§ 4. Правовая легитимация государс твенной власти в современной России

Формально-юридическое закрепление легитимности государственной

власти находит свое отражение, прежде всего, в Конституции. Основной

закон представляет собой единый, наделенный особыми юридическими

свойствами правовой акт, посредством которого общество устанавливает и

закрепляет основные начала функционирования государственной власти,

определяет круг субъектов осуществляющих государственную власть,

механизм ее осуществления, условия и принципы легитимности.

1 Указ Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537 «О Стратегии национальной

безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СЗ РФ, 18.05.2009, № 20. ст. 2444.

111

справедливо отмечал В.М. Курицын, «каждая власть… стремится закрепить

свою легитимность конституцией, утвержденной или всенародным

референдумом или высшим представительным органом законодательной

власти. Это важно также для упорядочения государственного аппарата,

создаваемого новой властью, взаимоотношений центра и мест и т.д.»1. Эта

мысль раскрывает легитимационное значение конституции и подтверждает

ее качество базовой правовой формы легитимации государственной власти.

Конституционализм, по своей сути, представляет собой специфическое

политико-правовое явление как некая форма социального познания. В

качестве такой формы «конституционализм заключает в себе познавательное

отношение к процессам, связанным с формированием и функционированием

государственно-правовых институтов, механизмам распределения властных

полномочий и разделения властей, особенностям закрепления и реализации

правового статуса личности и т.д. При этом в процессе получения

абстрагированного, теоретического знания учитываются потребности

юридической практики. В конечном счете истинными оказываются прежде

всего теории, адекватно выразившие эти потребности»2.

На этом базируется природа конституционализма, отражающая

практическую потребность общества в познании конституционно-правовой

действительности, позволяющая ориентироваться в соответствующих

общественных отношениях.

общесоциальных функций государственной власти в сфере

регламентируемых конституционными нормами общественных отношений.

Если рассматривать конституционализм как форму социального

познания, то можно утверждать, что он направлен на объективное

исследование действительности. Такая направленность сама по себе

представляет собой специфический набор действий оценочного характера.

1 Курицын В.М., Шалягин Д.Д. Опыт становления конституционализма в США, Японии и

Советской России. М., 2004. С.387.

2 Гуцериев Х.С. Политико-правовая теория: становление и функционирование. СПб., 1996.

С.38. / Цит. по: Авдийский В.И. Механизм легитимации государственной власти:

историко-теоретическое исследование. Дисс… д.ю.н. СПб, 2002.

112

Однако такая теория по своему содержанию включается в общественно-

юридическую практику. Общественно-юридическая практика, в свою

очередь, является санкционирующим элементом познания проблем

соотношения личности и государственной власти и, как следствие, проблем

ее одобрения, обоснования и общественного признания. Все это позволяет

говорить о конституционно-правовых основах правовой легитимности

государственной власти.

На основе рассмотренных принципов правовой легитимации

государственной власти мы выделяем соответствующие основные

направления конституционно-правового регулирования в условиях

современной России. В основном они сформулированы в третьей статье

Конституции Российской Федерации и выступают в качестве

конституционных гарантий легитимности государственной власти.

Одним из направлений конституционно-правового регулирования в

сфере легитимации государственной власти является неделимый народный

суверенитет как признание народа единственным источником власти.

Поэтому деятельность аппарата государственной власти в Российской

Федерации, а также волеизъявления части населения не могут считаться

суверенными процедурами, совершаемыми абсолютно самостоятельно и

независимо от конституционного строя.

Статья 3 Конституции Российской Федерации определяет, что

носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской

Федерации является ее многонациональный народ. Данное положение

Конституции было разъяснено Конституционным Судом Российской

Федерации в постановлении от 7 июня 2000 года № 10-П. Конституционный

Суд Российской Федерации пришел к следующему заключению:

«Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного

носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального

народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного

113

государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской

Федерации»1.

Понимание народа как единого субъекта народовластия предполагает

признание за всеми гражданами политической правоспособности. Вместе с

тем не все граждане обладают политической дееспособностью.

Объединяющим оба подхода фактором может стать признание гражданства

как определяющего признака. По этому поводу О.Е. Кутафин отмечал, что с

юридической точки зрения слово «народ» отождествляется с понятием

«граждане» и определяется как принадлежность данной, ассоциированной в

рамках единого государства совокупности людей к соответствующему

государству.

В постсоветской теории права существует устоявшийся взгляд о

производности государственного суверенитета от суверенитета народного.

В.С. Шевцов отмечал, что народный суверенитет (полновластие народа)

составляет основу государственного суверенитета2. Государственный

суверенитет производен от народного суверенитета: «В ос нове суверенитета

государства находится власть народа. Государственный суверенитет есть

форма проявления народного суверенитета; он ограничен (обусловлен)

последним… Поскольку народным суверенитетом обладает весь

многонациональный народ России, то и государственный суверенитет как

форма суверенитета народного проецируется на Российскую Федерацию в

целом. Уровень осуществления государственного суверенитета совпадает с

уровнем осуществления суверенитета народа»3.

1 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года

№ 92-О «По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия

Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики

Адыгея, Республи ки Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми,

Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан» // СЗ РФ, 17.07.2000,

№ 29. ст.3117.

2 Шевцов В.С. Суверенитет советского государства. М.: «Юридическая литература», 1972.

С.51.

3 Горюнов В.В. Суверенитет Российской Федерации: сущность, содержание, гарантии.

Автореф. дисс. к.ю.н. Екатеринбург, 2007. С.10.

114

Производность государственного суверенитета означала бы, что он

является ограниченным и неабсолютным, что не соответствует как

российскому законодательству, так и фактически сложившимся отношениям

в сфере публичного управления. Ф.Ф. Кокошкин справедливо утверждал:

«Лица, действующие от имени народа, силой вещей никогда не будут только

исполнителями народной воли, а всегда будут пользоваться самостоятельной

властью»1. Схожий подход отражен в определении Конституционного Суда

Российской Федерации от 11 марта 2005 года № 148-О. Конституционный

Суд РФ, рассматривая право Федерального Собрания вносить изменения в

нормативные акты, принятые на референдуме, пришел к выводу, что

федеральный законодатель выражает волю народа-суверена2.

Ряд правоведов отмечал, что государственный суверенитет в

демократиях ограничен действием норм, восходящих к воле народа

(посредством деятельности представительного законодательного органа3.

