1.2. Системные свойства права

Теперь мы можем перейти к исследованию свойств системы права, имея в виду, что каждая система может быть организована по-разному, в том числе удачно и неудачно. От этого зависит как её эффективность, так и жизнеспособность.

Сделать это трудно, т.к. обнаружить что-нибудь устоявшееся, общепризнанное в исследованиях системы права, использующих методологию системного подхода, нам не удалось. Большинство современных правоведов полагают, что система права как совокупность правовых норм, существует объективно, независимо от познающего его субъекта^[92]. Впрочем, нередки утверждения и другого рода, что систему права выделяют лишь для удобства исследования^[93], она ничего более, чем научная абстракция^[94].

С последними представлениями согласуются сомнения в динамическом характере этого явления: «... государство и право, взятые сами по себе, вряд ли являются системами в кибернетическом смысле, т.е. сложными динамическими системами. Таковыми они становятся ... только в единстве с теми общественными отношениями (поведением людей), на которые они воздействуют (регулируют, управляют)»^[95]. (Здесь выявляется и разница в понимании понятия «динамический». Этимология этого слова диктует понимание его как способность к движению, изменению. Это свойство системы права совершенно очевидно: постоянно вводятся новые нормы, отменяются старые, растет (или просто изменяется) их количество и т.д.

Многие исследователи по-прежнему полагают, что системы права и законодательства – явления однопорядковые и различаются между собой как форма и содержание^[97]. Отождествление доходит до того, что даже подчеркивая разницу между ними, в конечном счете без всяких объяснений их сводят в одно понятие – систему права и законодательство^[98].

Достаточно распространено мнение, что системой в собственном, современном значении этого слова является только правовая система, что системный анализ применим только к этому понятию, системы же (или система) права и законодательства - это всего лишь “структурная дифференциация правовых норм”^[99]. Л.Б.Тиунова, известная своими исследованиями, использующими системный подход в правовой действительности, утверждает, что «…выявив в праве признаки гомогенной открытой абстрактно-концептуальной моносистемы, правильней говорить не о ее наличии, а об общей генеральной тенденции развития норм к ее системообразованию»^[100]. Способность к саморегуляции у позитивного права она отрицает^[101], а имеющиеся «…системные связи правовой действительности высвечивают лишь широкий подход к праву, ибо объективное право, или нормативный правовой массив, составляет лишь компонент, включенный в целостную правовую систему»^[102].

Впрочем, есть исследователи, которые декларируют начала самоуправления, самоорганизации и саморегуляции в правовой сфере^[103]. Отсюда признание за системой права ее целостного, органического характера^[104]

и, как следствие, необходимости системного подхода в праве^[105].

Сама система права характеризуется то как открытая, согласованная, формализованная^[106], то как логическая, формализованная, аксиоматическая и противоречивая^[107], то как «…нормативная, непротиворечивая, согласованная, …содержательная … с определенными элементами формализма и специфическими связями норм, часть которых составляют и связи логические»^[108]. При этом «она не может рассматриваться в качестве аксиоматической, дедуктивной и формализованной»^[109].

Такой широкий разброс мнений, на наш взгляд, делает бесплодными попытки анализа основательности аргументов различных авторов pro et contra и предопределяет необходимость рассмотрения вопроса о системных свойствах права ab ovo, с исходных позиций.