается *' на территории одного государства, может стать международным (или, в зави-

симости от обстоятельств, он может быть международным по своему характеру наряду с тем, что является внутренним вооруженным конфликтом), если (i) в этот конфликт вмешивается другое государство, используя свои войска или же (ii) некоторые из участников внутреннего вооруженного конфликта действуют

¹ См.: Стюарт Д.

² Имеется в ввиду, прежде всего, апелляция Тадича в Международном уголовном трибунале по бывшей Юго славии.

³ См.: Schindler D. International humanitarian law and internationalized internal armed conflicts // International Review of the Red Cross. — 2000. -№.63. — section 5.

72

от имени другого государства«¹.

В дополнении к классическим ситуациям вмешательства одного или нескольких иностранных государств в вооруженный конфликт немеждународного характера можно выделить еще несколько случаев, в которых внутренний вооруженный конфликт перерастает в международный:

1) вооруженный конфликт носит внутренний характер, но по его поводу признается состояние войны. Признание состояния войны носит в большей сте пени формальный характер и в настоящее время этот правовой институт утра тил по сравнению с прошлым своего существенного значения. Отметим, что независимо от того является ли признание состояния войны актом правительст ва, либо третьего государства, которое заключает, что данный вооруженный конфликт — война, в отношении которой оно намерено занять нейтральную по зицию, или же оно является результатом объективного существования кон фликта, и правительство, и повстанцы обязаны соблюдать законы и обычаи войны. Наглядным примером, характеризующим данную концепцию, можно считать ситуацию гражданской войны. В отношении гражданской войны Вер- ховный суд США указал: «Гражданская война никогда торжественно не объяв ляется; она становится таковой в силу случайных факторов: численности, силы и организованности людей, которые ее начали и ведут. Когда мятежная сторо на занимает и удерживает военными средствами часть территории, провозгла шает свою независимость, отказавшись своего долга верности, располагает ор ганизованными вооруженными силами и начинает военные действия против бывшей верховной власти, международное сообщество признает стороны в ка- честве воюющих, а конфликт — в качестве войны» .

2) вооруженный конфликт является внутренним, но в него вмешивается ООН. По сути, речь необходимо вести и о региональных организациях, которые действуют под эгидой Организации в соответствии с Уставом ООН. Теоретиче ски возможна ситуация непосредственного военного участия иной междуна- родной организации, которая наравне с ООН будет обладать международной правосубъектностью, а следовательно, вмешательство ее во внутренний воору-

¹ Prosecutor v. Tadic. T-94-1-A. Judgement, 15 July 1999. para. 84.

² O'Rourke V. Recognition of Belligerency and the Spanish Civil War // American Journal of International Law. - 1937. — P. 406.

73

женный конфликт вызовет правовые последствия, сравнимые с вмешательством третьего государства в этот конфликт. В соответствии с нормами международного права, Уставом ООН и соответствующими резолюциями, силы ООН

•* могут быть введены в действие в вооруженный конфликт немеждународного

характера лишь в качестве силы для поддержания международного мира и безопасности. Статья 43 Устава ООН предусматривает, что «все члены организации (...) обязуются предоставить в распоряжение Совета Безопасности по его требованию и в соответствии с особым соглашением или соглашениями необходимые для поддержания международного мира и безопасности вооруженные силы, помощь и соответствующие средства обслуживания, включая право прохода». Тот факт, что ООН как международная организация обладает международной правосубъектностью позволяет сделать следующий вывод: вмешательство вооруженных сил ООН в немеждународный вооруженный конфликт, направленное против одной из участвующих в нем сторон, необходимо рассматривать как вмешательство третьей стороны в этот конфликт со всеми вытекающими отсюда последствиями, т.е. конфликт перерастает из внутреннего в международный вооруженный конфликт. К тому же следует отметить, что об интернационализации внутреннего конфликта с вмешательством в него международной организации уместно было бы говорить, если данные столкновения приобретают повторяющийся характер и достигают определенного масштаба.

* гибель солдат французского контингента ООН в Боснии и Герцеговине в 1993

году не являются достаточными для интернационализации внутреннего конфликта¹.