Такой подход является спорным, так как не учитывает особенности

проявления суверенитета. Еще Гегель писал о том, что «народы, не

образовавшие государства, не принадлежат истории»4. Народный и

государственный суверенитет настолько взаимосвязаны, что невозможна

полная реализация народом суверенитета без наличия государства, и

наоборот, процветание развитого демократического государства, не

признающего так или иначе суверенитета своего народа.

1 Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному прав у // Под ред. и с предисл.

В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. C.201.

2 Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 2005 года

№ 148-О «По жалобе граждан Гришина Михаила Ивановича, Грошевой Галины

Ивановны, Мустафенкова Владимира Трофимовича и Назарова Валентина Васильевича на

нарушение их конституционных прав положениями статьи 6.1 Закона Российской

Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», части третьей статьи 2 и статьи 3

Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской

Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» // Вестник Конституционного

Суда РФ, 2005, № 5.

3 Катков Д.Б., Корчиго Е.В. Конституционное право России: М., 2009. С.33.

4 Цит по: Маркузе Г. Разум и революция: Гегель и становление социальной теории. СПб:

Владимир Даль, 2000. С.294.

115

государственный и народный суверенитеты нераздельно сосуществуют в

государственной и общественной жизни1.

Государственный суверенитет всегда опосредован волей народа России,

и если этого не происходит, тогда можно говорить о противоречии

государственного суверенитета Конституции. Такое понимание является

закономерностью в сфере легитимации государственной власти и означает

прямую зависимость деятельности органов государственной власти от воли

народа. Таким образом можно предположить, что воля народа делает

государственную власть легитимной.

Другим направлением конституционно-правового регулирования в

сфере легитимации государственной власти является народавластие. В

Российской Федерации государственная власть имеется у каждого субъекта

Федерации. Эта государственная власть также представляет собой выражение

общей воли народа субъектов в составе Федерации. В системе местного

самоуправления власть (негосударственная) принадлежит населению

соответствующего муниципального образования, а это, в свою очередь, часть

общества.

под контролем населения, эти органы являются важнейшими каналами

осуществления народовластия в Российской Федерации.

Вопрос о легитимности местного самоуправления не имеет простого

решения, а требует содержательного анализа внутренних процессов

муниципального образования. В современной научной юридической

литературе имеются различные подходы к определению понятий местной

власти и местного самоуправления, того положения, которое они занимают в

социальной действительности2. Однако все они не в полной мере отражают

действительно сущностное содержане понятия самоуправления.

1 Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. Дисс…

д.ю.н. М., 1997. С. 149.

2 См.: Кутафин О.Е., Фадеев В.И. Муниципальное право Российской Федерации: Учебник.

3-е изд. М., 2006. С.89–97; Шугрина Е.С. Муниципальное право: Учебник. 5-е изд. М.,

2014. С.10-16; Берг О.В., Сергеев А.А. Федеральное законодательство о местном

самоуправлении: Научно-практический комментарий. М., 2012. С.14; Игнатюк Н.А.,

116

Как нам представляется, понятие самоуправления отражает

способность социальной системы функционировать и самовоспроизводиться

за счет своих внутренних ресурсов, системообразующих связей. Мы

согласны с В.П. Малаховым, что «в силу механического характера той

системы, с которой связано муниципальное право, оно является по природе

противоречивым: будучи механическим конгломератом, оно не способно

быть в полном смысле слова определенным и жизнеспособным за счет своих

внутренних ресурсов. Будучи определенным внешнесистемными условиями,

оно теряет свою сущность. Поэтому самоуправление оказывается возможным

только как относительно, незначительно существенное для общества в целом,

но, прежде всего – для государства»1.

Другим вытекающим понятием является понятие коммунальности,

отражающее непосредственно взаимозависимое простое существование

людей в локальных общностях. Будучи распространенным на общество в

целом, понятие коммунальности отражает упрощенное состояние

общественной жизни, при котором человек перестает быть реально значимой

единицей, растворяется в обезличенных отношениях сосуществования по

поводу элементарных жизненных функций и потребностей человека.

Суть заключается в характере муниципального правосознания: это

неспециализированное, массово-обывательское мышление, что связывает его

с неправовыми компонентами (например, нравственными) организации

общественной жизни. Это сознание прежде всего неполитизированное и

морализованное. Оно является по своей природе общинным, обособленным,

на чем держится приверженность к своим законам. Оно носит двойственный,

гражданско-административный характер, т.е. лишь относительно внутренне

согласованно.

Замотаев А.А., Павлушкин А.В. Муниципальное право: Учебник для вузов. М.:

Юстицинформ, 2014. С.9; Уткин Э.А., Денисов А.Ф. Государственное и муници пальное

управление. М., 20011. С.3.

1 Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной

юридической теории. М., 2011. С.389.

117

Данная особенность делает понятной возможность выхода из

коммунальных отношений в псевдогосударственные. Ведь внутренним

импульсом местного самоуправления является, с одной стороны,

противоположность между государственным и общинным, как

единичностью, с другой – противоположность между частным и

коммунальным. В первом случае столкновение ведет к размыванию сущности

и специфики муниципального права, к его огосударствлению, во втором

случае – к формальному согласию.

Местное самоуправление как публично-правовой феномен,

обеспечивающий подчинение воли и управляемое поведение подвластных

субъектов местных общественных отношений, характеризуется рядом

признаков. К одним из них относятся легитимность и легальность, т.е.

местное самоуправление базируется на законах и иных нормативных

правовых актах, в которых четко определяются субъекты, объекты и пределы

местного самоуправления. Мы считаем, что легальность первична, хотя и

недостаточна. Но легитимация не носит ценностно-програмного (связанного

с правами) характера. Она ограничивается эффективностью,

результативностью. Правовой, справедливый закон носит ценностный, а не

политико-нравственный характер. Легитимация при этом – не предмет

идеологии. Развитие местного гражданского сообщества, а тем более его

саморазвитие, возможно лишь при условии становления легитимного

субъекта местного самоуправления. Таким образом, в местном

самоуправлении легальность не может быть связана с легитимностью.

При этом главным критерием легитимности местного самоуправления

является наличие внутримуниципальных гражданских структур,

выражающих интересы различных частей местного сообщества, и

демократических процедур выработки решений. По нашему мнению, процесс

становления легитимного местного самоуправления сводится к организации

действительного функционирования в составе субъекта местного

самоуправления правовых процедур структурной самоорганизации.

118

Местное самоуправление является обязательным институтом

конституционного строя, и его присутствие на территории всего государства

не зависит от воли отдельных граждан или их коллективов. В государстве

может иметь место подмена функциональной деятельности органов

самоуправления деятельностью органов государственного управления,

которая определяет зависимость первых от вторых. Нельзя не выделить и

стремление властных структур к огосударствлению институтов местного

самоуправления, т.е. созданию модели самоуправления с признаками

осуществления государственных полномочий на уровне отдельно го

общественного образования и, таким образом, придания вновь образуемым

институтам как государственной, так и общественной формы1.

Следующим направлением конституционно-правового регулирования в

сфере легитимации государственной власти является референдум и

свободные выборы как высшее непосредственное выражение воли народа.

Референдум или свободные выборы устанавливают наивысший авторитет и

легитимность государственной власти2. Следует иметь ввиду, что органы

государственной власти могут формироваться не только путем выборов, но и

путем назначения, однако такое назначение осуществляется выборными

органами. Следовательно выборы дают высшую изначальную легитимность

всей структуре государственного аппарата и государственной власти в целом.

Средствами, обусловливающими легитимность процедуры

волеизъявления на выборах или референдуме, являются прямое равное

избирательное право, тайное волеизъявление, состязательность и т.д. Однако

в настоящее время избирательная система в Российской Федерации находится

в состоянии реформирования, конечной целью которого должно явиться

создание такой системы, которая гарантировала бы стабильность и

преемственность в деятельности выборных институтов. В условиях

1 Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной

юридической теории. М., 2011. С.391-395.

2 Соколов А.Н. Россия на рубеже веков : укрепление государственности. Калининград,

2001. С.95.

119

становления в Российской Федерации демократического правового

государства институту выборов необходимо трансформироваться в

действительный механизм реализации непосредственного народовластия,

форму реализации интересов общества, определения обществом содержания

деятельности государственного аппарата и в конечном итоге, способ

правовой легитимации государственной власти.

В современной юридической науке отношение к процедуре

референдума весьма неоднозначное. Это вызвано объективно

существующими характеристиками этого процесса. С одной стороны,

непосредственное осуществление власти народом придает наивысший

авторитет решениям, принимаемым на референдуме, с другой стороны, как

считает В.И. Авдийский, существует ряд спорных моментов в проведении

референдума для решения вопросов, требующих тщательной проработки.

Во-первых, это связано с трудностью принятия гражданами решения по

сложным вопросам, вынесенных на референдум, по каждому из которых они

могут оценивать по-своему.

Во-вторых, большинство вопросов требуют специальных знаний в

различных областях, что часто бывает затруднительно для обычного

человека1. Это выражается в стремлении государственной власти к

упрощению для себя регулирования общественных отношений.

Справедливо возникает вопрос: можно ли говорить о референд уме как

о способе правовой легитимации государственной власти в Российской

Федерации, если по своей сути он представляет собой адаптацию

государственной идеологии в общественном сознании? Можно в том случае,

если сущность государства заключается в том, чтобы узаконить

государственные интересы и необоснованную деятельность. При этом

стремление Российской Федерации к правовому государству станет намного

очевидней, когда легитимация государственной власти предстанет именно в

правовых формах.

1 Авдийский В.И. Указ. Соч. С.228.

120

Еще одним направлением конституционно-правового регулирования в

сфере легитимации государственной власти является преследование по

закону захвата государственной власти или присвоение ее властных

полномочий. Государственная власть может получить легитимный статус

столько тогда, когда полномочия государственного аппарата четко

определены Конституцией и обоснованы обществом.

Таким образом, основные направления конституционно-правового

регулирования легитимации государственной власти способствуют

формированию правового образа государства как целостного явления. Но при

этом, и Россия – не исключение, большинство отношений легитимационного

характера находятся вне зоны конституционно-правового регулирования.

Причина, на наш взгляд, лежит на поверхности – всякая власть всегда

стремится к неограниченному расширению властного пространства, что

ведет, как правило, к ущемлению интересов личности, и, как следствие, к

установлению в государстве правового режима жесткой законности.

Отсюда главный вопрос: как упорядочить и ограничить

трансгрессирующую государственную власть? Средством, упорядочивающим

и ограничивающим государственную власть, является конституционная

законность как противопоставление необоснованным действиям

государственной власти.

Многозначность понятия «закон» изначально обусловливает

возникновение и развитие двух самостоятельных идей законности. Первая –

морально-нравственная – представляет собой идею о всеобщей

подчиненности установленным порядкам и правилам, вторая – правовая –

идею об обязательности соблюдения установленных властью юридических

предписаний1. Поскольку указанные идеи содержательно не выводимы друг

из друга, ни одна из них в своем развитии не влияет другую. Правовая

природа принципа законности оказывается значимым моментом,

1 Винницкий И.Е. Функции справедливости и законности как принципов права.

Автореферат дисс… к.ю.н. М., 2012. С.19.

121

определяющим специфичность его функционирования. Специфичность

проявляется в представлениях о факторах, обосновывающих законность как

принцип права, о границах ее действия, условиях, при наличии которых

принцип законности не может эффективно функционировать, о месте и роли

законности в системе правовых ценностей, о целесообразных и допустимых

средствах, способах, методах обеспечения ее эффективного действия.

Законность предстает как идея о выступающем гарантией

справедливости безусловном осуществлении всеми участниками

правоотношений исходящих от государства нормативно-правовых

установлений. Утверждения о том, что ее содержанием становится

необходимость обязательной и неукоснительной реализации именно тех

юридических актов, которые соответствуют надпозитивным принципам

(естественному праву, разуму и т.п.), не соответствуют действительности и

фактически связаны с подменой законности правомерностью.

В правовом государстве закон по отношению к праву является наиболее

адекватной формой его выражения, законность же является наиболее

адекватной формой установления правопорядка. В.И. Авдийский отмечает,

что если закон означает официальное признание масштаба свободы, то

законность есть требование соблюдения такого масштаба, а режим

законности – состояние общественных отношений, при котором этот равный

и относительно справедливый масштаб свободы может быть реально

использован субъектами права. Соблюдение законов, санкционирующих

интересы государственной власти, не в состоянии обеспечить режим

законности, наоборот, расшатывает законность и весь правопорядок. При

противоправном режиме не может быть правомерных действий. Автор

объясняет это двумя взаимосвязанными обстоятельствами.

Во-первых, санкционирующие интересы государственной власти

действия не содержат юридических норм, которые о тражают действительную

необходимость.

122

Во-вторых, такая деятельность исключает широкое использование

субъективных прав, в результате реализация государственного интереса

практически полностью отчуждает законность от интересов общества1.

Сегодня в России имеется определенное несовершенство в области

регулирования отношений, характеризующих законность, хотя в последние

годы наблюдаются некоторые попытки к формированию подлинной

законности. Основаны они, прежде всего, на принципиальных

конституционных требованиях (ст.15, ст.120 Конституции Российской

Федерации и т.д.). Однако при этом нам представляется актуальным

формализация следующих базовых принципов.