3) вооруженный конфликт — война за отделение. Здесь мы не рассматриваем национально-освободительные войны, где народ борется с колониальным, расистским или иностранным правительством за свое право на самоопределе-

»♦> ние. Ограничивается ситуацией вооруженной борьбы между населением части

территории государства, желающей от него отделиться и правительством этого государства. В данном случае интернационализация вооруженного конфликта

¹ См.: Дипломатический вестник. — 1993. -№ 9-10. — С. 23.

74

немеждународного характера возможна при условии как формального признания правительством отделения части территории, так и фактически происшедшего отделения. Давид Э. пишет: «Если отделение свершилось, а правительство страны, от которой откололась часть территории, признает отделение, но продолжает борьбу против войск сепаратистов, например, чтобы вернуть себе те или иные части территории, как это делала Сербия в отношении Хорватии, конфликт становится международным, так как наличествует два государства, а государство-предшественник признало новое государство«¹. В случае не признания правительством отделения сепаратистов ключевую роль для определения интернационализированного вооруженного конфликта будут играть еле-дующие параметры:

- отделение части территории государства не произошло, но признается состояние войны, вмешательство третьего государства или при соответствую щей квалификации ООН (внутренний конфликт перерастает в международный вооруженный конфликт);

- отделение части территории государства фактически произошло, но правительство не признает нового государства. В подобной ситуации при усло вии признания состояния войны, вмешательства третьего государства или при соответствующей квалификации ООН вооруженное противостояние приобре тает черты вооруженного конфликта международного характера.

Интернационализация вооруженного конфликта неразрывно связана с проблемой определения степени иностранного военного вмешательства во внутренний конфликт. Согласно нормам современного международного права, ни одно государство не должно ни прямо, ни косвенно вмешиваться по какой бы то ни было причине во внутренний вооруженный конфликт, происходящий на территории какого-либо государства. В Дополнительном протоколе II п. 2 ст. 3 эта норма четко сформулирована. Она гласит: «Ничто в настоящем Протоколе не должно истолковываться как оправдание прямого или косвенного вме- шательства по какой бы то ни было причине в вооруженный конфликт или во внутренние или внешние дела Высокой Договаривающейся Стороны, на территории которой происходит этот вооруженный конфликт».

¹ Давид Э. Указ. соч. — С. 143.

75

На практике данный принцип нередко либо совсем игнорируется, либо ограниченно применяется государствами, заинтересованными принимать участие в конфликте. Наглядным примером может послужить вооруженный кон-

• фликт в Косово в 1999 году, где инструмент международно-правового регули рования проявил свои недостатки. Стало очевидным столкновение двух взаи моисключающих норм международного права: принцип самоопределения на родов и наций — с одной стороны, и принцип территориальной целостности — с другой. С какой позиции рассматривать вмешательство международного сооб щества во внутренние дела государства, противоречащее принятым в Дополни тельном протоколе II к Женевским конвенциям 1949 года нормам, остается еще весьма актуальным вопросом в настоящее время.

События, связанные с распадом Югославии, поставили мировое сообщество перед непростой дилеммой. Кого поддерживать в этом конфликте: национальные республики и автономные края, являющиеся неотъемлемой частью суверенного государства или федеральный центр, стоявший на позициях сохранения его целостности? В обоих из перечисленных ситуаций вооруженное про-тивостояние было неизбежным, но представляет особый интерес вопрос о квалификации самого конфликта с позиции международного права и используемых в данном случае норм и принципов МПТ. Как уже отмечалось, Дополнительный протокол II не применяется «к случаям нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности, таким, как беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные акты аналогичного ха-

* рактера, поскольку таковые не являются вооруженными конфликтами». Следо вательно, действия федеральных властей с позиции силы до начала организо ванного вооруженного противостояния со стороны национальных республик и автономных краев можно считать легитимными, а подавление отдельных оча гов вооруженного противостояния даже необходимым, с позиции сохранения целостности государства. Таким образом, в подобных ситуациях возникает су-

v* щественная трудность в классификации вооруженной борьбы как конфликта

немеждународного характера, а не внутренних беспорядков, регулированием которых занимается, прежде всего, национальное законодательство.