1. Принцип верховенства правового закона. Его суть состоит в том, что

государственные решения должны быть основаны на согласии свободного

гражданского общества. Господство идеи верховенства права, неразрывно

связанной с представлением о демократическом, правовом государстве,

универсализация прав человека, глобальная модернизация российской

правовой системы приводят к необходимости выработки оптимальной

модели правового закона, т.е. закона, соответствующего ценностным

установкам общества, способного выразить принципы современного права.

Закон, наполненный таким содержанием, становится воплощением

адекватной оценки правовой реальности, включает в себя такие механизмы,

которые позволяют придать правоотношениям характер необходимости,

нормальности и естественности. Подобный закон способен стимулировать

активное правомерное поведение, повысить регулятивный потенциал права.

Формальная же законность, не наполненная адекватным правовым

содержанием, не способна сама по себе служить надежным механизмом

защиты от возможных проявлений необоснованности в деятельности со

стороны государственной власти и средством обеспечения прав человека2. С

позиции коммуникации общества и государства верховенство правового

1 См.: Авдийский В.И. Указ. Соч. С.275.

2 Петровская А.В. Сущность и содержание идеи правового закона. Автореферат дисс...

к.ю.н. М., 2007. С.3.

123

закона формирует приоритет права по отношению к другим регуляторам и

закрепляет юридическое равенство субъектов, предполагающее строгое

следование требованиям правовых норм, в первую очередь самой

государственной власти. Некоторая ориентация на правовой закон

прослеживается в Конституции РФ в статьях 4, 18, ч.2 ст.55. Правовой закон

при таком подходе рассматривается как одинаковая, равная мера свободы.

2. Принцип прерогативы личных прав и свобод перед

государственными интересами. Этот принцип представляет собой правовой

режим ограничения действия государственной власти и явно лишнего

регулирования в отношении личности. При этом гарантией приоритета прав

человека и гражданина как высшей ценности по отношению к интересам

государства должно стать осознание государством необходимости

инициативного поведения в правовой сфере.

3. Принцип единства. Этот принцип предполагает одинаковое

понимание и применение закона на всей территории его действия.

Единообразное понимание и применение закона составляет режим

законности. Единство законности означает единство всех форм правовой

деятельности, их согласованность между собой. При этом единство

законности означает не только одинаковое единообразное действие закона по

территории, но и по субъектам. Единство законности основывается на точном

осуществлении законодательных установлений со стороны государственной

власти при наличии соответствующего взаимного контроля, исключающего

необоснованность деятельности с ее стороны.

Таким образом, несмотря на некоторый прогресс в области

конституционно-правового регулирования легитимации государственной

власти и конституционного закрепления гарантий ее легитимности в

Российской Федерации, на сегодняшний день эти механизмы нуждаются в

совершенствовании. При этом именно сегодня вопросы, связанные с

порядком легитимации государственной власти, проблема доверия и

обоснования государственной власти обществом, должны носить не только

124

формализованный характер, а должны иметь четкую правовую

регламентацию. Российское общество нуждается в более конкретной, четко

прописанной системе конституционных гарантий легитимности

государственной власти.

Проведенный анализ конституционно-правовых основ легитимации

государственной власти в Российской Федерации позволяет обратиться к

особенностям функционирования современной российской социально-

правовой системы и выявить круг проблем, связанных с динамическим

процессом правового обоснования российской государственной власти.

Суть современной российской специфики состоит в том, что правовое

сознание общества не успевает за стремительным законотворческим

процессом. Расширение правового регулирования приводит к увеличению

числа нормативных правовых актов, и от этого эффективность

законодательства только снижается1. Юридизация и бюрократизация как

закономерности жизни современного российского общества ведут к

качественным изменениям, носящим зачастую неоднозначный характер.

Заявленный государственной властью приоритет поддержания стабильности

и эффективности в обществе является недостаточным для обеспечения ее

естественной легитимности.

При этом на процесс легитимации влияет динамичная политическая

ситуация, «что меняет и приоритетность в расстановке акцентов внимания и

использования в политическом курсе тех или иных легитимационных

факторов»2. Несмотря на принимаемые меры, на сегодняшний день

существует ряд тенденций, ослабляющих положение государственной власти

в обществе, в преодолении которых заключается путь дальнейшей правовой

оптимизации ее легитимности.

1 Зелепукин А.А. Э ффективность реализации закона - показатель качества правовой жизни

// Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект / Под ред.

Н.И. Матузова и A.B. Малько. Саратов, 2005. С.468.

2 Пафнутьев А.А., Уфимцев А.В. Некоторые аспекты легитимации политической власти в

современной России. М., 2008. С.130.

125

В свою очередь, современная правовая политика российского

государства в основном ориентирована на проблемы, требующие скорого

решения в различных сферах общественной жизни. Отсутствие

долгосрочных стратегических задач правовой политики порождает

обоснованный правовой нигилизм как среди населения, так и должностных

лиц. В такой ситуации правовое регулирование общественных отношений,

формируя стереотип современного права, теряет свойство системности. Это,

прежде всего, связано с провозглашением целей и задач правовой политики с

последующей их подменой в силу невозможности последующей реализации

и в дальнейшем отрицательным влиянием на правосознание граждан.

Кроме того, государственные гарантии реализации прав граждан не

всегда соответствуют средствам их обеспечения. Поэтому легитимность

правовой политики государства тесно связана с качеством законодательства и

эффективностью нормативно-правового регулирования общественных

отношений. Как считает Ф.Э. Шереги, «низкая легитимность правовой

политики государства связывается неадекватностью нормативно -правовых

актов складывающимся общественным отношениям и динамике социальных

интересов»1. Государственная власть стремится придать силу закона

невостребованным нормам, вследствие чего несовершенные законы

порождают состояние правового конфликта социальных регуляторов

общественных отношений и потому, как правило, не воспринимаются и не

исполняются обществом, порождая низкое доверие граждан к тем правовым

учреждениям, которые формируют систему законодательства.

Негативно влияет на состояние легитимности государственной власти

низкая эффективность функционирования социальной и экономической

сферы российского общества. В экономике отсутсуют возможности решения

некоторых социальных проблем. Государство, провозглашая себя

социальным, с помощью проводимых реформ, с одной стороны, и

бюрократических механизмов, с другой стороны, пытается сглаживать

1 См.: Шереги Ф.Э. Социология права: прикладные исследования. СПб., 2002.