Под вмешательством следует понимать в международном праве акт госу-

76

дарства, группы государств или международной организации. Не затрагивая вопрос законности или незаконности вмешательства третьей стороны в вооруженный конфликт немеждународного характера определим степень вмешатель- ства, при которой происходит интернационализация конфликта. Не вызывает сомнения, что прямое вооруженное вмешательство вооруженных сил государства, группы государств или международной организации во внутренний вооруженный конфликт вызовет изменение его характера — конфликт начинает носить международный характер. Не имеет значения на стороне каких сил — правительство или повстанцы — они вмешиваются, поскольку вооруженное противостояние происходит против сил, принадлежащих другому государству. Следовательно, ситуация аналогична вооруженному конфликту между государствами. Однако остается открытым вопрос об интернационализации конфликта в случае присутствия иностранных военных советников, технических экспертов и т.д. в составе вооруженных сил одной из сторон в конфликте. Практика не дает однозначного ответа. В одних случаях их приравнивают к гражданским иностранным лицам и они никак не влияют на характер конфликта¹, в других, они являются комбатантами, принадлежащих иностранному государству. Во втором случае, на наш взгляд, необходимо учитывать длительность, непрерывность, масштабность участия иностранных военных специалистов, степень их влияния на результаты, достигнутые в период вооруженной борьбы и подчиненность государству происхождения. Только с учетом этих особенностей можно говорить об интернационализации конфликта. Э. Давид в рамках реше- ния этой проблемы выделяет два условия для того чтобы присутствие военных специалистов можно было рассматривать как выражение участия третьего государства в конфликте:

«1. нужно, чтобы эти советники или эксперты непосредственно участвовали в военных действиях, хотя бы консультируя одну из сторон по вопросам выбора ею тех или иных стратегических или технических решений;

2. нужно, чтобы эти советники или эксперты представляли иностранное государство и действовали в этом качестве при стороне, которой они оказыва-

¹ Во время вооруженного конфликта между Ираком и Кувейтом, британские и пакистанские военные специалисты (советники, эксперты, инструкторы и т.п.), входящие в состав вооруженных сил Кувейта, интерпретировались иракской стороной как иностранные гражданские лица.

77 ют помощь«¹.

При определении степени военного вмешательства достаточного для интернационализации внутреннего конфликта необходимо чтобы оно также соот-

«• ветствовало критериям масштабности и непрерывности. Судебная камера Меж-

дународного уголовного трибунала по бывшей Югославии в деле Прокурор против Раджича сделала вывод, что внутренний вооруженный конфликт можно считать международным, если вооруженные силы осуществляют «значительное и непрерывное вмешательство«². Несомненно, данные критерии не являются исчерпывающими, хотя и их толкование сталкивается с серьезными трудностями. Основная проблема заключается в неопределенности границ самих критериев. Совершенно нечеткими представляются в настоящее время пределы, преодолев которые вооруженное вмешательство интернационализирует конфликт. К примеру, Апелляционная камера МУТЮ так и не определила критерии достаточной степени военного вмешательства для изменения характера конфликта, «она удовлетворилась тем, что этот процесс имел место в виде присутствия примерно 3 — 5 тыс. военнослужащих регулярной хорватской армии, которые располагались, в основном, вне зоны конфликта между Хорватским советом обороны и армией Боснии и Герцеговины«³. Достаточность военного вмешательства для интернационализации внутреннего конфликта, как мы видим, определяется для каждого конкретного случая отдельно, что не лучшим образом отражается на фактической реализации норм международного гуманитарного права, а, следовательно, и защите жертв войны.

«' Таким образом, только прямое вооруженное вмешательство иностранного

государства⁴, группы государств, международной организации во внутренний конфликт позволяет квалифицировать ситуацию как конфликт международного характера. Невооруженное вмешательство, например, в виде поставок оружия, топлива, военного снаряжения, технических средств и другой существенной материальной и финансовой помощи одной из сторон в конфликте, при нынеш-

& нем состоянии международной практики, не является достаточным условием

Давид Э. Указ. соч. — С. 116.

² Procecutor v. Rajid. IT-95-12-R61. Review of the Indictment Pursuant tu Rule 61, 13 September 1996. para. 12.

³ Стюарт Д. Указ. соч. — С. 148.

⁴ См. также: Cryer R. The fine art of friendship: jus in bello in Afganistan // Journal of Conflict and Security Law. 2002. — Vol.7. — P. 42.

78

для интернационализации вооруженного конфликта немеждународного характера.

Интересен подход в выделении пяти «основных предпосылок к действенному вмешательству третьих сторон» в вооруженный конфликт, предложенный Я. Эгеланд:

- необходимо, чтобы все участвующие в конфликте стороны осознавали, что вмешивающаяся сторона не имеет личной заинтересованности в конфликте, кроме своей заинтересованности в справедливом урегулировании и соблюде нии прав человека. Третья сторона должна пользоваться доверием участвую щих в конфликте сторон;

- необходим внутригосударственный консенсус в самой третьей стране, позволяющий в течение длительного времени использовать надлежащие политические, дипломатические и экономические средства для содействия данному процессу восстановления миру;

- третья сторона должна обладать необходимым опытом, знаниями и воз можностями, для того, чтобы поддерживать интенсивность вмешательства;

- необходимо наличие значительной внешней экономической помощи с достаточным количеством дискреционных фондов дл финансирования в случае необходимости переговорного процесса и программ по примирению;

- третья сторона должна быть способна привлечь и задействовать манев ренные структуры неправительственных организаций .

Отдельным аспектом проблемы является «гуманитарное вмешательство«² государств и региональных организаций во внутренний вооруженный конфликт. Так называемая гуманитарная интервенция направлена, прежде всего, на защиту иностранных граждан от их собственного государства, которое, по мнению участвующих в этой акции государств, нарушает их основные права и свободы. Данные действия находят поддержку у ряда юристов из стран Европы и

¹ Эгеланд Я. Миротворчество и предотвращение насилия: роль правительств и неправительственных организа ций // Международный журнал Красного Креста. 1999: Сборник статей / Пер. с англ. и фр. — М.: МККК, 2001. - С. 50.

² Проблеме «гуманитарного вмешательства» посвящен широкий круг исследований. См., например: Карташкин В.А. Гуманитарная интервенция в глобализирующемся мире // Юрист-международник. — 2003. — №3, — С. 2-10; Мелков Г.М. Гуманитарное вмешательство (международно-правовые аспекты) // Российский ежегодник меж дународного права. Специальный выпуск. 2000. — СПб., 2000. — С. 93-99; Гуманитарное вмешательство: к ново му международному праву // Актуальные проблемы Европы. — 2001. — № 3. — С. 108-123; Прадетто А. НАТО, гуманитарная интервенция и международное право // Актуальные проблемы Европы. — 2001. — № 3. — С. 148- 166; Teson F. Humanitarian Intervention: An Inquiry into Law and Morality. — NY.: Transnational Publishers, 1988.

79

Америки. Так Кимминих пишет, что «с точки зрения гуманности такое вмешательство имеет большое значение, так как может случиться, что из-за невмешательства какой-либо великой державы гражданская война примет затяжной ха-

♦• рактер и тем самым увеличит страдания гражданского населения«¹. Другой

юрист У. Бейерлин различает две формы гуманитарных акций: военные меры защиты своих граждан, находящихся на территории государства, где происходит конфликт, и классическая гуманитарная интервенция, которая может быть допустима только тогда, когда «рассматривается как исключение из принципа неприменения силы«². По его мнению, эти два правовых института отличаются по объекту защиты. Военные меры по защите государством своих граждан имеют целью отразить нападки на соблюдение минимума гуманитарных норм отношении собственных граждан на территории той страны, где они в данный момент пребывают. Бейерлин считает, что правовым основанием для военных акций в защиту своих граждан является «право государств на самозащиту в соответствии с международным обычаем«³.