126

негативное восприятие обществом ее деятельности. Это подтверждает

А.В. Уфимцев: «Приоритет изменений в экономике и вторичность

социальной ответственности власти, приводили и будет приводить к весьма

серьезным последствиям для социальной сферы, что потенциально опасно

ростом социальной напряженности в стране… Макроэкономическая

стабильность достигается за счет социальной дестабилизации, т.е.,

фактически посредством увеличения социального расслоения и, в связи с

этим, растущей год от года социальной напряженности, что может влиять на

легитимность власти исключительно отрицательно»1.

Восполнение пробелов легитимности государственная власть

осуществляет через формирование национальной идеи, являющуюся

фактором коммуникации общества и государственной власти. Однако

идеологический компонент, так же, как и все стратегии легитимации

государственной власти в современном обществе, включается в действие

пока с целью реализации интересов государственной власти.

Как считает А.И. Клименко, правосознание граждан интерпретирует

любую идею, входящую в систему идеологии формально, через правовую

процедуру. При этом правосознание, не ориентируясь на первоначальное

содержание той или иной идеи, предлагает ей замену – процедурный вариант

ее же самой, который может быть до определенной степени произволен по

отношению к содержанию идеи. Это отождествление идеи с процедурой

создает возможность для идеологической подмены. Такая подмена допустима

по причине исключительно абстрактного содержания идей, свойственного им

по природе2.

Таким образом, в позитивном праве присутствуют идеи-ценности и

устанавливаются соответствующие им процедуры. Эти процедуры в процессе

реализации подменяют саму идею, создавая подобие этой идеи с формально

закрепленной процедурой. Множество подобных процедур создают

1 Уфимцев А.В. Особенности легитимации политической власти в России. М., 2008. С.128.

2 Клименко А.И. Либерализация политически организованного общества как фун кция

правовой идеологии // История государства и права. 2010. № 6. С.38-42.

127

определенный правовой порядок, с помощью которого любую идею можно

соотнести с практически любой процедурой, даже определенно не связанной

с этой идеей. Все это позволяет сделать вывод о дополняющем характере

интегративного фактора легитимации государственной власти, когда идеи и

ценности становятся лишь подпоркой достигнутой стабильности

политической системы. Однако до тех пор, пока идеи будут оставаться на

уровне лозунгов, идейно-интегративные недостатки в правовой легитимности

действующей власти будут сохраняться.

Кроме того, процедурную роль обеспечения формирования

государственной власти выполняет в России институт выборов.

Действительность такова, как подчеркивает В.К. Медведева, что «фактор

электоральной поддержки начинает приобретать прикладную,

дополнительную инструментальную роль, когда его применение

ограничивается минимальным обеспечением политической активности,

выборной явки населения и регулированием внутриэлитных кадровых

перестановок и договоренностей политических правящих элит»1. В

результате этого отношение к процедуре выборов в российском обществе

таково, что их проведение далеко от интересов общества и незначительно

влияет на жизнь обычного гражданина.

Вышеперечисленные факторы в целом свидетельствуют о

коллизионности правовых процедур легитимации государственной власти.

Это приводит к тому, что не только государственная власть, но и правовые

нормы зачастую не вызывают доверия российского населения. Согласно

мониторингам фонда «Общественное мнение» за 2014 г. около 40%

опрошенных граждан утверждают, что согласны соблюдать закон только из-

за возможных санкций за несоблюдение, 30% соблюдают законы по

1 См.: Медведева В.К. Проблемы становления института выборов в современной России //

Вестник Российского университета дружбы народов. 2004. № 1(5). С.24-28.

128

привычке, а только 5% из-за того, что считают закон правильным и

необходимым1.

В. Пастухов видит причину этого в том, что реальные отношения

между субъектами права в России складываются в плоскости параллельной

той, на которую нацелено формальное правовое регулирование2. Однако мы

отчасти можем согласиться с этой мыслью. В российском обществе

складывается система двоемыслия (двоедействия). Все это влечет за собой

видимость легитимности государственной власти, т.е. «граждане делают то,

что от них требуют, но думают иначе»3. Таким образом, в правовом сознании

граждан имеется некий двойной стандарт, который используется в

зависимости от сложившейся ситуации, а демонстрируемое одобрение

действий органов государственной власти не всегда является показателем их

легитимации.

Возможная причина сложившейся ситуации в том, что российскому

обществу присуще патерналистское видение своего государства. В этом

также заключается причина преобладания пассивной жизненной позиции, что

влечет за собой завышенные ожидания в отношении к властным структурам4.

Диссертант полагает, что в результате в обществе формируется убеждение в

принадлежности большей части прав и возможностей государству, а не

гражданину.

Вероятнее всего это обусловлено цивилизационной спецификой. И.Л.

Честнов пишет: «Единство человеческой природы существует лишь как

бессодержательная абстракция. Его же социальная сущность задана

культурно-историческим контекстом, в который помещен этот человек.

Именно цивилизация, к которой он принадлежит, определяет его социальный,

1 URL: www.fom.ru/obshestvo/11090 (дата обращения 26.01.2015 г.).

2 Пастухов В. Право под административным прессом в постсоветской России //

Конституционное Право: Восточно-европейское Обозрение. 2002. № 2. С.105.

3 См. подробнее: Кузнецова С.В. Правовые и символические аспекты легитимации

политической власти в России. Дисс… к.п.н. Саратов, 2003. С.77.

4 Мелешкина Е.Ю. Российский избиратель: установки и выбор // Первый электоральный

цикл в России 1993-1996 гг. М., 2000. С.183.

129

правовой статусы, наделяет конкретными правами и обязаннос тями»1.

Правовая специфика отношения российского общества к государственной

власти приводит к тому, что в обществе ценится право на личную

неприкосновенность, судебную защиту, но, в реальной практике эти права

реализуются недостаточно. Данные положения, скорее всего,

воспринимаются как абстрактные конструкции. Тем более, что Россия не

относится к странам с традициями прецедентного права, поэтому в

отсутствие четких правовых указаний продолжает действовать сложившаяся

и отработанная схема отношений и правил.

Несовпадение законотворчества и исполнения его предписаний

вызвано тем, что большинство правовых норм являются нетипичными для

нашего общества. Их восприятие требует от населения изменения в культуре,

в то время как культура склонна к самым медленным изменениям. От этого

многие законы воспринимаются обществом не как одинаковые для

государства и граждан общеобязательные правовые предписания. Они скорее

представляют собой набор требований, трансформирующихся в зависимости

от того, какую политико-правовую позицию занимает тот или иной субъект.