Если же обратиться к практике ООН, то за все время существования меж-дународной организации Совет Безопасности ни разу не принимал решения о военном вмешательстве в немеждународный вооруженный конфликт с целью гуманитарной защиты прав человека, ибо ни один орган ООН не может обеспечить выполнения норм о такой защите в немеждународном вооруженном конфликте без согласия того государства, на территории которого возник вооруженный конфликт. К сожалению, последние события в мире все больше указы-

*^; вают на смещение политики в сторону нарушения этого принципа — невмеша-

тельства во внутренние дела государства. Принятая в 1999 году новая стратегическая концепция НАТО «Партнерство в XXI веке», под которой поставили свои подписи компетентные представители 17 стран Европы, Соединенных Штатов Америки, Канады, предусматривает применение гуманитарных интервенций как одного из средств обеспечения мира и стабильности в Евроатланти-

(♦• ческом регионе.

¹ Kimminich О. Schutz der Menschen in bewaffheten Konflikten. Zur Fortentwicklung des hUmanitaren VOlkerrechts. - MUnchen, 1979. — P. 110.

² Beyerlin U. Die humanitare Aktion zur Gewahrliiestung des Mindeststandarts in nichtinternationalen Konflikten, 1975. — P. 50.

³ Beyerlin U. Op. cit. — P. 61.

80

Нельзя также отвергать тот факт, что вооруженное вмешательство расширяет рамки конфликта, а, следовательно, и количество жертв. Притом это уже и жертвы, возникающие в результате вооруженного вмешательства третьей или

♦* третьих стран. Такие страны, как правило, являются участниками различных

международных гуманитарных концепций. И если их войска, независимо от оснований вмешательства, оказываются в боевом соприкосновении с вооруженными силами другой страны и на территории этой страны, они обязаны соблюдать общепризнанные нормы права вооруженных конфликтов. Войска страны, где возник внутренний вооруженный конфликт, если они оказываются перед необходимостью сражаться с вооруженными силами страны-интервента, также должны соблюдать нормы международного права, если они заинтересованы во взаимности. Итак, вооруженное вмешательство третьей стороны прямо влияет на характер и юридическую квалификацию вооруженного конфликта, трансформируя его из внутреннего в международный. И вполне естественно, что в этом случае он подпадает под действие не ст. 3, а ст. 2 Женевских конвенций 1949 года.

Единой позиции в отношении применения норм международного гуманитарного права в случае интернационализированного вооруженного конфликта мировое сообщество пока не выработало. Как отмечает Т. Мерон «противоречивые решения, принимаемые разными камерами МУТЮ относительно характера конфликтов в бывшей Югославии иллюстрируют сложность определения «смешанных» или «интернационализированных» конфликтов. Согласованного

^т механизма для окончательного определения ситуаций, связанных с насилием,

не существует«¹. Заслуживают внимания две основные точки зрения. Первая концепция находит поддержку среди большого числа исследователей и заключается в применении международного гуманитарного права в полном объеме на всей территории, охваченной конфликтом. Во второй половине XX века неоднократно с таким предложением выступал Международный Комитет Красно-

(♦- го Креста. В 1971 году Комитет представил на Конференции правительствен-

ных экспертов проект положения, согласно которому «в случае вооруженного конфликта немеждународного характера одна или другая сторона или обе сто-

¹ Мегоп Т. The Humanization of Humanitarian Law // American Journal of International Law. — 2000. — №2. — P. 261.

81

роны извлекают выгоду из участия в конфликте вооруженных сил, предоставляемых третьей стороной, участвующие в конфликте стороны должны в полном объеме соблюдать международное гуманитарное право, применимое в период

♦> вооруженных конфликтов международного характера«¹. В 1972 году МККК

предложил по тому же вопросу применять в полном объеме международное гуманитарное право к вооруженным конфликтам немеждународного характера, когда в поддержку обеих сторон вмешиваются третьи государства². Хотя эта инициатива и не была нормативно закреплена, данный «глобальный» подход является в настоящее время преобладающим. Комиссия экспертов ООН, рассматривая применимость международного гуманитарного права в вооруженном конфликте в Югославии заключила: «Комиссия считает, что характер и сложность рассматриваемых вооруженных конфликтов в сочетании с рядом соглашений по гуманитарному праву, которые стороны заключили между собой, оправдывают подход Комиссии к применению права вооруженных конфликтов международного характера ко всем вооруженным конфликтам в целом на территории бывшей Югославии«³.