Происходит равнение права на некий моральный императив, который служит

компенсацией отсутствия у россиян чувства присущих им естественных прав

и самоценности каждой отдельной личности2. С этим во многом связано

положение права в России, и, следовательно, его эффективность как

источника правовой легитимации государственной власти.

Другая проблема состоит в том, что практически все правовые меры,

направленные государственной властью на дальнейшее укрепление

легитимности формируются на основе уже сложившейся и оправданной с

точки зрения государственной ориентации процедуры легитимации. В этой

связи проблема формирования легитимности государственной власти самым

тесным образом связывается с вопросом о ее усилении и расширении

1 Честнов И.Л. Универсальны ли права человека? // Правоведение. 1999. № 1. С.80-81.

2 Кузнецова С.В. Указ. Соч. С.98.

130

властных функций и полномочий. Причем, это усиление оправдывается

государственной властью как необходимость реализации критериев

стабильности и эффективности, которые и являются компонентами

легитимности. Укрепление государственной идеологии приводит к тому, что

основным субъектом легитимации государственной власти становится

государственный аппарат, а не само общество.

Наглядным примером здесь может служить разработка и

осуществление национальных проектов. Подобные меры способствуют

поддержанию определенного уровня легитимности власти, но без

существенных изменений в способе ее обретения. При этом инициатором

легитимации являются административные структуры государственной

власти, которые реагируют лишь на импульсы, определяющие существование

действительной государственной власти.

Однако в целом существующие формы легитимации государственной

власти в Российской Федерации носят поверхностный характер, когда само

общество продолжает оставаться второстепенным субъектом

легитимационных процессов. В сложившейся ситуации становится очевидно,

что роль правового начала легитимации государственной власти как

формального существенно возрастает. В целях предотвращения дефицита

доверия к государственной власти необходима соответствующая

корректировка именно с помощью правовых форм легитимации

государственной власти, которые закрепляют и оформляют саму

легитимированность.

Дальнейшая оптимизация легитимности российской государственной

власти должна осуществляться, прежде всего, посредством правовой

оптимизации полномочий органов государственной власти и распределения

их ответственности, придания сдерживанию в деятельности определенного

объема, законной формы. На сегодняшний день российская государственная

власть посредством идеологического воздействия больше инициирует

процессы самообъяснения, замещая тем самым истинный легитимационный

131

процесс. Если и создаются какие-либо предпосылки законодательного

ограничение действия государственного аппарата, то они, скорее всего,

представляют собой видимость правовой легитимации.

По мнению диссертанта, необходимо создание общей единой системы

ответственности российской государственной власти. Как мы уже отмечали,

если существует система ответственности, тогда возможна правовая

легитимация государственной власти, цель которой – узаконенное правом

оформленное состояние легитимности. На деле же мы наблюдаем отсутствие

системы, и в силу этого государственная власть практически выведена из

зоны влияния общества, что еще раз доказывает вынужденность общества

сводить легитимацию к видимости легитимности государственной власти.

Уровень легитимности государственной власти существенно зависит от

уровня профессионализма государственных служащих. Именно компетенция

важна не только в вопросе обеспечения государственной эффективности, но и

в проблеме формирования доверия, как к конкретным институтам публичной

власти, так и к отдельным представителям государственной структуры. В

связи с усложнением процессов социального управления возрастает

потребность в принятии на государственном уровне ответственных и

компетентных решений. Поэтому особенно необходима система правовых

мер, гарантированно обеспечивающая уровень профессионализма в сфере

государственного управления, когда общество в силу этого считает

государственную власть отвечающей своему назначению.

Одной из наиболее актуальных правовых форм легитимации

государственной власти в России является противодействие коррупции.

Коррупция представляет собой одно из проявлений дисфункциональности

государственного аппарата. Коррупции способствуют политическая

нестабильность, неразвитость и несовершенство законодательства,

неэффективность институтов власти, слабость институтов гражданского

общества и отсутствие прочных демократических традиций. Проникая в

культуру общества и становясь традицией, коррупция тем самым снижает

132

общую эффективность государственного управления и становится

социальной проблемой1.

В Федеральном законе от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии

коррупции»2 (в ред. от 22.12.2014 г.) устанавливаются основные принципы

противодействия коррупции, правовые и организационные основы

предупреждения коррупции и борьбы с ней, минимизации и ликвидации

последствий коррупционных правонарушений. Для пресечения коррупции

необходимо выявлять факты, создающие потенциальную возможность для

принятия коррупционных решений и совершения коррупционных действий.

Один из способов – это проверка проектов и действующих нормативных

правовых актов органов государственной власти на предмет выявления в них

положений, которые могут вызвать коррупционные проявления.

Вышеперечисленные мероприятия формируют правовую основу

антикоррупционной политики, содержание которой отражено в

Национальном плане противодействия коррупции, утвержденном

Президентом Российской Федерации 31 июля 2008 года. Основное

содержание антикоррупционных мер направлено на сохранение за

государством способности выражать суверенную волю, реализовывать

суверенные права.

Однако любые попытки борьбы с коррупцией, не оказывающие

позитивного влияния на ее причины, являются видимостью этой борьбы.

Можно сделать следующий вывод: насколько российская антикоррупционная

правовая практика действенна, настолько государственная власть

легитимирована.

Мы говорили, что любая государственная власть имеет

трансгрессивную природу, склонна к постоянному усилению и разрастанию.

Показателем силы государственной власти является как раз не

1 См.: Коннов А.Ю. Коррупция в органах государственной власти: теория, практи ка и

механизмы антикоррупционной политики. М., 2006. С.150.

2 Федеральный закон Российской Федерации от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О

противодействии коррупции» // СЗ РФ, 29.12.2008, № 52. ст.6228.

133

трансгрессивность, а наоборот – способность к минимизации функций

государственного аппарата. Тем самым государство выражает доверие

обществу, а сокращение контрольно-ревизионной деятельности

государственной власти приводит к повышению ее легитимности. В свою

очередь, чрезмерное и избыточное вмешательство государственной власти

опосредовано необходимостью демонстрации заботы об обществе. Поэтому

нынешней российской государственной власти особенно необходима данная

правовая форма легитимации с целью реализации интересов общества с

минимальным набором контрольных функций государственных органов.

Причина сегодняшнего неверия в значимость российской судебной

власти в том, что суд представляется встроенным в общую систему власти.

Кроме того, «судебная защита достаточно сложна в процедурном отношении

и может попросту «отпугнуть» потенциальных участников судопроизводства.

Зачастую сама мысль о возможности судебной защиты не приходит в голову

человеку, так как суд представляется ему чем-то бесконечно далеким»1. И это

действительно так, и легитимация в этом плане представляет собой

процедурную видимость негосударственности правосудия. Правовая форма

легитимации государственной власти в этом смысле заключается в

олицетворении судом верховенства права, в установлении меры воле и силе

государственной власти.

С позиции легитимации действующего правового массива в

современной России необходимо формирование качественного и адекватного

нормативно-правового материала и эффективных условий по реализации

нормативно-правовых предписаний в жизнь всеми субъектами права. Ведь

необходимость в легитимации существующей государственной власти

отчасти обусловлена избыточными правовыми основами законодательства.

Таким образом, придание существующему законодательству легитимности

1 Краснов М. Актуальна ли концепция судебной реформы? // Конституционное право:

Восточноевропейское Обозрение. 2002. №2. С.60.

134

представляет собой объяснение оптимальности законодательства для

российского общества.

Целесообразным в плане повышения уровня легитимности

современной правовой политики российского государства является

переориентация правотворческой деятельности с чисто теоретических

постулатов индивидуализированного общества на развитие правовой основы

функционирования института гражданского общества. В условиях

становления гражданского общества восприятие населением государственной

власти как части общественной власти обуславливает формирования

ощущения сопричастности к данной власти как средства ее легитимации. Со

своей стороны мы считаем, что гражданское общество должно не

противопоставляться государству. Если рассматривать гражданское общество

как основание и условие политического сообщества, то оно является его

источником и постоянной легитимирующей силой.

В то же время критика действующей Конституции Российской

Федерации, федеральных законов и иных нормативных правовых актов

должна смениться социально-правовым анализом и обоснованием причин

той или иной неэффективности законодательства, а также четким

определением круга объективных проблем, которые не только актуальны в

обществе в данный момент, но и требуют именно правовой регламентации.

В ходе оптимизации правовой основы российского законодательства в

целях легитимации необходимо выявление юридически значимых интересов,

которые в настоящий момент не полностью реализуются с помощью

действующего законодательства, в том числе в силу избыточности

нормативных правовых актов. А.А. Дуденкова полагает, что «необходимо

сместить акценты при трактовке государственно-правовых проблем с

позиции концепции прав человека на практическую плоскость формирования

условий и гарантий их воплощения, а также ответственности

135

государственных и муниципальных институтов и структур за создание

надлежащих условий и механизмов их реализации»1.

Повышение легитимности государственной власти требует

совершенствования институтов общественного контроля над ее

деятельностью, активизации институтов гражданского общества и

индивидуальной правовой жизни граждан в системе органов

государственной власти и общества.

На наш взгляд, общественный контроль за деятельностью

государственных органов можно определить как комплекс мер, реализуемых

гражданами или их объединениями с целью наблюдения и оценки

эффективности осуществления органами государственной власти своих

полномочий.

Следует отметить, что общественный контроль должен осуществляться

не только коллективными образованиями, объединениями граждан, но и

каждым гражданином самостоятельно. Конституция Российской Федерации

закрепляет право граждан обращаться лично, а также направлять

индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы.

Взаимодействие государства и гражданского общества может быть

возложено на структуры, создаваемые государством или частными лицами. К

числу подобных структур относятся общественные палаты и о бщественные

советы.

Своеобразной формой взаимодействия российского государства с

гражданским обществом является Общественная Палата Российской

Федерации. Идея создания Общественной Палаты Российской Федерации

была сформулирована в Послании Президента Российской Федерации к

Федеральному Собранию Российской Федерации 2004 года2. Статья 2

Федерального закона от 4 апреля 2005 года № 32-ФЗ «Об общественной

1 Дуденкова А.А. Легитимность российской правовой политики. Дисс… к.ю.н. Ростов-на-

Дону, 2008. С.121.

2 Послание Президента Российской Федерации В. Путина Федеральному Собранию

Российской Федерации от 26.05.2004 года// «Российская газета», № 109, 27 мая 2004 года

136

палате Российской Федерации» (в ред. от 20.04.2014 г.) определяет основные

направления деятельности Общественной палаты Российской Федерации:

- привлечение граждан и общественных объединений к реализации

государственной политики;

- выдвижение и поддержка гражданских инициатив, имеющих

общероссийское значение и направленных на реализацию конституционных

прав, свобод и законных интересов граждан и общественных объединений;

- проведение общественной экспертизы проектов федеральных законов

и проектов законов субъектов Российской Федерации, а также проектов

нормативных правовых актов органов исполнительной власти Российской

Федерации и проектов правовых актов органов местного самоуправления;

- осуществление общественного контроля (контроля) за деятельностью

Правительства Российской Федерации, федеральных органов

исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов

Российской Федерации и органов местного самоуправления, а также за

соблюдением свободы слова в средствах массовой информации;

- выработка рекомендаций органам государственной власти

Российской Федерации при определении приоритетов в области

государственной поддержки общественных объединений и иных

объединений граждан Российской Федерации, деятельность которых

направлена на развитие гражданского общества в Российской Федерации;

- оказание информационной, методической и иной поддержки

общественным палатам, созданным в субъектах Российской Федерации;

- привлечение граждан, общественных объединений и представителей

средств массовой информации к обсуждению вопросов, касающихся

соблюдения свободы слова в средствах массовой информации, реализации

права граждан на распространение информации законным способом,

137

обеспечения гарантий свободы слова и свободы массовой информации, и

выработки по данным вопросам рекомендаций1.

В соответствии с официальной позицией, общественная палата – это

инструмент гражданского общества, призванный обеспечить взаимодействие

граждан и органов управления. Однако действующее законодательство

содержит существенные пробелы и противоречия, снижающие

эффективность общественной палаты как инструмента гражданского

контроля за деятельностью органов государственного управления.

Правовой статус Общественной палаты Российской Федерации как

структуры, отделенной от государственной власти (то есть как структуры

гражданского общества) является спорным. Интерес представляет часть 3

статьи 3 Федерального закона от 4 апреля 2005 года № 32-ФЗ «Об

общественной палате Российской Федерации». Законодатель отметил, что

наименование «Общественная палата Российской Федерации» не может быть

использовано в названиях федеральных органов государственной власти,

органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов

местного самоуправления, а также в названиях объединений, организаций,

учреждений и предприятий.

Формирование состава Общественной палаты Российской Федерации

инициируется указом Президента Российской Федерации2. Избрание же

остальных членов осуществляется по инициативе лиц, назначенных главой

государства. Общественная палата Российской Федерации являет собой

структуру, инициированную государством, а не гражданским обществом

непосредственно. Помимо этого, для обеспечения деятельности

Общественной палаты Российской Федерации создается аппарат

Общественной палаты, который является государственным учреждением.