Второй подход основывается на отделении внутренних аспектов вооруженного конфликта от международных. В связи с эти его нередко именуют «смешанным«⁴. Но поскольку на практике разграничить эти аспекты удается не всегда, как и определить степень интернационализации самого конфликта, применимость данной концепции вызывает серьезные опасения. А. Макдональд в подтверждении этого пишет, что «с увеличением числа внутренних и интер-

*' национализированных вооруженных конфликтов все чаще приходит осознание

того, что строгое деление конфликтов на внутренние и международные вряд ли возможно, если вообще когда-то было возможным«⁵. Данный подход также менее предпочтителен и с позиции защиты жертв войны, поскольку он предусматривает применение международного гуманитарного права не в полном

¹ См.: International Committee of the Red Cross. Report on the Work of the Conference of Government Experts. — Ge neva, 1971. para. 284. В 1948 году МККК рекомендовал к принятию подобное положение. Подробнее см.: Pictet J. Commentaries on the Geneva Conventions of 12 August 1949. Vol. Ill: Geneva Convention relative to the Treatment of Prisoners of War. — Geneva, 1960. — P. 31.

² См.: International Committee of the Red Cross. Report on the Work of the Conference of Government Experts. — Ge neva, 1972. Vol. I. para. 2.332.

³ Final Report of the Commision of Experts S/l 994/67,4-27 May 1994. section II. A.

⁴ Данный подход также именуют «компонентной теорией».

⁵ Yearbook of International Humanitarian Law / Edited by Avril McDonald. — The Hague: Asser Press, 1998. Vol. 1. - P. 121.

82

объеме. Наглядным примером может послужить тот факт, что «ни в общей статье 3, ни в Дополнительном протоколе II не содержится требование о представлении комбатантам статуса военнопленных во время вооруженных конфликтов

•'< немеждународного характера, в нем также отсутствуют какие-либо положения,

препятствующие в этих обстоятельствах сторонам преследовать комбатантов противника за то, что они взялись за оружие«¹. Об этом свидетельствует также различный объем применяемого права вооруженных конфликтов в ситуациях внутреннего конфликта и конфликта международного характера: Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним состоят приблизительно из 600 статей, из которых лишь статья 3 общая для Женевских конвенций 1949 года и 28 статей Дополнительного протокола II применяются в случае вооруженного конфликта немеждународного характера. Х. — П. Гассер по этому поводу замечает: «Однако не подлежит сомнению, что с гуманитарной точки зрения проблемы одни и те же, стреляют ли через границы или в пределах государственных границ«².

Несмотря на существенные недостатки этого подхода он находит свое применение на практике. Так, МУТЮ определил ситуацию в бывшей Югославии как «в разное время в разных местах как внутренние или международные вооруженные конфликты, или как смешанный внутренне-международный конфликт«³. Позиция Суда, как это следует из решения, предполагает существование смешанной формы конфликта, в которой применение права ставится в зависимость от конкретных обстоятельств «в разное время» и «в разных местах».

*' Сходную позицию занимают и отдельные авторы⁴.

На основании данной части исследования отметим следующие моменты: 1) Понятие «интернационализированный вооруженный конфликт» не определено в международном гуманитарном праве. Тем не менее, данным термином можно обозначить военные действия между организованными группами, происходящие на территории какого-либо государства, с участием в конфликте

,♦• вооруженных сил третьей иностранной стороны. На наш взгляд, преимущест-

¹ Стюарт Д. Указ. соч. — С. 138.

² Гассер Х. — П. Международное гуманитарное право. Введение. — М.: МККК, 1995. — С. 30.

³ Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995. para.73.

⁴ См.: Greenwood С International Humanitarian Law and the Tadic Case // European Journal of International Law. - 1996. — №2. — P.265-283.

83

венно вооруженное вмешательство, соответствующее критериям непрерывности и масштабности, способно интернационализировать внутренний конфликт, придав ему характер международного вооруженного конфликта. В общем виде можно предложить следующую классификацию обстоятельств, способных привести к интернационализации вооруженного конфликта немеждународного характера.

1) фактические обстоятельства: а) вмешательство государства или группы государств; б) вмешательство ООН; в) вмешательство региональной организа ции (НАТО, СНГ, ЗЕС и др.); г) фактически происшедшее отделение части тер ритории государства.

II) обстоятельства, носящие формальный характер : а) признание состояния войны; б) признание правительством отделения от государства части его территории.

2) Единого подхода в международно-правовом регулировании интерна ционализированного вооруженного конфликта пока не выработано. Будет ли практически устранено правовое различие между вооруженными конфликтами международного и немеждународного характера в связи с необходимостью применения полного объема международного права во всех случаях вооружен ных конфликтов, либо применение права будет зависеть от конкретных обстоя тельств — остается сложным вопросом. Очевидно, заслуживает внимание точка зрения, в соответствии с которой нет абсолютно никаких оснований для созда ния промежуточного звена между правом, применимым во внутренних воору-

*' женных конфликтах, и правом, регулирующим военные действия международ-

ного характера². Применение международного гуманитарного права в полном объеме, по нашему мнению, позволит значительно усилить защиту жертв интернационализированных вооруженных конфликтов, поскольку данный подход не предусматривает сложный процесс отделения внутренних аспектов вооруженной борьбы от международных³. В связи с этим возникает проблема, свя-

' Поскольку данные критерии обладают в большей мере субъективным характером, выделение их в качестве обстоятельств интернационализации рассматривается нами как чисто теоретическая возможность.

² Byron С. Armed conflicts: International or non-international? // Journal of Conflict and Security Law. — 2001. — №1. - P. 87.

³ В связи с этим, представляется целесообразным закрепление понятия интернационализированного вооружен ного конфликта в основных источниках международного гуманитарного права, регламентирующих междуна-

84

занная не столько с двумя конкурирующими правовыми концепциями — «сме-шанный» и «глобальный» подходы, сколько, в более широком понимании, со структурой международного гуманитарного права.

•' 3) Организация Объединенных Наций принимает активное участие при

разрешении большинства происходящих в последнее время вооруженных конфликтов. Нередко такое участие связано с военным вмешательством Организации с целью обеспечения международного мира и безопасности. В этих условиях уместно говорить об интернационализации внутреннего вооруженного конфликта, если вмешательство осуществляется на долговременной основе и достигает определенного масштаба. Эпизодические и кратковременные случаи вооруженных столкновений между персоналом ООН и участниками вооруженного конфликта немеждународного характера не могут считаться достаточными для интернационализации последнего.

В данном параграфе мы не ставили целью рассмотреть конкретные источники международного гуманитарного права, применяемые в случае интернационализированного вооруженного конфликта, так как более подробный их анализ проведен в параграфах 1 и 2 главы I настоящей диссертационной работы.

Формирование права вооруженных конфликтов, пришедшего на смену «праву войны», отражает глубочайшие социальные изменения в мире, характеризующиеся выходом на международную арену бывших зависимых и колониальных стран, закреплением в международном праве принципа самоопределе-

*' ние народов и наций, правомерности борьбы против расизма, вооруженной ин-

тервенции, ущемления прав и свобод человека. Дальнейшее формирование норм и принципов права вооруженных конфликтов является актуальной задачей для мирового сообщества. Пока существует угроза мировых и локальных войн, развитие и совершенствование принципов права войны будут продолжаться, способствуя общей гуманизации всей системы международного пра-

■♦• ва.

родные вооруженные конфликты. В этом случае наиболее логичным решением, с нашей точки зрения, является включение данного определения в состав Дополнительного протокола I 1977 года.

85