Поэтому Общественная палата Российской Федерации не может

1 Федеральный закон Российской Федерации от 4 апреля 2005 года № 32-ФЗ «Об

общественной палате Российской Федерации» // СЗ РФ, 11.04.2005, № 15. ст. 1277.

2 Указ Президента РФ от 28 сентября 2005 года № 1138 «Об утверждении членов

Общественной палаты России» (в ред. от 03.05.2007 г.) // СЗ РФ, 03.10.2005, № 40.

ст. 4025.

138

претендовать на роль структуры, в основе которой лежит автономное от

государства волеизъявление. Вместе с тем Общественная палата Российской

Федерации является агентом гражданского общества, аккумулир ующего

неполитические интересы гражданского общества. Двойственный статус

Общественной палаты Российской Федерации в правовой науке позволяет

выдвинуть тезис о промежуточной форме институциализации

взаимодействия институтов гражданского общества и органов

государственной власти1.

Общественная палата – это институт, в рамках которого достигается

консенсус между частными интересами, что позволяет сформировать

отражающую интересы существенной части гражданского общества

общественную волю, которую суверен должен принимать во внимание при

принятии и реализации суверенных решений. Де-факто общественная палата

реализует функции посредничества государства и гражданского общества,

что является прерогативой партии как элемента политической системы.

Значительная часть членов Общественной Палаты Российской

Федерации входит в общественные советы при федеральных министерствах

и иных органах государственной власти. Общественные советы учреждаются

при исполнительных либо законодательных органах государственной власти

или при должностных лицах на основании их решений. В некоторых странах

создание общественных советов предусмотрено конституционно-правовыми

актами, например, соответствующая норма имеется в Конституции Франции.

В Российской Федерации созданы общественные консультативные

Советы при главах субъектов РФ; общественные Советы при федеральных

министерствах и их территориальных органах; Советы по противодействию

коррупции; общественные наблюдательные комиссии по обеспечению прав

человека в местах принудительного содержания. Общественные советы

могут создаваться также и непосредственно общественными объединениями,

1 Гриб В.В. Взаимодействие органов государственной власти и институтов гражданского

общества в Российской Федерации. Автореф. дисс. д.ю.н. М., 2011. С.40.

139

что предусмотрено в законодательстве некоторых субъектов Российской

Федерации.

Государство наделяет функциями государственного управления не

только структуры, учредителем которых само выступает, но и субъекты,

созданные физическими и юридическими лицами.

Одна из наиболее перспективных форм взаимодействия государства и

гражданского общества – это привлечение саморегулируемых организаций к

реализации функций государственного регулирования, в том числе и в сфере

нормотворческого процесса (особенно в сферах, требующих специальных

познаний). Создание саморегулируемых организаций сопряжено с

«изъятием» у государственных органов и передачей общественным

организациям некоторых полномочий и функций в сфере реализации

государственной власти1. Саморегулируемым организациям присущи

признаки как субъектов частного права (создаются по инициативе субъектов

частного права; имеют направленность на реализацию частных интересов по

организации и материальному обеспечению условий осуществления

профессиональной и предпринимательской деятельности; наделены

имущественными правами и обязанностями; имеют обособленное имущество;

участвуют в частноправовых диспозитивных отношениях; по собственной

инициативе создают органы управления, специализированные органы), так и

субъектов публичного права (имеют специальную цель деятельности,

состоящую, в том числе в реализации публичных интересов по регулированию

определенных общественных отношений; обладают соответвующей

компетенцией; участвуют в императивных отношениях через

специализированные органы)2.

Дальнейшее развитие сотрудничества органов государственной влас ти

и институтов гражданского общества в ходе осуществления контроля

1 Щепотьев А., Белкин А. Саморегулируемые организации – часть государственных

контрольных фун кций // Право и экономика. 2008. № 4. С.14-15.

2 Третьякова С.Б. Саморегулируемые организации как субъекты российского права.

Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2013. С.9.

140

позволит повысить уровень вовлечения широких кругов российской

общественности в реализацию государственной власти, учета общественных

инициатив и интересов граждан России при решении государством наиболее

важных вопросов экономического, социального развития, обеспечения

безопасности и установления правопорядка.

Подводя итоги, следует отметить сложность и неоднозначность

ситуации в сфере правовой легитимации современной государственной

власти в России. Проведенный анализ показывает, что, несмотря на

определенные успехи в деле системного укрепления политической власти,

обеспечения эффективности государственного курса и стабильности

политической системы, без использования правовых форм легитимации

потенциальная неустойчивость и противоречивость положения

государственной власти современной России будет сохраняться.

Исходя из проведенного исследования правовой легитимности

государственной власти в современной России, сформулируем основные

выводы.

1. Конституционная законность выступает средством сдерживания

трансгрессирующей тенденции в деятельности государственной власти,

способствующим активизации легитимационных мотивов.

2. В современной России существует определенное несовершенство в

области урегулирования отношений, характеризующих конституционную

законность. Соблюдение законов, санкционирующих трансгрессивность

государственной власти, не обеспечивает режим законности. В силу этого

необходима правовая регламентация следующих базовых конституционных

принципов: верховенства правового закона, прерогативы личных прав и

свобод перед государственными интересами и единства понимания и

применения законов.

3. В современной России существует ряд тенденций, ослабляющих

положение государственной власти в обществе. К ним относятся:

нестабильная экономическая и социальная сфера, отсутствие долгосрочных

141

стратегических задач правовой политики, несоответствие нормативных

правовых актов складывающимся общественным отношениям и динамике

общественных интересов, невысокий легитимационный потенциал института

выборов.

4. Практически все правовые меры, направленные российской

государственной властью на повышение степени легитимности,

формируются на основе уже сложившейся процедуры легитимации,

связанной с усилением и расширением властных функций и контрольных

полномочий.

5. Восполняя недостаточность легитимности, современная

государственная власть уделяет большое внимание укреплению

государственной идеологии, приводящее к тому, что основным субъектом

легитимации государственной власти становится государственный аппарат, а

не само общество.

6. Дальнейшая оптимизация легитимности российской государственной

власти должна осуществляться, прежде всего, посредством правовой

локализации деятельности органов государственной влас ти и распределения

их ответственности, придания законной формы сдерживанию тенденций к

расширению полномочий, а также посредством развития институтов

общественного контроля за деятельностью органов государственной власти,

активизации институтов гражданского общества и индивидуальной правовой

жизни граждан в коммуникативной системе органов государственной власти

и общества.

142